— Стой на месте, не то я ей горло перережу. — Для устрашения он немного вдавил острое лезвие в гладкую и тонкую кожу шеи заложницы. Выступили первые капельки крови, которые, соединившись воедино, образовали тонкую струйку. Она стекала в ложбинку между грудей, и пятно на лифчике медленно, но заметно увеличивалось в размерах.
— Я прошу тебя, успокойся! — Виталий Николаевич остановился, выставив правую руку ладонью вперед.
— Я спокоен как никогда, — заверил Тихоня. — Если она тебе небезразлична, ты в точности выполнишь все мои команды.
— Безусловно, — подтвердил любовник. — Только не наделай глупостей.
— Развяжи напарника и приведи его в чувство, — потребовал бандит, и Виталию Николаевичу ничего не оставалось, как подчиниться его воле.
Сотник поднял отяжелевшие веки и с удивлением обнаружил, что в чувство его приводит ненавистный противник. Он хотел ударить его, но ноги и руки оказались связанными.
— Развяжи! — буквально потребовал он. Его удивило, что Виталий Николаевич подчинился. Только когда он освободился от веревок и приподнялся, понял, в чем дело: за ним наблюдала расширенными от ужаса глазами и с ножом у горла Вихрова. — Что, контратака не прошла? — ухмыльнулся он.
— Потом будем зубы скалить, а сейчас свяжи его. — И Тихоня кивнул на Виталия Николаевича, который, понимая, что от него требуется, лег на пол лицом вниз. Минут через пять, после того, как Сотник вновь привязал соперника к батарее, только на этот раз не в ванной, а прямо в комнате, Тихоня убрал нож от горла Вихровой и оттолкнул ее в сторону.
— Ну держись! — Сотник намотал ее волосы на одну руку, а другой собирался ударить по лицу. Измотанная и истерзанная за последние несколько часов женщина даже не пыталась сопротивляться, силы ее окончательно иссякли.
— Не гони, — одернул соратника Тихоня.
— Не можем же мы оставить безнаказанной эту борзую стерву! — возмутился напарник.
— Ты прав, — согласился Тихоня, только мы поступим иначе. — Он выдвинул стол на середину комнаты и разложил его. — Кладем ее сюда.
— Что вы намерены делать? — спросила хозяйка бесцветным голосом.
— Узнаешь! — многозначительно ответил Сотник.
— Прекратите! — подал было голос от батареи Виталий Николаевич, но лишь схлопотал удар в челюсть и добился того, что ему в рот вернулся прежний кляп из половой тряпки, который с удовольствием принес Сотник. Теперь он мог только безучастно наблюдать за происходящим на его глазах. И мужчина заплакал, абсолютно не стесняясь своих слез.
— В ванной я видел алюминиевый тазик, налей в него воды и поставь на газ кипятить, — обратился Тихоня к напарнику, продолжая руководить.
Пока Сотник выполнял его поручение, сам он вышел на балкон и наломал прутьев с огромной тополиной ветки, которая склонилась над балконом Вихровой. Затем он отнес прутья на кухню и кинул их в тазик с водой, который уже стоял на зажженной конфорке газовой плиты.
Пока вода закипала, налетчики переворошили все фотоальбомы и почти во всех обнаружили валюту. Листы были попарно склеены краями, начиная с обложек, там и были спрятаны все деньги хозяйки.
Виктория Самойловна никак не проявляла своей агрессивности, мысленно она уже смирилась с потерей. В данную минуту ее интересовало другое, потому что она догадалась, что собираются делать с ней налетчики.
— Неси тазик, — сказал Тихоня, рассовывая доллары по карманам.
— Вот! — вернулся Сотник, он спешил приступить к порке. Любовная парочка его уже просто достала. Тихоня взял один прут, проверил его на гибкость и для устрашения несколько раз резанул по воздуху. И зловещий свист подействовал на женщину куда больше, чем угрозы, сыпавшиеся на нее из уст Сотника.
— Дай я начну, — попросил Сотник.
— Бога ради. — Тихоня передал ему прут и, закурив, расположился в кресле. После первого удара лопнул тонкий материал трусиков, и женщина вскрикнула. Затем она почувствовала, как грубые и беспощадные мужские руки надавили на ее скулы и скомканный обрывок ее халата заполнил рот. Теперь кричать она не могла, но тихий стон все равно прорывался наружу. Постепенно белье изорвалось в клочья.
Но женщина стыда не испытывала и уже не стонала. Спина и ягодицы невыносимо горели, а в душе закипала жажда мести. Вихрова понимала, что вряд ли ей когда-нибудь удастся посчитаться с палачами, и от этого жажда мести многократно усиливалась.
— Достаточно! — прервал Тихоня напарника, который вошел в роль и даже наслаждался экзекуцией. — Уходим.
Сотник остановился и отбросил прут в сторону. Он посмотрел на исполосованную спину хозяйки и остался доволен своей работой. У него сразу приподнялось настроение.
— Ты не держи на нас зла, Виктория. Сама напросилась. А насчет того, что ты бабенка не первой свежести, я лукавил. С удовольствием понежился бы с тобой на диванчике, но боюсь, что твоего любовничка от ревности кондрашка хватит, — блеснул он остроумием.
— Не приставай больше к ней, думаю, что она все поняла. — Казалось, опять Тихоня заступается за Вихрову. — Советую поскорее претворить в жизнь наш договор, иначе в другой раз на нашу мягкосердечность можешь не рассчитывать. — Он подошел к хозяйке и перерезал своим ножом веревки, удерживавшие ее на столе, затем развернулся и поспешно вышел.
— Счастливо оставаться, — сказал Сотник и даже подмигнул Виталию Николаевичу. — Желаю приятно провести время. — И уже на ходу, повернув голову, добавил: — Такая женщина! Если бы ты знал, Виталик, как я тебе завидую!
Входная дверь хлопнула, и в квартире на несколько минут повисла гробовая тишина.
— У-у-у, — замычал привязанный к батарее мужчина. Женщина словно очнулась после кошмарного сна. До сих пор она не могла поверить, что все это произошло с ней в реальной жизни. Она не торопясь подтянула к лицу руку и выдернула кляп, ужасно болели скулы, во рту пересохло. Пересиливая слабость и боль, она спустила на пол ноги и на какое-то время задержалась в таком положении. Потом решительно оттолкнулась руками от стола и, пошатываясь, направилась к любовнику.
Мужчина обтер рукавом рубашки рот и начал массировать затекшие кисти рук. Затем он двинулся на кухню, долго там что-то искал, хлопая дверцами шкафчиков. И наконец появился с пузырьком йода в руках.
— Нужно вызвать милицию, — предложил он, смазывая раны на спине Вики йодом.
— И объяснить им, на какую сумму меня ограбили? Откуда, интересно, у простой весовщицы такие деньги? К тому же у них моя объяснительная, в которой я собственноручно изложила, каким путем их заработала, — отвечала женщина, морщась от боли.
— Тогда ты должна рассказать следователю, что на тебя оказывали давление. Тут младенцу понятно, что они люди Панина, — отстаивал свою точку зрения Виталий Николаевич.
— Они и сами не скрывали причины своего посещения. А следователь — продажная шкура. Никогда бы не подумала! С виду честный человек.
— Они не соврали насчет следователя? — выразил сомнение мужчина, продолжая смазывать многочисленные ранки.
Комментариев нет