Жизнь после смерти

—          Ладно, — сказал он. — Передай Зорину, я ему позвоню, когда будет время…

Муса привез всех боевиков на запасную ба­зу — большой оптовый склад недалеко от Москвы. Основное помещение ангарного типа было загромождено мешками, штабелями ящи­ков и контейнерами. Свободной была только одна большая комната, служившая конторой. В ней и расположились прибывшие. Оружие сложили возле стены и уселись на корточках кто где.

Через некоторое время в комнату вошли Асланбек и Омар. Мокоев обратился к своим бой­цам с речью.

—          Неверные собаки предали нас. Мы риск­нули и проиграли. Остается показать всем, как умеют умирать воины Аллаха. То, что не досталось нам, пусть не достанется никому. Мы взорвем эту стройку. Взорвем все фунда­менты, все, что можно. После этого никто не захочет этот объект. Взрывчатки у нас хва­тит. Целый вагон на сортировочной станции стоит.

В целом Омару предложение понравилась. Большие взрывы доставляли ему эстетическое наслаждение. Кроме того, уничтожение такого объекта под Москвой можно было бы исполь­зовать в пропагандистских целях и получить под него очередной денежный транш! А работы всего ничего! Но после похищения Шнапскопфа было бы глупо надеяться застать Шмидта и его сторонников врасплох.

—          Скорее всего, они теперь настороже и кон­тролируют подступы к строительству, — ска­зал Омар задумчиво.

Но Асланбек знал, что говорит. Он хорошо разбирался в правилах и обычаях криминаль­ного бизнеса в России.

—          Они сами нас туда пригласят, — уверенно сказал он. — Мы назначим им встречу, это назы­вается забить стрелку, прямо на их стройке. У нас есть такое право, поскольку нас незакон­но лишили нашей собственности. Место там тихое, для стрелки самое подходящее. Так что сначала никто ничего не заподозрит. А потом будет поздно. Когда не будет Шмидта, все уля­жется…

Омар подумал и одобрил план Асланбека. Муса тоже кивнул в знак согласия…

Оставалось позвонить Шмидту и догово­риться о встрече. Асланбек начал разговор с об­винений, но тот его грубо прервал:

—          Кончай дешевый базар… Если есть ка­кие претензии, давай встретимся и погово­рим. Где?

Выслушав предложения о месте и времени встречи, Шмидт сказал, что возражений у него нет, положил трубку и тут же перезвонил Вве­денскому. Тому идея Мокоева устроить встре­чу на стройке понравилась.

—          Мы их всех там повяжем без шума и пыли. В городе это сделать было бы гораздо сложнее. Большого ущерба стройке они не нанесут. Ну, поцарапают кое-где фундамент. Кроме того, я ведь тебя подстрахую. Особо разгуляться мы им не дадим. Накроем, как пауков в банке…

Введенский не понимал, почему его агент Муса не звонит ему и не сообщает о замыслах террористов. Может быть, он предал и стал двурушником? Или его расшифровали, и те­перь труп Джохарова гниет в каком-нибудь за­брошенном канализационном колодце?

На самом же деле все было гораздо проще. Асланбек всерьез опасался предательства, по­этому отобрал мобильники у всех своих людей и не выпускал их поля зрения. И такие меры себя оправдали. Муса не стал рисковать, хотя и понимал, что должен сообщить полковнику крайне важную информацию. Подготовка к Армагеддону шла полным ходом.

Как обычно незаметно за суетой и делами подошел Новый год. В этот раз для Белова это был особенный праздник. В уходящем году ос­тавалось все, что составляло его прежнюю жизнь — Бригада, семья, его бизнес. Наступал первый год его новой жизни.

И встречать его он собрался с Леной! А сразу после праздников они уедут в Моск­ву… Вдвоем. Может быть, Бог их обоих и вы­бросил на свалку, чтобы они встретились? Или чтобы он опомнился?

За последние месяцы он многое понял. Главное — надо жить не ради денег, престижа, работы… А просто — для жизни. Да, именно так — жить для жизни. И уважать чужую жизнь так же, как свою. А еще, что не нужно де­лать того, к чему не лежит душа. Даже если так принято, освящено правилами, законами, традициями. Или понятиями, что одно и то же. Это никогда до добра не доводит…

Тридцать первого декабря Саша поехал в Москву и забрал Лену из клиники Абдулатипова. Врачи сотворили чудо. От безобразных шрамов, крест накрест пересекавших ее щеку, остался только едва заметный розовый след. Но врач пообещал, что в скором времени и он исчезнет.

Лена плакала, глядя на себя в зеркало. Она не говорила ему слов благодарности, он и так все видел в ее глазах.

На обратном пути Белов рассказал Лене о своем решении. Он хотел узнать ее мнение за­ранее. А то вдруг откажется? Ведь бывали слу­чаи, когда она вела себя непредсказуемо. Но не в это раз. Услышав о планах Белова, она броси­лась его целовать. Дело едва не обернулось бе­дой. Он только чудом не врезался в дерево…

Когда они приехали в поселок Карфаген, оказалось, что их уже ждут друзья Внтек, Фе­дя и Доктор Ватсон. В бытовке Лены было на­топлено, в открытой в печке-буржуйке весело потрескивали сухие полешки. Пахло хвоей в углу стояла небольшая пушистая елка…

Федя, Доктор и Витек во все глаза смотрели на Лену. Только теперь они заметили, насколь­ко она красива, тем более что после курса лече­ния она помолодела и выглядела, как актриса кино.

— Ну, что вы таращились? — буркнул недо­вольно Белов. — Дырку проглядите, назад вез­ти придется.

—          Непривычно. В лице чего-то не хватает, — бестактно заметил Федя и все засмеялись.

Доктор Ватсон выглядел бледно. Он стойко перенес назначенный самому себе курс лече­ния, а теперь привыкал к жизни без наркоти­ков. Витек смотрелся ненамного лучше своего пациента. Ему пришлось взвалить заботу о докторе на свои плечи, и ломку его они пере­живали, можно сказать, вдвоем.

—          Прошу к столу! — торжественно провоз­гласил Федя, пригладив рукой подстриженные к празднику волосы.

По случаю Нового года он был в старом, но довольно хорошо сохранившемся синем кос­тюме пятидесятого года производства с подло­женными плечами. И в еще более древнем чер­ном галстуке в крапинку, снятом, похоже, в Мавзолее с Ильича. И надо сказать, что выгля­дел он более чем достойно. Саша даже поду­мал, что место Феде не на свалке, а на каком дипломатическом приеме или научном симпо­зиуме.

Празднично накрытый стол буквально ло­мился от снеди. Это была заслуга Степаныча. Правда, его самого сейчас с ними не было, ста­рик решил немного заработать на молочишко. Перед Новым годом да не подкалымить грех. Такого случая он упустить не мог.

Все собрались за столом. Витек, сидевший рядом с Беловым, открыл шампанское и раз­лил его по бокалам. Когда все было готово, Са­ша поднялся, попросил внимания и, с преуве­личенно серьезным видом имитируя кавказ­ский акцепт, произнес тост: