Жизнь после смерти

Асланбек встретился с Тариэлом в рестора­не «Казбек». Место должно было ему понра­виться. Кавказский колорит — плетеные из ло­зы стены, национальная кухня. Тихо звучала арабская музыка, создавая неповторимую ат­мосферу Востока. Это настроение поддержи­вал густой запах печеного мяса. Посетителей было немного.

Асланбек заказал шашлык, на закуску саци­ви, много зелени. Из напитков хотел было взять настоящей «Хванчкары», но потом поду­мал, что вору, даром что грузин, наверняка привычнее водка. Да и ему, Асланбеку, греха не будет. Аллах вино пить запретил, а про водку в Коране ничего не сказано.

Точность — вежливость королей и воров. Тариэл пришел минута в минуту. Начали с приветствий, потом перешли к общему разго­вору ни о чем. Тем временем выпили, закуси­ли, выпили еще. Наконец Асланбек решил, что настало время поговорить о делах.

— Батоно Тариэл, — начал он. — Я немного удивился, когда узнал, что ты связался со Шмидтом. Если у тебя имелся интерес к неф­тяному заводу, почему ты не обратился ко мне? Мы же с тобой кавказцы. А кто такой Шмидт? Русская свинья. Даже не русская, немецкая. Поэтому он быстро снюхается с немцами, если уже не снюхался. А нас кинет. Кто мы для них? Черножопые!

Тариэл еле сдерживаясь слушал собеседни­ка, несколько раз ему хотелось прервать его — не позволило кавказское воспитание и чувство собственного достоинства. Однако последняя фраза его возмутила.

—       Может быть, ты и черножопый, извини, не знаю. Мало ли что дураки говорят, их везде неме­рено. Но я вор. И если я говорю да, то это да, а если я говорю нет, то это нет. И если вчера я сказал тебе пет, то же самое скажу и завтра. Пусть толь­ко Шмидт попробует меня кинуть, он об этом очень скоро пожалеет. Но я обещаю тебе, что се­годня же перетру с ним эту тему. И если ты, ува­жаемый, гонишь порожняк, гола базар ответишь. А теперь благодарю, все было очень вкусно.

Он поднялся и вышел. Асланбек чуть зуба­ми не заскрипел от досады. Надо же так проко­лоться! А все из-за недостатка времени. Но те­перь придется исправлять ситуацию.

Асланбек посмотрел па часы, потом на на­крытый стол. Не пропадать же добру. Он до­стал мобильник и набрал номер Омара.

—       Ты не мог бы подъехать прямо сейчас в одно место? — сказал он торопливо, как только араб поднял трубку. — Надо поговорить. Да, есть срочное дело. Хорошо, я жду. За тобой приедет Муса.

Он подозвал официанта и велел ему унести горячее, чтобы немного подогреть. Одновре­менно он попросил забрать водку и принести взамен минеральную воду. И стал звонить Му­се, чтобы тот съездил за Омаром…

Они появились в ресторане минут через двадцать. Подогретый шашлык снова дымился на тарелках, а в стеклянной бутылке торопливо бежали наверх веселые пузырьки минералки.

Как раз в этот момент на небольшую сцену в конце зала вышла довольно легко одетая девуш-ка европейского типа и запела, пританцовывая, какую-то попсовую песню о любви. Аккомпани­ровал ей небольшой оркестрик, почти все музы­канты которого были выходцами с Кавказа. Из-за этого сочетания дурацкая песня приобрела ка­кой-то восточный колорит, и зазвучала гораздо глубже и интереснее своего эстрадного прототи­па. Все мужчины в зале уставились па сцепу.

Омар с недовольным видом оглядел зал рес­торана, но ничего не сказал. Подошел и молча сел напротив Аслаибска. Муса замешкался на секунду и занял место рядом с инструктором.

Понимаю твое возмущение, уважаемый Омар, — посочувствовал ему Мокоев. — Среди этих людей, он ткнул пальцем куда-то за см и ну, указывая на выпивающих посетителей, немало моих земляков и даже единоверцев. Я сам вынужден бывать здесь, чтобы не вызы­вать подозрений.

Омар недовольно поджал губы. Его раздра­жал это Асланбек, по нему было видно, какой он правоверный мусульманин, лицо красное от алкоголя, водкой песет, как от русского!

— Надеюсь, ты вызвал меня не для того, что­бы пожаловаться на земляков? холодно спросил он.

Асланбек покачал головой.

— К сожалению, среди них находятся и пре­датели нашего дела. Я прошу тебя устранить одного такого. Вот его фотография, протя­нул арабу поляроидный снимок Тариэла.

—          Ты хочешь поднять руку на единоверца? — поинтересовался Омар.

—          Нет, он грузин, следовательно, либо хрис­тианин, либо вовсе не верит в Бога. Он из тех шакалов, что не просто воруют, но еще и гор­дятся этим.

Омар прикрыл глаза.

—          Что за удивительная страна? — удивился араб. — У меня на родине ворам отрубают руки, а здесь воровство в почете.

—          Этому следовало бы отрубить руки по ло­коть и ноги до колена, — сказал Асланбек, по­казав на фотографию, — но я прошу тебя про­сто убить его. Этот ишак может сорвать нашу сделку с немцами по нефтяному проекту. Мы не получим денег, которые так нужны для свя­щенной войны с неверными.

—          Хорошо, — согласился Омар.— Когда надо это сделать?

—          Вчера, — ответил Асланбек и объяснил, как лучше выполнить это задание.

Омар молча выслушал работодателя, встал и вышел, даже не прикоснувшись к еде. Муса кив­нул и последовал за ним. Асланбек посидел не­много и тоже поднялся. Дважды приготовлен­ный и не съеденный шашлык так и остался осты­вать па столе…

 XXXIX

Шмидт обсуждал с оправившимся от конту­зии Коляном детали предстоящей операции по очищению стройки от бомжей. Звонок Тариэла оторвал его от дела и заставил его поморщить­ся. Но сообщенные вором сведения заставили его забыть о бомжах как о второстепенной про­блеме. Его не удивило, что чеченцы строят коз­ни за его спиной. Но он не ожидал, что они возьмутся за дело так скоро и с такой энергией. Пожалуй, даже слишком скоро. С грузином они явно поторопились.

Сейчас у Шмидта появилось преимущество, правда, очень небольшое. И его следовало срочно реализовать.

— Приезжай прямо сейчас ко мне, — сказал Тариэл. — Расскажу все в подробностях. Нам надо обсудить наши дальнейшие действия. До­рогу в мою сауну не забыл? Тогда жду.

Но выехал Шмидт не сразу. Сначала он вы­звал усиленную охрану. Только дождавшись приезда подкрепления, он выехал на встречу с вором. Его сопровождали два джипа с телохра­нителями.

Подъезжая к сауне, где его должен был ждать Тариэл, Шмидт вдруг увидел перед зда­нием непонятное оживление, если не сказать — суматоху. Возле входа стояли машины с сини­ми мигалками, милицейское оцепление отго­няло любопытствующих прохожих.

«Что за ерунда? — подумал Шмидт. — На милицейскую облаву не похоже».

Он приказал остановиться на противопо­ложной стороне улицы и в сопровождении не­скольких телохранителей направился к черной «ауди» с номерами прокуратуры. Возле маши­ны прохаживался молодой парень с бледно-зе­леным лицом, судя по виду — следователь-ста­жер. Шмидт обратился к нему.