— Отрядный, — уточнил новый знакомый. — Догадливая, — похвалил он. — Вот только маршрутный автобус вам не понадобится, я на машине.
— Похоже, Алеша на хорошем счету, раз его родственников офицер на машине встречает, — сказала Света первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать.
— Он у нас передовой, — поддержал Мирошниченко разговор.
— Вот и Ирина Анатольевна, — представила девушка офицеру приближающуюся к ним женщину.
В машине почти не разговаривали, каждый погрузился в свои мысли и не нарушал внутреннего уединения других. Когда уже подъезжали к месту, Светлана с интересом и затаенным страхом рассматривала зону, обнесенную высоким забором с колючей проволокой.
Машина мягко затормозила у ворот, рядом с которыми стояла вышка для наблюдения. Мирошниченко достал вещи из багажника и помог отнести их в комнату для свиданий.
— Устраивайтесь. В конце коридора направо — кухня, налево — туалет.
— А где же Алеша? — всполошилась Ирина Анатольевна, пропуская слова отрядного мимо ушей.
— Он скоро придет, — успокоил ее офицер. — Кстати, вторая комната тоже в вашем распоряжении.
— Благодарим, — почтительно склонила голову Казакова. — Но нам бы и одной хватило.
— Это с какой стороны посмотреть.
Отрядный бросил быстрый взгляд на Светлану и загадочно улыбнулся, девушка покраснела и отвернулась.
Неожиданно на пороге появился Алексей.
«Возмужал, подрос, в плечах раздался, только чуть похудел», — пронеслось в голове у матери, и она протянула руки к сыну, который бросился в ее объятия.
Алексею не понравилось осунувшееся лицо матери и мешки под глазами. Он увидел перед собой старуху, а не тридцатишестилетнюю женщину, но не стал высказывать мысли вслух, чтобы не расстраивать близкого человека, прекрасно понимая, сколько ей пришлось всего вынести.
Света стояла в сторонке, и только тогда, когда сын высвободился из объятий матери, тихо произнесла:
— Здравствуй, Алеша.
— Здравствуй, фиалка. — Наедине он часто называл ее так. — Все цветешь?
Атаман подошел к девушке, взял ее лицо в руки и поцеловал в лоб. Успел заметить, как загорелись ее глаза, но она быстро опустила ресницы.
Алексей приподнял ее лицо и заглянул в светло-зеленые глаза, на которые по-прежнему падала непослушная челка.
— Как хорошо, что ты приехала вместе с мамой.
Он запустил руку в светлые каштановые волосы, и послушная девичья головка доверчиво прижалась к его груди.
— Я на кухню, — предупредила Ирина Анатольевна. — Вам без меня есть о чем потолковать. — И, уже обернувшись в дверях, добавила: — Алеша, следи за сестренкой.
Оставшись наедине с девушкой, он нежно поцеловал ее в яркие, словно спелые вишенки, губы. Света прижалась к нему и обвила руками за шею. Стеснение и неловкость от первого мгновения встречи улетучились. Они опустились на койку, взявшись за руки, и не могли налюбоваться друг другом. Но детский плач вернул влюбленных к действительности.
Света перепеленала Любашу, и Алексей невольно залюбовался ею.
— Ты у меня красивая и ловкая, с тобой не страшно иметь своих детей, — быстро сказал Алексей, смутив девушку.
Выручила ее Ирина Анатольевна, вернувшаяся из кухни.
— Минут через тридцать — сорок можно будет накрывать на стол, — объявила она.
— На сухую не годится, — спохватился Алексей. — Сколько времени не виделись, да еще накануне великого праздника.
Он выскользнул из комнаты и направился по коридору в противоположную от кухни сторону к массивной железной двери с небольшим зарешеченным окошком. Алексей несколько раз постучал по ней кулаком, и в отверстии появилось лицо конвойного.
— Слушай, служивый, не в службу, а в дружбу: раздобудь вина. Не каждый день свидание с родственниками. — Он протянул в окошко купюру красного цвета. — Сдачу можешь себе оставить.
— Старший лейтенант Мирошниченко просил ни в чем тебе не отказывать, — расплылось лицо солдата в улыбке, когда он брал деньги.
«Молодец, отрядный, — мелькнуло в голове осужденного. — Даже караул из своих бойцов выставил».
Они сидели за праздничным столом, и Алексей с аппетитом уплетал домашние блюда. Дверь осторожно приоткрыл солдат, предварительно постучав.
— Заходи, — пригласил Атаман. — Садись с нами.
— Ты же сам знаешь, что нельзя, — проглотил слюну служивый и поставил на стол две бутылки портвейна.
— Ты с собой возьми, — засуетилась Ирина Анатольевна, накладывая в целлофановый пакет домашних пирожков, кусок жареной курицы и прочую снедь. — Вот, возьми. И ребят угостишь, — протянула она ему полный пакет еды.
Солдат от души поблагодарил женщину и удалился, предупредив Атамана, чтоб не церемонился, если что понадобится, пообещав предупредить следующую смену караульных. Ему от Алексея перепала неплохая шабашка в виде сдачи от вина.
Алексей разлил красное вино и первым поднял свой стакан.
— За встречу. И за то, чтобы мы опять смогли собраться за одним столом, но уже дома, после моего освобождения.
Ирина Анатольевна подняла свой стакан и чокнулась с сыном. Света долго раздумывала, пить или не пить, но в конце концов решилась. Они закусили и уже без уговоров выпили вновь. Женщинам с непривычки вино вскружило голову, и они разговорились, перебивая друг друга и перескакивая с одной темы на другую. Таким образом Алексей, более стойкий к спиртным напиткам, узнал все новости, но своими делиться не торопился. За разговорами прошел весь день. В десятом часу вечера стали укладываться спать.
Алексей постелил Светлане постель, потушил свет, а сам лег в одежде на неразобранную кровать. Он долго лежал с открытыми глазами, изучая потолок, но волнения первого дня свидания брали свое, медленно слипались веки, и он уснул. Светлана скинула платье, нырнула под одеяло и, не успев коснуться подушки, сразу же погрузилась в сон…
Чуть забрезжил рассвет, освещая беленый потолок, крашеные стены и одинокую, засаленную лампочку в казенной комнате для свиданий, Светлана распахнула глаза. Она осмотрелась по сторонам и остановила взгляд на спящем Алексее. Светлана выскользнула из-под одеяла и на цыпочках подкралась к Алексею, склонилась над ним и долго рассматривала знакомые черты. Она погладила его по щеке и подбородку, ощутив между пальцами пробивающийся пушок. Девушка поднялась во весь рост и скинула с себя ночную сорочку…
Они привели комнату в порядок, убрали со стола и теперь сидели, вслух мечтая о будущей жизни. Мечтали, что у них будет своя квартира и трое детей: два мальчика и одна девочка, что дети ни в чем не будут знать нужды, что они станут уважаемыми людьми и обеспечат родителям долгую, спокойную и счастливую старость…
— Не рано ли рассуждаете о преклонном возрасте? — на ходу спросила Ирина Анатольевна, прерывая мечты влюбленных.
— Доброе утро, мама.
— Доброе утро, Ирина Анатольевна.
— Доброе, доброе, — ответила Ирина Анатольевна. — И убраться уже успели. Молодцы! Посидите с девочкой, а я завтрак приготовлю.
— Я помогу, — вызвался Алексей.
Мать крутилась у плиты, а Алексей наблюдал за ней, не решаясь начать нужный разговор.
Комментариев нет