— И на нарах приходилось, — ответил гость. — Дело, я смотрю, у вас поставлено на широкую ногу, а ты, значит, всему голова.
— Так, скромный организатор, — принизил свою значимость собеседник. — Помогаем колхозам и совхозам в строительстве. Должен ведь кто-то обустраивать жизнь на селе, если государственные строительные компании не справляются.
— Ты мне лапшу на уши не вешай, — улыбнулся Тарас Поликарпович. — Председателям колхозов и директорам совхозов выгодно иметь дело с шабашниками. Они не скупятся на государственные деньги, а при расчете им и самим немало перепадет.
— Если ты такой умный, то почему угодил к хозяину? — спросил наниматель.
— Потому что сам когда-то был хозяином. — Алик раскрыл рот от изумления, а Мирошниченко добавил: — Но глупым хозяином.
— Ты серьезно?
— Шучу, — рассмеялся Мирошниченко. Он испугался, что может потерять только что найденную работу.
— А я подумал, — заулыбался работодатель, — что ты лазутчик какой.
— Показывай, где моя раскладушка. Устал я, тяжелый денек выдался.
Тарас Поликарпович прожил в этой квартире шесть дней. Когда набралось нужное количество работников, за ними приехал непосредственный начальник строительства, кавказец. И бывший блюститель порядка и законности превратился в шабашника. Занимал он самое низкое служебное положение. Строительной специальности ему не довелось приобрести, вот и стал разнорабочим.
Работали от зари до зари, без выходных дней. Жили в вагончике. Кормили их хорошо, но без особых изысков, вечерами иногда давали водку. Но денег они не видели. Сулили расплатиться в конце сезона. Тех, кто увиливал от работы или чрезмерно увлекался спиртным, выменивая ворованный строительный материал у местных жителей на самогон, выгоняли, не заплатив ни копейки. Несколько раз приезжал Алик в роли инспектора. Не являлось секретом, что он главное лицо в этом деле.
Как бы там ни было, а строительство свинарника к осени завершили. Однако получили рабочие копейки.
— Это чистой воды надувательство! — возмутился Тарас Поликарпович. — Сами лопатой гребут, а нам крохи с их стола. Пошли к бригадиру, — подстрекал он мужиков, которые еще не успели разъехаться.
— Я с вами не договаривался, — отмахнулся от них бригадир. — Сколько мне Алик велел, столько и выдал.
— Он еще приедет сюда? — спросил Мирошниченко.
— Завтра будет объект председателю сдавать.
— Почему же он тогда распустил рабочих? — не поверил Тарас Поликарпович.
— Потому что сдача свинарника — это обыкновенная формальность, у них уже все оговорено и деньги уплачены, — пояснил бригадир, не рискнув связываться с грамотным шабашником.
Как ни уговаривал бывший подполковник шабашников остаться до завтра, те, сославшись на бесполезность затеи, разбрелись. Но двое остались, решив его поддержать и потребовать с Алика справедливой оплаты труда.
Сидя в маленькой конторке, которой служила часть передвижного вагончика, Алик просматривал какие-то бумаги, делая на полях нужные пометки. Бригадир уже ушел, он жил в селе у молодой вдовушки, и эта ночь должна была у них стать прощальной. Алик уже собирался уходить и захлопнул папку с документами, когда в вагончик ввалились трое.
— Вы чего здесь ошиваетесь? — не очень-то приветливо спросил он непрошеных гостей. — Если насчет работы, то найдете меня на будущий сезон.
— Мы по поводу оплаты в этом сезоне! — В голосе предводителя рабочей делегации звучала угроза.
— Я уже с вами рассчитался, — заявил работодатель. — Уходите, некогда мне тратить время на пустые разговоры.
— Обещал, значит, манну небесную! А на поверку что вышло?
— А что на поверку? — изобразил Алик удивление на лице. — Заплатил разом за все месяцы.
— Ты не валяй ваньку! — повысил голос Мирошниченко. — На стройке любой работяга такие деньги за месяц получает.
— Вот и нанимались бы работать в госструктуры. — Алик взял со стола дипломат, папку сунул под мышку. Раскрыть дипломат при рабочих он не рискнул.
— Куда намылился? Разговор не окончен, — попытался задержать его один из делегатов.
— Ничем не могу помочь. — И он направился к выходу, крепко сжимая ручку дипломата, что не ускользнуло от внимания Мирошниченко.
— Ты прекрасно понимаешь, почему мы на тебя горбили, — преградил нанимателю путь Тарас Поликарпович.
— Пропусти, — потребовал тот.
— А ты не хочешь показать, что у тебя в дипломате? — И Тарас Поликарпович толкнул Алика в грудь. Он отлетел в глубь вагончика, выронил папку, но не стал ее поднимать, а прижал к себе дипломат. На лице промелькнул испуг.
— Приходите завтра утром, я доплачу, — сказал он.
— Мы уже сыты твоими обещаниями. Открывай дипломат, что-то уж очень ты им дорожишь. Подозреваю я, что в нем и находятся кровно заработанные наши денежки, — наседал на главу строительства Мирошниченко.
Остальные с интересом наблюдали за развитием событий.
— В дипломате очень важные документы, я не могу показать их вам, — пошел на хитрость наниматель.
— Похоже, что ты нас совсем за дураков держишь, — ухмыльнулся бывший подполковник. Еще скажи, что они секретные. — Он двумя руками ухватился за дипломат и потянул его на себя. Алик держал кейс так, что вырвать одному было не под силу.
— Не отдам! — закричал он.
— Да помогите же, идиоты! — позвал на помощь Мирошниченко.
Втроем, но все равно с большими усилиями, они своего добились. Двое удерживали Алика, а Тарас Поликарпович вскрыл дипломат, который наполовину был заполнен деньгами.
— Ого! — даже присвистнул один из них.
— Понял теперь, куда текут наши денежки? — нравоучительно произнес старший. — Этого свяжем, — кивнул он на Алика, — а деньги разделим на три части. Не бойтесь, в милицию он не пойдет, у самого рыло в пушку.
— Я не хотел тебя брать с самого начала, — высказался наниматель со злостью. — Неужели думаешь, что подобная наглость сойдет тебе с рук?
— Будь уверен. Ты, мальчик, пешком под стол ходил, когда я усваивал первые жизненные уроки.
Работяги слушали перепалку и следили за тем, как раскладывались деньги на три кучи. В какой-то момент они успокоились и ослабили хватку. Алик резко и неожиданно дернулся, высвободившись от работяг, схватил табуретку и попытался ударить ею Тараса Поликарповича, но тот вовремя отклонился, и удар пришелся ему по плечу. Деньги со стола слетели, рассыпавшись по полу.
— Ах ты, гнида! — С этими словами один из рабочих с разбега толкнул Алика в спину.
Наниматель как раз занес над головой табуретку для повторного удара по голове Тараса Поликарповича. Толчок в спину был настолько сильным и неожиданным, что Алик, выбив табуреткой окно, чуть сам не вылетел на улицу. Он изрезал все лицо и выронил табуретку, которая выпала наружу. Алик хотел просунуть голову обратно, но подвернул ногу.
Нижний острый осколок разбитого стекла вошел в шею, как нож в масло. Он выпучил перепуганные глаза, вторая нога подкосилась, и несчастный сполз по стене на пол вагончика. Осколок еще глубже вошел в человеческую плоть и, отколовшись, остался в шее.
— Вы меня убили, — проговорил работодатель каким-то булькающим голосом.
Комментариев нет