Жизнь после смерти

—          Жила была маленькая птичка, она взлете­ла высоко к солнцу и обожгла себе крылья. Другие птицы, которые не любили ее за само­стоятельность, обрадовались, что с ней произо­шло несчастье. Они не знали, что это была пти­ца-феникс. Поэтому с ней ничего не случилось. Через триста лет она сгорела и родилась зано­во. Выпьем же за то, чтобы мы никогда, ни за что не радовались чужой беде коллективно, — закончив говорить, Саша посмотрел на немно­го сбитых с толку друзей, засмеялся и принял­ся со всеми чокаться.

Отзвенели бокалы, все выпили шампанское, кроме доктора, у которого в стакане был томат­ный сок. Потом они проводили уходящий год. Между делом Саша сообщил, что они с Леной собираются перебраться в Москву.

—          Значит, уезжаете? — расстроился Витек. — Ну что же, у каждого своя дорога, главное во­время на нее свернуть. Про нас, конечно, скоро забудете…

Белов обнял его, ласково потрепал по шее.

—          Не дождешься! Мы и вам спокойно жить не дадим. Вытянем отсюда, дайте только срок.

—          Срок судья дает с прокурором, — заметил Витек. — А мы давайте еще выпьем. За будущее.

Его тост дружно поддержали.

—          Вперед, в будущее! В светлое будущее! За дверью бытовки послышался шум, через

секунду она распахнулась. На пороге, отряхивая снег, появился красный от холода Степаныч.

—          Гуляете, молодежь? И меня не подожда­ли! — притворно обиделся он.

Федя бросился стаскивать со Степаныча полушубок. Витек налил ему штрафной ста­кан, Доктор Ватсон положил на тарелку заку­ску. Старику освободили место, и он сел за стол.

—          Ладно, посижу с вами, встречу Новый год. А потом пойду к себе телевизор смотреть.

Это заявление снова вызвало смех.

—          Ты прямо как почтальон Печкин! — крик­нул Витек.

Федя посмотрел на подаренные Беловым часы и напомнил:

—          Эй, очнитесь, пора шампанское разливать!

По радио уже передавали гимн Глинки. По­том ударили куранты. С последним боем часов все вскочили с мест, принялись чокаться и кричать, как ненормальные.

—          Ура! С Новым годом! С новым счастьем! С улицы донеслись крики и хлопки петард.

И выстрелы. Белов инстинктивно вычленил в хаосе звуков автоматные очереди.

—          Стреляют! — тихо сказал он и поставил недопитый стакан на стол.

Остальные последовали его примеру. С не­давних пор многие из обитателей поселка всю­ду стали носить с собой оружие. Витек и док­тор Ватсон тут же вскочили, принялись оде­ваться. Белов заметил у обоих заткнутые за пояс пистолеты.

—          Мы сейчас, мигом, — бросил Витек. За ними засобирался и Федя.

—          Я только погляжу и назад, — пообещал он Лене, заметив, что она с упреком на него смотрит.

Витек виновато улыбнулся.

—          Обещаю, мы только сходим посмотрим. Молодоженов просят не беспокоиться.

Степаныч пробормотал что-то под нос и тоже стал натягивать свой тулуп. Лена и

Александр проводили друзей и остались од­ни. Ощущение праздника куда-то испари­лось, Лене стало страшно. Она подошла к сто­явшему у раскрытой двери Саше, крепко об­няла его.

—          Не пущу! Нас это больше не касается! — она захлопнула дверь, потянула его за руку и заставила вернуться за стол

Выстрелы и очереди снаружи не прекраща­лись. Где-то недалеко раздался такой силы взрыв, что уши заложило, а бытовку приподня­ло воздушной волной и сильно тряхнуло. Как ураган прошел…

Следом бухнул второй взрыв, более слабый, за ним третий. Лена умоляюще смотрела на Са­шу. Прислушиваясь к звукам боя, он потянул­ся к своему шампанскому, но допить вино не успел. Неожиданно дверь широко распахну­лась, в проеме появилось возбужденное, изма­занное кровью лицо. Это был один из бойцов Лупу.

—          Михая убили! — заорал он. — Чеченцы людей режут! Михай велел к тебе бежать, если с ним что случится!

Белов оглянулся на Лену. Она сделала над собой огромное усилие — улыбнулась сквозь слезы. Потом извлекла из-под кровати тяже­лый сверток, развернула его и протянула Саше автомат Калашникова.

—          Ну ладно, раз так, иди. Я верю, что все бу­дет хорошо…

—          Из дома никуда не выходи! — крикнул он и побежал за молдаванином…

Для полковника Введенского первый день, вернее, первая ночь тысяча девятьсот девянос­то девятого года начался с кошмара. В самый неподходящий момент, с боем курантов, раз­дался звонок Мусы Джохарова, который су­мел, наконец, воспользоваться телефонной связью. Он сообщил о планах Омара и наме­ченном образцово-показательном теракте под Москвой…

В трубке были слышны крики, автомат­ные очереди и взрывы…

Введенский не удержался от соблазна сразу после объявления тревоги позвонить Шмидту и привлечь его к участию в операции. Если ра­дость па всех одна, на всех и беда одна!

Дмитрий расстроился, узнав о нападении чеченцев на Карфаген. Ведь для него это был первый Новый год в кругу семьи, с Олей и Ванькой. Несмотря на поздний час, мальчик еще не спал. Еще бы, дед Мороз подарил ему радиоуправляемый фургон-рефрижератор! Где уж тут уснуть!

Он даже не заметил, как расплакалась мама, когда дяде Диме кто-то позвонил…

Шмидт вышел в другую комнату, чтобы по­говорить без помех, но Оля, отправив мальчи­ка спать под призором гувернантки, пришла к нему. Дмитрий обнял ее одной рукой, сделал веселое лицо. Но получилось не очень убеди­тельно. Оля снова заплакала. Дмитрий снова прижал трубку к уху.

—          Когда у тебя встреча с чеченцами? — спро­сил Введенский, передав суть сообщения Мусы.

—          Стрелку на завтра забили, — виновато по­смотрев на Олю, ответил Шмидт. — На строй­ке ведь договаривались встретиться.

Они уже там. Взрывают фундаменты и ком­муникации завода. Думаю, к твоему приезду там не останется ничего. И никого. Можешь присое­диниться к моим орлам, жду тебя на месте.

Шмидт выругался, но тут же извинился пе­ред Олей и за несдержанность, и за испорчен­ный праздник. Пришлось объяснять, почему он должен уехать. Но Оля отнеслась к ситуа­ции с пониманием. Она только настояла, чтобы Митя, кроме Николая, взял еще несколько че­ловек охраны…

Белов собрал по дороге всех, кого мог, и вы­вел подальше в лес. Все-таки там безопаснее, чем под пулями в чистом поле или в брониро­ванных досками и фанерой бытовках. Сам он с двумя вооруженными нелегалами вернулся в поселок и пошел в направлении выстрелов.

Битва за Карфаген была в самом разгаре. Часть людей Лупу снова засела в здании быв­шей конторы и отстреливалась от наседавших террористов. Пробиться к молдаванам не пред­ставлялось возможным. А вот ударить по че­ченцам с тылу — сколько угодно. Все трое за­няли позиции за колесами бытовок и начали беспокоить нападающих выстрелами в спину.

В неразберихе боя он заметил бегущего ку­да-то Витька и остановил его.