Жизнь после смерти



Выслушав каскадера, Невзглядов с сочувст­вием покачал головой и постарался подвести клиента к нужной ему теме.

— Да, судьба иногда устраивает такие сюр­призы, согласился он. — Но как же они там без тебя? Ты такой мастер. Я ведь помню, как ты «линкольн» Белого с моста в речку отправил. Я ведь тогда все заснял. Это был высший пило­таж! Жалко только, что имени автора трюка никто никогда не узнает…

— Да, — каскадер поднял указательный па­лец к потолку и пьяно улыбнулся, — полет «линкольна» — это классика. Это была моя ле­бединая песня.

Славик чувствовал, что начал спиваться, по­этому все, что могло хоть как то поддержать его самоуважение к себе, было ему как бальзам на раны. И, забыв обо всем, он принялся излагать историю этой мистификации во всех подробно­стях. Говорил он долго. Невзглядов даже забес­покоился, хватит ли пленки в диктофоне. Рассказ каскадера прервала все та же Лилька. Она просунула в дверь свою симпатичную мордаш­ку с уже подновленным макияжем и спросила.

— Вы все треплетесь? Скоро закончите? Слава вдруг оборвал себя на полуслове. Он посмотрел на Невзглядова совершенно трез­вым и удивленным глазом, словно только что его увидел. И спросил.

— А ты кто? И что это ты тут вынюхиваешь? А ну, вали отсюда…

Проскользнув мимо блондинки в коридор, Юра отошел подальше и проверил качество за­писи: она была достаточно разборчива. Пусть этот пьяный треп никто и никогда не смог бы использовать в качестве доказательства, но ему теперь все стало ясно.

Во взорванном и упавшем с моста в речку «линкольне» не было ни Белова, ни его семьи. И покушения никакого не было, а был лишь мастерски выполненный трюк. Значит, Алек­сандр Белов жив? Ну, а раз человек жив, найти его — дело техники. Оставалось передать за­пись Андрею Литвиненко и получить честно заработанные деньги.

Выходя из бара, Юра нос к носу столкнулся с Кабаном. Но ни тот, ни другой не знали друг друга в лицо, поэтому спокойно разошлись в стороны. Кабан направился в бар, поскольку узнал, что пронырливый журналюга будет ис­кать там одного из каскадеров, а радостный Юра помчался домой слушать пленку. Он и не подозревал о нависшей над ним опасности.

 XXIX

Утром внимание Белова привлек странный шум. Он вышел из бытовки. Здоровенный гро­мила, кажется, один из охранников Михая Лу­пу, пинками гнал Федю вдоль кривой улицы поселка. Многие из его обитателей вышли по­смотреть на происходящее, но никому и в голо­ву не приходило заступиться за него.

Витек с утра уехал со Степанычем заниматься бизнесом — развозить по точкам «тухлятину». Сегодня это были размороженные куры. Степаныч деликатно называл их «охлажденными».

Когда Федя и его гонитель поравнялись с ва­гончиком Белова, тот вдруг сделал шаг к охран­нику и подсек его массивную, как колонна, ногу. Тот рухнул и сильно приложился лицом о землю.

— Извини, шкаф, не думал, что ты такой не­устойчивый, — сказал Белов и обратился к рас­терянному Лукину. — Учись, Федя, как не на­до падать.

Гигант поднялся, отряхнул пыль и с много­обещающей улыбкой двинулся на Белова. По дороге он легким движением руки отправил Федю в нокдаун.

Саша прислонился спиной к бытовке и со спокойной уверенностью смотрел в глаза гро­миле. Казалось, он не понимает, в какой невы­годой ситуации оказался в момент атаки. Здо­ровяк с рычанием размахнулся. Его удар, в случае попадания, способен был свалить слона или пробить стенку по крайней мере двух та­ких вагончиков, как этот.

Но Саша наклонил голову и слегка присел. Кулак с хрустом впечатался в стену. То ли рука гиганта не выдержала, то ли в самом деле стена. Белов не стал это выяснять. Он с размаху, не по-каратистски, а по-футбольному, залепил бугаю ногой по гениталиям. Тут же следом добавил коленом под ребра — сбил дыхание. Бугай сдал назад и сел на задницу. Можно было бы продол­жать в том же духе, но Белов не стал перегибать палку. Он не хотел сейчас осложнять и без того непростые отношения с Михаем Лупу.

Он помог подняться Феде и отряхнул с него пыль. Потом повернулся к громиле и указал на Федю.

— Этот парень — мой друг. Если у тебя еще будут к нему вопросы, то не теряй времени, об­ращайся сразу ко мне. И другим передай.

Громила с трудом поднялся и удалился с проклятьями и угрозами, но Белов больше не обращал на него внимания. Его больше интере­совало состояние Феди.

— Ты как, цел, непротивленец? Тогда поря­док. Я думал, он тебя как Тузик грелку порвет.

— Щас, размечтался, — проворчал Федя, ос­торожно касаясь кончиками пальцев фингала под глазом. — Насилие не лучший способ ре­шения проблем. Точнее — худший. А вот ее он чуть не разбил.

— Что, голову? — обеспокоился Белов.

Но Федя только рукой махнул. Лицо его озарила счастливая улыбка.

— Какую там голову! Хрен с ней. Бутылку чуть не разбил. Она у меня в кармане куртки была.

Пошли, оприходуем по-быстрому, пока и вправ­ду не разбилась.

Они взошли на холм, но не стали взбирать­ся на плиты, а легли рядом, между кустами в густой траве. Распили водку и стали греться на солнышке. Блаженство! Саше подумалось, что в этом, может быть, и есть смысл жизни? Сидеть вот так на припеке, в хорошем настро­ении, и просто существовать… Как трава и де­ревья…

— Слушай, — спросил он Федю, — а чего от тебя этот придурок хотел?

Федя замялся и ответил не сразу.

— Видишь ли, Серый, я нанес визит Лене. Хотел выяснить причину ее эмиграции, так сказать, — под воздействием водки лексикон Феди начал меняться буквально на глазах в сторону литературных изысков. — И надо же беде случиться, нарвался на самого Лупу. Этот люпус велел своему сатрапу, пардон, это его выражение, отмудохать меня так, чтобы я за­был дорогу к его дому. И только ваше, сударь, крайне своевременное вмешательство, — он уч­тиво кивнул Белову, — спасло меня от получе­ния тяжких и легких телесных повреждений.

Белов покачал головой.

— Спасибо тебе, конечно, за заботу, Федя, но если ты еще раз начнешь улаживать мои про­блемы, я тебя больше отмазывать не стану. Не обижайся, старина, но я уж как-нибудь сам раз­берусь. Договорились?

— Да ради бога! — Федя обиженно надулся.

Белов лег на спину и уставился в голубое не­бо, а Федя принялся разглядывать букашек в траве. «Вот взять инсектов, — думал он с умиле­нием, гоняя веточкой суетливых насекомых между травинками, — особенно муравьев и тер­митов: до чего же мудро устроены их сообщест­ва. Просто пример для подражания. Нацелены все на одно — продолжение рода и обеспечение идеальных условий для воспитания потомства. И больше никаких идей! И никаких револю­ций! Каждый знает свое место, не лезет на чу­жое. Вот где правильный коммунизм! Не то что у Даля — в словаре его, определение человечес­кого коммунизма: учение о праве каждого на чужую собственность… Это же повод для пер­манентной войны… С другой, стороны, и при капитализме война за собственность никогда не прекращается, только ведется по правилам…»






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *