Не бойся



— Я один пить не буду, — попытался Абрам Семенович возразить.

— Не имеешь права отказываться от штрафной!

— Я не узнаю тебя сегодня, — сказал Элькин, принимая фужер из рук хозяйки.

— А чего больше ты жаждешь: любви или обладания моим телом? — бесцеремонно спросила пьяная женщина.

Чтобы оттянуть время, профессор не спеша осушил фужер и закусил ломтиком соленого огурца. Он чувствовал себя неловко.

— Ну?! — поторопила его перевозбужденная Казакова.

— В свое время я до тебя пальцем не дотронулся. Каких доказательств ты еще требуешь?

— Вот так не дотронулся. А по чьей милости я тогда потеряла невинность?

— Это уже потом было. — Абрам Семенович опустил голову. — Я не смог справиться с ревностью. — Он оправдывался, словно школьник перед учителем.

— А теперь ты меня уже не ревнуешь?

— Глупо ревновать к законному мужу. — Он выдержал короткую паузу и добавил: — Но люблю по-прежнему.

— Выходит, в тебе осталась только духовная любовь, — продолжала Казакова допекать гостя. — А от тела, стало быть, отказываешься.

Водка уже начала действовать и на Элькина, он больше не прятал глаз, в которых появился какой-то особенный, игривый блеск.

— Я этого не утверждал, — ответил он с легкой, блуждающей улыбкой.

— Тогда считай, что сегодня тебе повезло и ты можешь воспользоваться моим телом, с моего же согласия. Уверяю, что будет куда приятнее, чем в прошлый раз. Вот только любви по-прежнему не обещаю.

— Ну зачем ты со мной так? Я понимаю, что у вас с Гариком произошла размолвка, и не намерен пользоваться ситуацией. — Он поднялся. — У тебя нервный срыв, завтра все образуется. До свидания. — И уже на ходу добавил: — На работу завтра можешь не выходить, даю тебе отгул.

— Подожди! — крикнула Люба, но он не среагировал. — Значит, не желаешь утешить любимую женщину. Ну и уходи! Только если ты уйдешь, я убью себя. — Последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но именно она остановила Элькина, который уже держался рукой за ручку входной двери. Он недолго раздумывал и вернулся. Уселся на прежнее место и скомандовал:

— Наливай!

— Кто в доме мужчина? — постаралась Люба переложить эти обязанности на него.

— Я гость, — с улыбкой заметил профессор.

— Ладно. Пусть будет по-твоему.

Не привыкшая уступать Люба налила водку в фужеры и подала один Элькину.

Он с опаской посмотрел на очередную дозу.

— Еще одна штрафная?

— На брудершафт!

Их руки сплелись, и они поднесли к губам горячительную жидкость. Люба осушила фужер, бросила его о стену, и тот разбился на мелкие осколки.

— На счастье! — выкрикнула хозяйка и впилась губами в губы гостя. С каким-то неистовством начала она рвать на себе одежду, пока не осталась совершенно обнаженной. При этом она заливалась безудержным смехом. Затем она набросилась на гостя и принялась лихорадочно раздевать его.

Элькин не сопротивлялся. Его руки то и дело нежно прикасались к ее телу, все чаще и дольше задерживаясь в интимных местах.

Успокаиваясь, Люба почувствовала, что ей приятны его прикосновения, и стала отвечать на ласки партнера.

Незаметно страсть поглотила обоих, и они уже не сдерживали взаимного влечения.

Телевизор работал на полную громкость, шел концерт по заявкам телезрителей. Они не слышали и не видели, как вернулся Гарик и застыл в нерешительности в дверном проеме. Он постоял в глубоком раздумье, затем развернулся и во второй раз за вечер покинул квартиру.

 

Домой Игорь вернулся через трое суток, с помятым, но веселым лицом.

— Пьянствовал? — спросила жена, скользнув по нему брезгливым взглядом.

— Беспробудно! И не только пьянствовал!

Нетрудно было догадаться по его настроению, что он перешагнул барьер супружеской верности.

— Что же тогда вернулся? Соскучился?

У нее вдруг промелькнула мысль: как она вообще могла любить такого слюнтяя.

— Я тут подумал, что нам нет смысла разбегаться. Бабенка ты видная, к тому же у нас общее поле деятельности для заработков. А гулять я теперь буду, когда захочу и сколько захочу. — Он прошел в комнату не разуваясь и плюхнулся в кресло, закурив сигарету. — А знаешь? Оказывается, женщины меня еще любят, — прихвастнул он.

— Не тебя, а твои набитые карманы, — заметила Люба, не глядя в его сторону.

— Пусть так, хотя это вопрос спорный, — ответил он, выпуская дым.

— Я не намерена обсуждать твои амурные дела и спорить. Единственное условие, чтобы ты не прикасался ко мне.

— Даже так! — В этот раз Гарик не собирался сдерживаться. — А профессору, значит, можно?!

— Так тебе уже все известно? — Любе не хотелось выяснять подробности, ее не интересовал источник его осведомленности. — Тем лучше! Только как мужиков я вас ставлю в один ряд. Вы оба меня не интересуете.

— А мне показалось, что тебе пришлись по вкусу лобзания престарелого поклонника. — На лице мужа блуждала злорадная улыбка. — Ты так стонала!

— Значит, ты все видел? Как же я сразу не догадалась. — Люба подошла к журнальному столику, который располагался рядом с креслом Игоря, и взяла сигарету. — Это в твоем стиле. Вместо того, чтобы выставить любовника за дверь, ты сам трусливо бежал. — Она щелкнула зажигалкой. — Слюнтяй!

— Это уже слишком! — Игорь вскочил с кресла, схватил жену за руку и вывернул ее за спину. — Это из-за тебя я таким стал! — прокричал он ей в самое ухо.

Люба выронила сигарету на палас.

— Отпусти! Больно!

— Потерпишь, — процедил супруг сквозь зубы. — Тебе же не нравятся слюнтяи. А теперь слушай внимательно и запоминай. Я бы тебя бросил, но мы крепко повязаны. Поэтому отныне будешь меня слушаться и делать то, что прикажу. И первым делом прекратишь шашни с профессором. А до тех пор, пока ты моя законная жена, я не стану спрашивать, когда можно прикасаться к тебе. — И он задрал подол ее халата. — Я ясно выражаюсь?

— Горим, идиот! Неси воду!

Игорь выпустил руку жены и убежал на кухню. Палас воспламенился, и огонь начал распространяться дальше.

Люба оттолкнула в стороны кресла, отбросила журнальный столик и принялась сбивать пламя накидкой кресла. От едкого дыма слезились глаза и трудно становилось дышать. Гарик вернулся с двумя ведрами воды. Пока он разбрызгивал воду из первого ведра, Люба намочила во втором накидку и накрыла ею практически весь очаг пожара.

— Вылей на всякий случай воду из второго ведра, — сказала она мужу.

Игорь наклонился, и в это время супруга со всей силы ударила его пустым ведром по голове. Он не устоял на ногах и вытянулся на подгоревшем паласе. От удара пустым ведром Гарик не потерял сознание, но двоилось в глазах и гудело в голове. Журнального столика его голова уже не смогла выдержать, и на этот раз он отключился. Очнулся Игорь все на том же мокром паласе, связанный бельевой веревкой по рукам и ногам.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *