Не бойся

— Ты слепа, мама, ничего не замечаешь. Он же всех ненавидит, кроме себя. И Алешу тоже не любит, его деньгам завидует.

— Это уже через край, — отмахнулась мать.

— Ничего не через край, — стояла на своем дочь. — Он же двуличный и заискивает перед Алешей только из-за подарков, которыми тот балует всех нас. А ты, мама, такая большая, но все еще наивная.

Ирина прижала голову дочери к груди и грустно сказала:

— Совсем взрослая ты у меня стала, самостоятельная не по годам. Точь-в-точь, как старшенький.

Братья Ирины вышли из ее подъезда в глубоком раздумье.

— Где брать деньги? — спросил Михаил.

— Может, лучше по домам разбежимся, — икая от холода, одетый в легкое, не по сезону пальтишко, предложил Константин.

— Я желаю еще выпить, — упрямо заявил старший брат. — Твоя не даст денег?

— Никак спятил! Когда это она давала?

— Значит, у своей возьму. Зинка не посмеет отказать мужу. — Его уверенность даже вселяла надежду. — Следуй за мной.

И он, покачиваясь, решительно двинулся за угол девятиэтажки. Осенью с торца дома вырыли огромный котлован, домоуправление что-то ремонтировало, но на зиму яму так и не зарыли. Свернув за угол, Михаил поздно заметил котлован и одна нога уже заскользила вниз. Он, падая, пытался за что-нибудь ухватиться, но не смог удержаться руками за обледенелые снежные выступы и скатился в глубокую яму. Поднявшись и подпрыгнув на одной ноге, он попробовал зацепиться за край, но только разодрал до крови окоченевшие без перчаток руки.

— Костик! — позвал он брата на помощь. Тот боязливо заглянул в яму. — Протяни руку, — попросил он его. Младший брат лег на живот, левой рукой взялся за выступающую проволоку, а правую протянул Михаилу. Тот еще раз подпрыгнул и мертвой хваткой уцепился за руку, перебирая ногами по скользкой и отвесной стене.

— Быстрее, сил не осталось, — поторопил Костик, до боли сжимая левую кисть.

— Сейчас.

Старший брат уже держался за пальто младшего и голова показалась над поверхностью. Но оторвалась слабо пришитая пуговица и откинулась пола верхней одежды, резко отбросив Михаила обратно. Неожиданного рывка не выдержал и Константин. Они оба полетели на дно котлована. При падении старший ударился затылком о ребро бетонного перекрытия и потерял сознание.

— Мишка! Братан! — тормошил Костик обмякшее и непослушное тело брата, но тот не реагировал. Набрав воздуха полные легкие, он закричал:

— Кто-нибудь! Помогите!

Но местные жители, зная о котловане, с этой стороны дома не ходили.

Константин еще раз постарался привести в чувство собутыльника, встряхивая его за ворот, но онемевшие и скрюченные пальцы плохо слушались. Вконец выбившись из сил, он опустился на корточки и заплакал, вскоре им овладела полная апатия. Еще через какое-то время дрожь в теле прекратилась, отступил холод, приятная истома разлилась по всему телу. Глаза слипались, ужасно хотелось спать…

Только на следующий день обнаружили их замерзшие тела. Ирина активно помогала в похоронах братьев и материальную сторону полностью взяла на себя. На похороны приехали Алексей и Светлана. Произносились только хвалебные речи, зла никто не помнил. Лишь Сергей морщил нос и отворачивался.

— Не больно-то ты жалуешь своих дядек, — шепнул Алексей на ухо брату, заметив его пренебрежение к покойным.

— Не за что мне было их любить, — ответил подросток. — Туда этим сволочам и дорога.

— Запомни: о покинувших наш грешный мир плохо не отзываются, — сделал Алексей замечание.

— Нужны они тебе, — так ничего и не понял Сергей. — От них все равно не было толку, одни неприятности. — Он преданно посмотрел в глаза брату и добавил: — Алеш, возьми меня с собой, опостылело все в этом городе. Я буду выполнять любые твои поручения. — До него долетали слухи, что брат пользовался немалым авторитетом в преступном мире.

— Молод ты еще. — Старший брат потрепал его по голове. — Подрастешь, отслужишь в армии, тогда видно будет. А на дядьев зла не держи.

После погребения Алексей сходил на могилу отца, положил цветы и даже мысленно попросил у него прощения. С годами некоторые вещи видишь по-другому.

Невзирая на все горести, которые выпали на долю Ирины Анатольевны, время не сломило ее характер и не озлобило. Она оставалась мягкой и чуткой женщиной, доброй и отзывчивой к людям.

Но душевная боль точила и точила ее изнутри с того самого момента, как она потеряла сына, своими руками подкинув его чужим.

Боль усиливалась от того, что она ни с кем не могла поделиться своим горем, опасаясь осуждения даже самых близких.

Сергей второй год служил в армии. Люба училась в десятом классе. Однажды Ирина Анатольевна сидела в кресле и вязала шерстяные носки сыну в армию. Горькие слезы застилали глаза, притупляя зрение, но она машинально продолжала работать спицами. Звонок в квартиру прервал ее грустные раздумья. На пороге стояли сестра Анна Анатольевна и ее муж Станислав Евгеньевич. Как ни странно, но приходу Гладилиных хозяйка была приятно удивлена.

— Анютка! — Ирина радостно протянула руки. — Пропащая душа!

Сестра, не ожидавшая подобного приема, какое-то время нерешительно переминалась с ноги на ногу, но, не заметив фальши в настроении Ирины, кинулась к ней в объятия.

— Что же это я держу гостей на пороге? — засуетилась старшая, оторвавшись от младшей. — Проходите в комнату. Не стесняйся, Стасик. Ничего, что я тебя так называю?

— Что вы, Ирина Анатольевна. Вы ведь знавали меня еще в студенческие годы и помогали тогда всем, чем могли.

— Не забыл, значит! Вот и ладно. Только помнится, что в ту пору ты не выкал и не называл меня по имени-отчеству. Для меня будет приятно, если ты не станешь изменять старым привычкам.

— Хорошо, тетка Ирина, — отозвался Гладилин, как в старые добрые времена.

Ирина от души рассмеялась и сказала:

— Вижу, что быстро усваиваешь уроки. Ну, располагайтесь, а я мигом на стол соберу.

Через четверть часа они уже сидели за столом и, чокнувшись рюмками, выпили за встречу.

— Если честно, то я думала, что ты нас и на порог не пустишь, — призналась Анна. — Мы даже со Стасом поругались из-за моей прошлой выходки.

Но Ирина не изменяла своим принципам:

— Кто старое помянет, тому глаз вон.

— Спасибо тебе! — растроганно произнесла младшая сестра. Она протерла глаза, ей почему-то казалось, что в такой момент обязательно должны выступить слезы раскаяния. Но глаза оставались сухими.

— Достаточно уже о грустном, — прервала Ирина покаяние гостей. — Сменим тему.

— Действительно, Анют, Ирина права, — сказал Стас и обратился уже к хозяйке. — Расскажи лучше о племянниках и племяннице. Они, наверное, теперь уже все взрослые.

— Младшая дочка Люба последний год в школе учится, Сережа в армии служит, а старший сын Алексей живет в Саратове. У него дочка всего на год младше Любы.