Не бойся

— Я, — коротко ответил Алексей и нехотя поднялся.

— Вы арестованы, вот ордер на арест, — предъявили ему официальный документ. — Обвинение будет предъявлено в отделении.

— За что арестовали папу? — спросила Светлану восьмилетняя дочь.

— Ксюша, милая! — Мать взяла дочку на руки, уткнулась в ее детское плечо и горько заплакала. — Боюсь, что мне не выдержать очередного испытания.

В суматохе хозяйка оставила входную дверь открытой. Появление Смугловой Марины и ее голос заставили Светлану вздрогнуть от неожиданности.

— Ты не знаешь, Марат дома? — с тревогой спросила Марина. — Не могу до него достучаться. Несколько часов назад у меня была милиция. Ты не представляешь, что он натворил. Думаю, что и твой замешан. — И Марина рассказала все, что знала. — Кстати, где Алексей?

— Его сейчас арестовали, — как-то отрешенно ответила Света. До этого она ни разу не перебила подругу, пока та рассказывала, за что могли арестовать Марата и Алексея.

Марина поднесла руки к лицу и опустилась на диван. Сначала тихие всхлипывания, а затем плач в полный голос заполнил комнату.

— Я во всем виновата! — причитала Смуглова. — Из-за меня их арестовали. Какая же я дура!

— Ну хватит реветь, — попыталась Света успокоить подругу. — Слезами горю не поможешь. — Но закончилось все тем, что сама не выдержала и расплакалась.

Две женщины голосили на весь дом, распаляя друг друга, а восьмилетняя девочка кружилась вокруг них и старалась успокоить несчастных.

— Папу и дядю Марата скоро отпустят, — говорила она серьезно. — Разберутся в том, что они не виноваты, и непременно отпустят.

Но слова ребенка на взрослых не действовали, и они продолжали голосить и причитать в своем неутешном горе.

— Немедленно прекратите реветь! — прикрикнула Ксюша. — Ей-богу, как маленькие. Устала я с вами.

И Света, и Марина, словно по команде, перестали плакать и уставились на девочку.

— Господи, ты у меня совсем стала взрослой. — Светлана посадила дочь на колени и пристально посмотрела в ее детские темно-карие глаза, которые были точной отцовской копией. — Мы с тобой все выдержим. Правда, Ксюша? — спросила она так, как будто разговаривала с ровесницей.

— Правда, мама, — подтвердила девочка. — Не волнуйся, я всегда буду рядом с тобой.

Светлана поцеловала девочку и прижала к себе. Она поняла, что у нее на руках не просто ребенок, не только ее дочка, но и самая верная и надежная подруга жизни.

Марина смотрела на них с умилением и впервые пожалела, что у нее нет своих детей. Добрая женская зависть защемила сердце.

 Глава одиннадцатая

Казаков и Сайфутдинов получили по восемь лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Своего подельника Сутулого они не выдали, сославшись на то, что познакомились с третьим участником преступления случайно, незадолго до совершения самого преступления, и где тот проживает, они не знают.

Атаман и Диксон попали в колонию, где обязанности начальника исполнял с недавних пор подполковник Мирошниченко Тарас Поликарпович. Перелистывая дела вновь прибывших, он обнаружил своих старых знакомых и приказал привести к себе в кабинет Сайфутдинова и Казакова еще до того, как осужденных распределили по баракам.

Подполковник внимательно изучил взглядом Марата и Алексея и пришел к выводу, что перед ним уже не те наивные подростки, которые работали на него в колонии для несовершеннолетних, хотя наивными он их и тогда уже не считал.

— Садитесь, — предложил он. Осужденные молча опустились на стулья. Они тоже изучали начальника колонии, готовые к предстоящему разговору. — Думаю, что вы уже догадались, о чем между нами пойдет речь, — продолжил Мирошниченко. — Чтоб не тянуть резину, скажу сразу: мне бы хотелось восстановить прежние отношения.

— У нас есть выбор? — спросил Казаков.

— Выбор всегда есть, но лучше принять мое предложение, — сказал тучный подполковник, поднимаясь с кресла, которое с облегчением заскрипело.

— Или согласиться, или восемь лет провести в карцере, — предположил Марат с иронией в голосе.

— Зачем так мрачно, — улыбнулся Тарас Поликарпович. — Действительно, есть немало способов превратить ваше пребывание в колонии в ад. Но можно жизнь и облегчить, мы уже находили общий язык.

— Не забывай, начальник, что здесь не колония для несовершеннолетних, да и мы уже не бестолковые мальчики, чтобы на тебя ишачить, — резко сказал Диксон.

— Если стали такими умными, то почему вновь оказались за решеткой? — ехидно спросил начальник колонии. — А насчет того, что здесь не пацаны, а матерые уголовники и режим не усиленный, а строгий — так это еще лучше. Определю вас в барак для хозяйственников и на работу в гараж. Мою служебную машину на выезде с зоны никто не проверяет.

Атаман в упор посмотрел на Мирошниченко.

— Что будет, если мы все же откажемся?

— Ничего хорошего, — сорвался тот, но быстро успокоился и добавил: — Я здесь уже пять лет. Не так-то легко подобрать нужные кадры, сама судьба послала мне вас.

— Хорошо, — неожиданно согласился Алексей, незаметно подмигнув Марату. — Но при условии, что ты дашь нам несколько месяцев на освоение в зоне, а через три месяца разрешишь первое длительное свидание.

— Договорились, — согласился офицер, махнув рукой.

Оставшись один, подполковник, радостно потирая руки, с удовольствием закурил. Ему все-таки удалось подобрать нужных людей. Он считал, что судьба в очередной раз улыбнулась ему, предоставив в его распоряжение уже проверенных и опытных людей. Человек, по должности обязанный стоять на страже закона, сам шел на умышленное, хорошо законспирированное преступление. Привыкнув однажды к большим деньгам, он уже не мог остановиться.

— Почему ты согласился, не посоветовавшись со мной? — спросил Диксон у Атамана при первой возможности.

— Потому что не собираюсь тут восемь лет париться, — спокойно ответил Алексей. — А другого способа для побега не вижу.

— Теперь понимаю, почему внеочередное свидание выпросил: хочешь со Светланой договориться о дальнейшей жизни. — Подельник горько усмехнулся. — Только у меня нет женщины, ради которой я мог бы совершить побег.

— Вот тут ты не прав, — возразил Казаков. — А Марина?

— Из-за которой я имею честь находиться в таком достойном заведении? Больно нужен ей беглец и нелегал. — Марат собирался закурить, но, сломав несколько спичек, смял и выкинул сигарету.

— Напиши письмо матери, пусть она найдет Марину и пригласит на свидание с тобой, — посоветовал Марату Атаман. — Мне кажется, что твой поступок не мог не растрогать ее. Просто у тебя еще не было возможности поговорить с ней.

— Попытаюсь, чем черт не шутит. — В глазах Марата загорелась надежда. — А рвать когти отсюда нужно в любом случае: несправедливо тянуть срок из-за какого-то подонка.

— Узнаю кореша. — Алексей хлопнул друга по плечу. — Таким ты мне больше нравишься. — Он осмотрелся по сторонам и, только убедившись, что они в курилке одни и никто не подслушивает, продолжил: — Есть у меня еще одна задумка: облегчить сундуки Мирошниченко и Сазонова, чтоб на длительное время можно было осесть на дно.