Не бойся

— Бесполезно, разве Зинка признается? Еще меня обвинит, что украла у нее часы. Да я к ним после этого случая ни разу не ходила.

— Не так страшен черт, как его малюют, — изрек Диксон прописную истину. — Но к этому у нас еще будет время вернуться. Теперь о хорошем. Вы еще стоите в очереди на кооперативную квартиру?

— На днях собираюсь предупредить, чтоб вычеркнули.

— Не нужно, Алексей передал вам еще пять тысяч.

Марат извлек из внутреннего кармана пачку пятидесятирублевых купюр в банковской упаковке и передал ее обескураженной матери.

— Еще один дом начальству построили? — задала женщина наивный вопрос.

— Строим целый дворец, — улыбнулся Диксон. — Так что считайте эти деньги небольшим авансом. Только ваш уговор с сыном остается в силе — никому не рассказывайте, откуда они у вас.

— А в обиду, Ирина Анатольевна, мы вас не дадим, — вставил Сутулый.

— Спасибо, ребята, — отвесила она им поклон. — В моем доме вы всегда гости дорогие и желанные.

Михаил и Зинка смотрели недавно приобретенный новый телевизор. Семейную идиллию нарушил звон разбитого стекла.

— Кажется, на кухне, — всполошилась Зинка.

— Сиди, сам проверю, — буркнул муж, поспешно надевая валенки. — Опять местные пацаны балуют, — бросил он на ходу и скрылся.

Не успел Михаил открыть дверь на улицу, кто-то набросил ему на шею петлю и выволок во двор, полная луна осветила двух прилично одетых молодых людей.

— Привет, дядя, — произнес один из них.

— Вы чего, братцы? — прохрипел перепуганный Михаил, лежа на снегу.

— Дядя Миша? — уточнил Сутулый.

— Я.

Он попытался подняться, но Диксон поддернул веревку, которая сдавила шею.

— Лежать.

Приказной тон не предвещал ничего хорошего.

— Холодно, братки, — взмолился Михаил Силаев, хватая ртом воздух.

— Холодно? Посмотри, какой нежный, — усмехнулся Марат, обращаясь к напарнику. — Ладно, вставай, только медленно, без фокусов, не то придушу, как щенка.

— Что вы от меня хотите? — спросил Михаил, когда поднялся, трясясь от холода и страха одновременно. — Кто вы?

— Можешь называть нас тимуровцами, — блеснул остроумием Павел.

— В сарае свет есть? — строго спросил другой.

— Свечка, — пролепетал пленник в собственном дворе. — Только спички в доме.

— Не переживай, спички у нас свои найдутся. Двигай потихоньку к сараю, а то самим околеть недолго на таком морозе, — приказал Сайфутдинов.

Ровный огонек свечи тускло осветил помещение: засыпанный уголь в одном углу, аккуратно сложенная поленница дров — в другом и деревянные стеллажи со всевозможными плотницкими инструментами. В центре сарая высвечивался люк в погреб, на котором лежал огромный чурбак для колки дров.

— Раздевайся, — предложил Сутулый ровным голосом.

— Миленькие вы мои, я же околею.

Удар в солнечное сплетение прервал его причитания. Согнувшись в три погибели и превозмогая адскую боль, он начал раздеваться.

— Достаточно, — сказал Диксон, когда мужик остался в одних трусах.

Павел зашел за спину обнаженному и связал руки. Только после этого Марат снял петлю, высвободив шею.

— Теперь побеседуем, но запомни: вздумаешь убежать, поймаем и привяжем к лестнице в погребе. Пока домашние очухаются, пока найдут — окоченеешь, — предупредил Диксон.

Михаил закивал головой, ему не терпелось узнать причину такого скотского с ним обращения. В том, что над ним издеваются неспроста, он не сомневался.

— Братья, сестры имеются? — повел допрос Диксон, как заправский следователь.

— Имеются, — с готовностью ответил Михаил, преданно уставившись на Марата и переминаясь с ноги на ногу. — Брат Костик, младшая сестра Аня, но она в Москве.

— Ты отвечай, что спрашивают, лишнего не говори, — оборвал его Сутулый.

— И старшая сестра Ира, — коротко закончил Михаил, сообразив, что от него требуется.

— Хорошо. Когда последний раз видел ее? — последовал очередной вопрос.

По тому, как забегали глазки у мужчины, налетчики поняли, что до того дошла суть их ночного визита.

— Точно не припомню, но обещаю, что верну ей деньги. Все до копейки, — поклялся Михаил. — Вы Алешкины друзья? — взяло верх любопытство.

— Сказано же тебе русским языком — тимуровцы. — Сутулый бросил такой угрожающий взгляд, от которого лицо у Михаила искривилось.

— Тим-мм-муровцы, та-аак ти-ммму-ровцы, — застучал зубами несчастный. — Ка-ка-кая м-мне р-раз-н-ница.

— То-то, — успокоился Павел.

— Мужик ты, я смотрю, сообразительный, честный. Кстати, очень хорошо поступил, что не стал юлить, а сразу во всем признался. Сейчас мы решим, когда и сколько вернешь денег, и ты можешь вернуться к семейному очагу, под теплое крылышко своей женушки, она мигом тебя отогреет, — обрадовал пленника Диксон.

— Согласен.

— Куда б ты делся, — усмехнулся Сутулый. — Короче, недельки тебе достаточно?

— Вполне. — Михаил был краток, тело его все посинело, да и страх одолевал.

— И последнее: взял три с половиной тысячи, а вернешь пять. — Марату казалось, что он поставил точку.

— Пять тысяч?

Глаза Михаила полезли на лоб, он даже перестал обращать внимание на пронизывающий его тело холод.

— А как ты хотел? — возмутился Павел. — Когда воровал, процентов не обговаривал, теперь будь добр вернуть столько, сколько с тебя причитается по нашему усмотрению.

— Воровал?! — последовало очередное восклицание.

— Как же это еще называется? — начал нервничать Диксон. — Взял взаймы в отсутствие хозяйки? Сломал замок в доме, все перевернул, забрал деньги и еще обижается, что его вором обзывают…

— Ничего я не ломал и не переворачивал, а только отнял у сестры триста двадцать рублей и те потерял.

Парни переглянулись между собой.

— Похоже, он не в курсе, — сказал Марат.

— Возможно, — согласился его напарник. — Мы ведем речь не про триста рублей, а про три с половиной тысячи. Если не врешь и действительно не брал этой суммы, значит, твоя ненаглядная женушка, не поставив твою персону в известность, сама провернула выгодное дельце.

— Зинка? — в который раз пришлось удивиться мужику.

— Ты дурачком не прикидывайся. — Марат больно взял Михаила за подбородок. — У тебя же не две жены.

Обстановка накалялась, ребята теряли терпение.

— Мишка! — крикнула Зинка и уже более тихо пробубнила: — Где тебя черти носят?

Марат все еще держал его за подбородок, когда услышал женский крик. Он поднял подбородок пленника вверх и, глядя ему в глаза, прошептал:

— Соберись и спокойным голосом пригласи сюда жену.

— Зинуль, иди ко мне, — блестяще справился со своей ролью Михаил.

— Где ты? — откликнулся голос со двора.

— В сарае.

Скрипнула покосившаяся дверь, и в тускло освещенное помещение вошла худая женщина.

— Ну и страшилище, — брезгливо поморщился Диксон и, отвернувшись, добавил: —Вот так Зинуля! Не дай бог такую при ярком свете увидеть, всю оставшуюся жизнь от тошноты не избавишься.

Зинка мгновенно оценила обстановку. Увидев обнаженного мужа со связанными за спиной руками и незнакомого парня, она быстро метнулась обратно к выходу, но наткнулась на второго, опершегося на закрытую дверь. Почувствовав, что запахло жареным, женщина прибегнула к очередной уловке и припугнула незваных гостей: