Жизнь после смерти

Не доезжая до снятых с колес вагончиков-бытовок, колонна остановилась, и из машин стали вылезать солидные, хорошо одетые лю­ди. От мира нечистых их тут же отделила це­почка крепких парней в черной униформе с желтыми буквами на спине.

На стройку приезжие не пошли. Неспешной походкой они направились к вершине пологого холма. К той самой, где в последнее время лю­бил поразмышлять о жизни Александр Белов.

Правда, сейчас он отсутствовал — был на ра­боте, колесил со Степанычем по объектам не­легального пищеторга. По этой причине ни Шмидт, ни Ольга его не увидели. К тому вре­мени, когда они добрались до вершины, туда уже были доставлены легкие переносные сто­лы и кресла. Тут же был организован фуршет. Чеченцы держались отдельной группой.

Шмидт, стоявший с рядом с немцами, ни слова ни говоря, обвел горизонт широким жес­том. Оба немца смотрели в даль не просто с лю­бопытством, а с жадным интересом. Это был поистине апокалиптический пейзаж. Хорошо, что ветер дул в противоположную сторону. Над гигантскими, застывшими, как на картине Ай­вазовского, валами мусора с криками носились чайки и вороны. Это дымящееся море отходов в Европе было бы воспринято как экологическая катастрофа, но здесь, судя по лицам сопровож­дающих, это никого не волновало. Шмидт был спокоен и обстоятелен, его уверенность, как и немецкая фамилия, производили хорошее впе­чатление. Сейчас он словно лекцию читал.

— Вот наш фронт работ. Как видите, фунда­менты на месте, коммуникации подведены, есть электричество. Жилье для строителей позволит работать вахтовым методом, сутки напролет. Строительство можно возобновить в любой момент. Свалку ликвидируем.

Райнеке и Шнапскопф переглянулись и об­менялись между собой репликами на немецком.

— Мы удовлетворены, — заявил наконец Рай­неке уже по-русски, но сильным акцентом. — Ес­ли только вы не показываете нам другую строй­ку. Как это у вас говорят: деревню Потемкина?

Шмидт и Ольга рассмеялись: немцы-то уче­ные. Тариэл тоже присоединился к смеху, хотя и не понял, в чем смысл сказанного.

— Нет, это не потемкинская деревня, — уве­ренно заявил Шмидт. — Это наш с вами буду­щий нефтяной гигант, который будет прино­сить баснословную прибыль.

При этих словах Шмидта Тариэл уничтожа­юще посмотрел на державшихся в стороне че­ченцев. Те сделали вид, что ничего не заметили.

— Простите, герр Шмидт, но ведь там, в этих домах, живут какие-то люди, — Райнеке указал на бытовки, вокруг которых околачивались обитатели поселка, встревоженные появлени­ем буржуинов в их анклаве коммунизма. Но Шмидт тут его успокоил:

— Не волнуйтесь. Через неделю здесь не бу­дет ни единой души. Можно будет завозить ра­бочих.

Немцев ответ явно удовлетворил. Они друж­но закивали, выражая согласие. Затем Шмидт пригласил всех к столам — выпить за успех предприятия.

Федя изнывал, сидя в кустах буквально в де­сятке шагов от солидной компании. Столько водки, столько жратвы. И какой?! Но то, что он услышал, отбило у него всякий аппетит. Зна­чит то, чем пугал их Белов, свершилось?..

Тем временем мероприятие подошло к кон­цу, и гости направились к машинам. Шмидт приотстал и махнул Коляну. Тот подбежал к нему. Шмидт наклонился, тихо, чтобы не слы­шали посторонние, спросил.

— Это здесь было?

Колян понял, что речь идет о Белове, и кивнул.

— Вон там, в том конце свалки его сожгли. Шмидт нахмурился, прибавил шагу, чтобы догнать ушедшую вперед Ольга…

Спотыкаясь и падая, Федя торопливо, на­сколько позволяли его слабые ноги и легкие, бежал по другому склону холма, где его не мог­ли увидеть ни бизнесмены, ни их охрана.

— Опять ты вокруг меня болтаешься? — ус­лышал он внезапно грубый голос.

По лесной тропинке в окружении своих молдавских нукеров к нему шел Михай Лупу.

— Там… там эти!.. Какой-то Шмидт, а с ним куча народу на «Мерседесах». Стройку хотят возобновить, а нас всех под корень!

— Что?! — Лупу отпихнул Федю так, что тот упал и сильно ударился о землю, и бросился по тропинке к поселку.

Охранники бежали за ним. Давешний Федин знакомый бык не удержался от того, что­бы, пробегая мимо, не отвесить ему пинка.

Поднявшись, Федя продолжил свой путь. Он хотел добежать до проселка, по которому предпочитал ездить Степаныч, и перехватить его машину. Это ему удалось сделать в послед­нюю минуту. Когда он, задыхаясь от усталости, упал на обочину, вдали показалась голубая «копейка» Степаныча.

Машина еще не успела остановиться рядом с Федей, как из салона выскочил Белов. Он на­клонился к другу.

— Что с тобой? Ты не ранен?

Федя продолжал широко разевать рот, как выброшенная на берег рыба.

— Там приезжали на черных машинах… Много… Будут строить дальше. А нас всех…

Степаныч и Витек также вылезли из маши­ны и молча слушали сбивчивый рассказ Феди.

— Кто приезжал? — спросил Белов.

— Много народу было. На холм поднялись и вниз смотрели. Главный — какой-то Шмидт.

Двое, вроде, немцы, трое других явно кавказ­цы. Баба еще была молодая и красивая. Этот Шмидт ее Ольгой называл.

— Что?

Белов так сдавил воротник Фединой курт­ки, что тот захрипел и замолотил его кулаком по руке. Белов тут же ослабил хватку.

— Извини, — сказал он. — Где они сейчас? Федя осторожно погладил заболевшее горло.

— Наверно уже уехали. И вот что, — он по­глядел на Семеныча и Витька, как бы призывая их в свидетели, — помнишь, я говорил, что тебя на «мерине» трое привезли и в горящий мусор закопали? Так вот, один из них, блондин, там, на холме был. И с этим Шмидтом разговари­вал. Тот его спросил о чем-то, а он ему аккурат на то место указал, где мусор тогда горел.

Белов без сил опустился на траву. Он никак не мог сообразить, что делать? Раньше его тя­готила ответственность за брошенное дело, се­мью, людей, но как-то отвлеченно, абстрактно. Теперь дело принимало конкретный оборот.

С другой стороны, слова Феди его успокои­ли. Делами «Реставрации», а значит и других фирм, занимается Шмидт. И Ольга вернулась из Америки. Наверное, и Ваньку привезла. Это­го он не хотел, но раз она здесь и также занялась бизнесом, то, может быть, это и к лучшему?

Одновременно, как вспышка, пришло озаре­ние. Так вот кто его заказал! Он вспомнил, как посмотрел на него Шмидт, когда его пришлось отстранить от должности начальника охраны. Кроме изумления, в них было еще что-то… Не испуг или страх, а что-то другое — интуиция и весь житейский опыт подсказы­вали Белову, что это Шмидт… И это открытие не стало для Белова сюрпризом. Он хорошо знал, что чужие не предают, только свои. К то­му же он понимал Шмидта. Тот находился в очень сложной ситуации, которую вполне мог посчитать и безвыходной. И он, Белов, прило­жил к этому руку, поскольку слишком резко вывел Шмидта из игры…