Жизнь после смерти

—          Думаю, они здесь, — сказал он уверенно и карандашом отметил точку на карте. — Вот, в справке сказано — недавно продан дом. Даже не дом, а целое подворье. Какой-то фермер круто начал. Размахнулся широко, но надо­рвался и прогорел. Дайте картинку на компью­тер, — попросил он одного из офицеров.

На экране появился фотоснимок местности, сделанный из космоса. Полковник велел дать увеличение нужного квадрата. Шмидта заин­тересовала одна деталь — машина, стоявшая возле дома.

—          Можно вот сюда навести и дать покруп­нее? — попросил он.

Изображение стало еще более четким.

—          Они здесь, — уверенно сказал Шмидт. — Это их синий микроавтобус. В меня стреляли из него…

Штаб полковника Введенского представлял собой верхушку айсберга. На него сейчас рабо­тали все доступные средства связи и техничес­кие мощности.

Дело о похищении немецкого бизнесмена уже наделало много шума, и было на контроле у президента, правительства и директора Фе­деральной службы. Оно явилось своего рода показателем восстановления эффективности силовых ведомств. Сейчас от успешного прове­дения операции зависело очень многое — бюд­жетное финансирование, влияние на президен­та, авторитет всей службы государственной бе­зопасности в целом.

При этом полковник Введенский хорошо понимал, что провала операции ему не про­стят. Успех же сулил головокружительную ка­рьеру. Хотя последнее волновало его меньше всего.

Ольга подписала договор и передала его Шмидту. Тот внимательно прочитал текст, взял ручку и поставил свою подпись. Они от­давали, поскольку назвать это продажей язык не поворачивался, значительную часть своих акций строящегося нефтезавода. Причем отда­вали неизвестно кому. Введенский забрал до­говор и похлопал Шмидта по плечу.

— Не расстраивайся. Сегодня вы сделали са­мое надежное вложение в своей жизни. Вы ку­пили покой и стабильность. У вас теперь такие партнеры, о которых можно только мечтать. А про чеченцев отныне можете забыть.

Несмотря на уверенный топ Введенского, Шмидт не разделял его убежденности в собст­венном розовом будущем. Наоборот, он думал, а не принесет ли эта сделка новых проблем, по сравнению с которыми старые были просто детской забавой.

Теперь ему предстояла разборка с Асла нос­ком и Мусой, которые просто так этого не оста­вят. То, что они первыми пытались его кинуть, для них роли не играло.

Сделав шаг в сторону Введенского, Шмидт тем самым обозначил себя противником Зори­на Это тоже радостей не сулило. Господина Зорина при любых раскладах лучше было иметь в плохих друзьях, чем в хороших врагах.

Ну и не в последнюю очередь минус сделки заключался в том, что партнерами их стали, как он понял, государственные чиновники высшего ранга. Зорины в квадрате! А этих ре­бят интересует одно — деньги, причем побыст­рее и побольше, пока их не погнали с доходно­го места. Учитывая руководящую роль чинов­ников, уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что нефтяной проект накроется мед­ным тазом. Со всеми вытекающими из-под это­го таза последствиями. К сожалению, государ­ство само по себе очень плохой хозяин, что не­опровержимо доказала история социализма в России.

Но при этом — чему Шмидт был несказан­но рад — ему и Ольге удалось выпутаться из опаснейшей ситуации. Они были живы, на свободе, к тому же у них осталась часть ак­ций. А это уже было само по себе неплохо.

Спецподразделения окружили фермерское подворье через какой-нибудь час после того, как полковник Введенский уточнил его местополо­жение. Осаждающие замкнули кольцо окруже­ния и теперь ни в дом, ни из него не могла бы выскочить даже мышь. Ну, мышь, возможно, и проскочила бы, но тварь покрупнее — ни за что. Так и было доложено наверх руководству.

Штурмом дома занимались профессионалы. От штаба полковника Введенского присутст­вовал майор Коноваленко.

Террористам, как и полагается, предложили сдаться. На что те ответили выстрелом. Пуля разбила стекло в машине Коноваленко. Он обиделся и потребовал от командира спецназа Иванова немедленно начать штурм. Тот хотя и был в одном звании с майором, но держал себя как начальник. Приказа о штурме отдавать не стал, а террористам предоставил час на размы­шление.

—          У меня не пехота, в полный рост в атаку ходить не обучены, — отрезал он. — Подождем, когда бэтээры подтянутся.

—          Они же убьют заложника! — доказывал Коноваленко.

Они могли бы убить его уже несколько раз, — возразил Иванов. — Мы здесь ничем не можем помочь. Местность слишком открытая.

Коноваленко рассердился и начал тыкать пальцем в карту, на которой через подворье проходила пунктирная линия.

—          Можно пройти по этому ходу. Он ведет прямо в коровник.

—          Это не ход, а траншея, — поправил коман­дир спецназа, — По ней из коровника транспор­тируется навоз в выгребную яму. Ты хочешь, чтобы мои ребята по говнопроводу ползали? А если их там, в этом коровнике, уже ждут? Ты не суетись, а посиди вон там, в сторонке.

Но Коноваленко не успокоился. Он отошел в сторону и позвонил полковнику Введенско­му. А тот созвонился с руководством, и оно да­ло команду на штурм.

Майор Иванов нехотя подчинился. Его лю­ди короткими перебежками и ползком стали приближаться к окружавшему подворье бетон­ному забору с трех направлений. Белых маски­ровочных халатов им не подвезли, и они выде­лялись на свежем снегу, как стая ворон.

Осажденные могли бы легко перестрелять их, но почему-то не открывали огня.

«Поближе подпускают», — подумал Конова­ленко.

Но выстрелов не прозвучало даже тогда, когда спецназовцы проникли за периметр огра­ды. Коноваленко решил, что террористы реши­ли сдаться. Насколько он помнил, бойцы спец­наза получили инструкции кроме заложника никого живым не брать. Но и они не стреляли.

«Ножами, что ли, режут? — недоумевал Ко­новаленко. — Вот садисты»!

Единственный взрыв прозвучал, когда напа­давшие выстрелили в ворога подворья из про­тивотанкового гранатомета. После этого воца­рилась гнетущая тишина. Коноваленко надоело ждать. Он поправил каску-сферу, которую ему вместе с бронежилетом выдали перед началом операции, и направился к дому. Снег под его йо­гами весело хрустел. Сейчас это его не радовано. Он ждал, ежесекундно ждал выстрела, но все обошлось, и он спокойно добрался до объекта.

Двор оказался пуст. Ни трупов террористов, ни отобранного у них оружия. Коноваленко прошел в дом. Оттуда слышались голоса спец­назовцев. Уже в сенях майор споткнулся о ме­шок, судя но надписи — с сахаром. Такими мешками был завален весь иол в следующем помещении.

«Надо будет парочку мешков прихватить в отдел», — подумал майор.

Он пошел на голоса и очутился в большой комнате. Окна были выбиты, холодный ветер беспрепятственно проникал внутрь дома. По­среди комнаты сидел примотанный к стулу скотчем толстяк Вилли Шнапскопф. Живой и, как будто, невредимый, только слегка подмо­роженный. Рядом стоял командир спецназа Иванов в сигаретой в зубах.