Врач «скорой помощи» порылся в чемоданчике с инструментами и достал другой скальпель. Он молча протянул его Сутулому.
— Где резать? — поинтересовался тот.
— Ты не сможешь, — сказала женщина сквозь всхлипывания.
— Тогда не тяни! — вновь повысил голос Павел. — Неужели не понимаешь, что обратной дороги нет, а затяжка времени равносильна тюрьме! — Резкий тон Сутулого подействовал на Казакову. Женщина выпрямилась и опять взялась за скальпель. Рука ее уже не дрожала. Она уверенно произвела вертикальный разрез с правого бока брюшной полости… Все, затаив дыхание, смотрели, как Люба извлекает почку. Она внимательно рассмотрела ее на свету. Почка была розовой, с гладкой поверхностью и нормальных размеров.
— Ну как? Годится? — поинтересовался Герасимов.
— Внешне ничего, лишь бы совместим был, — коротко ответила Казакова. Она через сосуды заполнила почку спецконсервантом и наложила на них зажимы. Затем поместила орган в специальный целлофановый пакет, заполненный тоже консервантом, а уже этот пакет поместила в другой пакет, также заполненный консервантом. Затем она опустила почку в термос со льдом и закрыла его.
— Скоро, что ли? — подал голос протрезвевший сторож. Его подташнивало, и он с трудом сдерживался.
— Заткнись! — прикрикнул на него Сутулый. — Не до тебя.
— Приготовь шприц, — попросила Люба мужа. Гарик отколол кончик ампулы и набрал содержимое в шприц.
— Достаточно? — поинтересовался он у супруги, которая уже поставила термос в чемоданчик и складывала туда инструменты.
— Вполне. Введи в вену.
Игорь вновь перетянул руку жгутом и сделал челночнику укол. Через короткий промежуток времени тот пару раз дернулся, выгнувшись всем телом, и затих. Гарик перекрыл подачу закиси азота и кислорода и снял с него маску.
Герасимов посмотрел на женщину.
— Что с ним?
— У него произошло сокращение мышцы сердца, — пояснила Люба. — И он умер.
— Я надеюсь, у тебя хватит ума замести следы? — обратился Сутулый к сторожу крематория.
— Через полчаса все будет блестеть, — заверил Сергей. — Только перенесите мне тело вон на тот стеллаж, — попросил он. — Одному не справиться. — Он брезговал прикасаться к покойному и поэтому лукавил.
Павел накрыл труп простыней, и они с Гариком молча перенесли его на стеллаж рядом с камерой сгорания.
Сутулый уже тронул машину «скорой помощи» с места, когда заговорила рация.
— Где пропадаете, черт вас дери? — интересовался недовольный голос диспетчера.
— Шину прокололи, — оправдывался Сутулый. — Запаски нет, пришлось монтировать на дороге.
— Примите вызов, — уже беззлобно пробурчал диспетчер и продиктовал адрес. Потом от себя добавил: — Совсем перестали выделять средства на техническое оснащение, а из-за этого, между прочим, гибнут ни в чем не повинные люди.
Двигатель урчал на повышенных оборотах. Сутулый выжимал из машины все, на что та была только способна. Машина мчалась по пустынным улицам ночного города с пронзительным воем сирены, отпугивая бездомных собак. Перед въездом на территорию первой городской больницы Павел отключил сирену и остановился перед входом в отделение гемодиализа.
— Я позвоню, — сказала Люба и вышла из машины, прихватив с собой чемоданчик.
— Наконец-то, — услышала она голос профессора, который ждал ее у входа.
— Абрам Семенович? Ты даже не представляешь, как я рада, что ты уже здесь. Одна я сошла бы с ума. Ты сам, пожалуйста, проведи тесты на совместимость. Я с ног валюсь. — И она передала ему чемоданчик.
Почка несчастного челночника оказалась несовместимой по биологическим параметрам с тканями реципиента.
Не единожды пришлось Любе выезжать в крематорий, чтобы подобрать совместимый орган. Печи крематория работали по ночам, а нужного донора все не было. Только на шестой раз тесты дали положительный результат.
Люба бросила взгляд на часы, которые показывали начало второго. Казакова поднялась, налила в кружку горячего чая, который недавно вскипятила, положила туда три ложки сахара и бросила несколько таблеток снотворного. Тщательно размешала содержимое, взяла кружку и вышла из кабинета. Она направилась к дежурной медсестре.
— Варвара Степановна, я вам горяченького чайку принесла. — И она протянула кружку пожилой женщине.
— Спасибо, дочка, — поблагодарила ничего не подозревающая медсестра. — Дай бог тебе доброго здоровья.
Казакову аж передернуло. Если бы ее обругали, она бы чувствовала себя куда лучше. Однако, пересилив себя, она изобразила на лице приветливую улыбку и ответила:
— Не за что и благодарить, Варвара Степановна.
— Не скажи, — возразила медсестра. — Внимание нынче дорого стоит, да сахарок в дефиците, — добавила она, отхлебнув чай.
— Как чувствуют себя больные? — перевела Люба разговор на другую тему.
— Спят, тяжелых нет.
— Давно проверяли?
— И пяти минут не прошло, как вернулась. Да ты не беспокойся, можешь поспать в своем кабинете, если что, так я разбужу, — предложила Любе сердобольная женщина.
— Не хочется, я выспалась перед дежурством. Пойду пройдусь по палатам, а вы можете поспать, одна справлюсь.
— Старая стала, который год уже бессонница мучает, — сказала Варвара Степановна и зевнула. — Вот тебе раз, — удивилась она. — Никак сглазила.
— Отдыхайте, — подбодрила ее улыбкой Люба и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.
— Я подготовил клиента к операции. — Для общения с Казаковой Элькин избрал деловой тон. — Ты сможешь мне ассистировать?
— Разумеется, — ответила Люба.
Хирургическая операция по замене органа прошла удачно, и клиент уже лежал в отдельной палате с новой почкой. Элькин и Казакова прошли в кабинет заведующего. Семен Абрамович налил из литрового термоса две чашечки горячего кофе и одну из них подал Любе.
— Ну как ты? — спросил он.
— Самой не верится, но жива. — И она вымученно улыбнулась.
— Это ты хорошо придумала с усыплением Варвары Степановны, — похвалил ее Абрам Семенович, сделав глоток кофе. — Но оставлять отделение без присмотра нельзя, всякое может произойти.
— Что мне оставалось делать? — пожала плечами Казакова. — А в общем-то неплохо, что ты пришел пораньше.
— А самое главное вовремя, больному из четырнадцатой палаты стало плохо.
— Это слабое звено в цепочке! — Люба задумалась. — Не хотелось бы вовлекать в дело постороннего человека.
— Да и опасно. Это перед тобой я откровенничал, потому что изливал, можно, сказать, свои фантазии. Но теперь они превратились в реальность. Придется мне самому заглядывать по ночам в отделение, чтобы в нужный момент мое появление здесь не показалось подозрительным.
— И еще неплохо в мое дежурство ставить молоденькую медсестру, которая не прочь отпроситься. Не могу же я постоянно усыплять Варвару Степановну. Человеку, страдающему многие годы бессонницей, покажется странным, что именно во время моего ночного дежурства у нее глаза слипаются.
— Ну, этот вопрос мы решим. — Профессор поставил пустую чашку на стол. — За клиента я тоже спокоен. Он в отдельной палате, днем за ним будем сами присматривать, а по ночам и в выходные дни жена его посидит. Если пройдет все без осложнений, долго он у нас не задержится.
Они оба испытывали и моральную, и физическую усталость, но нашли в себе силы выявить просчеты и подкорректировать план.
Комментариев нет