Все это было для Маликорна загадкой, над решением которой он, впрочем, не очень ломал себе голову, настолько он был поглощен своими любовными и честолюбивыми замыслами. Впрочем, если бы он и хотел разрешить эту загадку, это едва ли удалось бы ему, несмотря на весь его ум.
Несколько слов покажут читателю, что для разрешения подобной загадки понадобился бы по крайней мере Эдип.
Вот уже неделю в этой гостинице жило семеро путешественников, прибывших туда на другой день после того, как Маликорн остановил свой выбор на «Красивом павлине».
Эти семеро путешественников, прибывших с многочисленным штатом, были: прежде всего немецкий генерал с секретарем, врачом, тремя лакеями и семью лошадьми – этого генерала звали граф фон Востпур; испанский кардинал с двумя племянницами, двумя секретарями, родственником‑офицером и двенадцатью лошадьми – этого кардинала звали монсеньор Херебиа; богатый бременский купец с лакеем и двумя лошадьми – этого купца звали г‑н Бонштетт; венецианский сенатор с женой и дочерью, писаными красавицами, – сенатора звали синьор Марини; шотландский помещик с семью горцами своего клана, – все пешком, – помещика звали Мак‑Камнор; австриец из Вены без титула и герба, приехавший в карете, очень похожий на священника и немного на солдата, – его звали советником; наконец, дама‑фламандка, с лакеем, горничной и компаньонкой, очень важная, очень величественная, на превосходных лошадях, – ее звали фламандской дамой.
Все эти путешественники, как мы сказали, приехали в один и тот же день, а между тем их прибытие не вызвало никакой суматохи в гостинице, улица нисколько не была загромождена, так как помещения были отведены им заранее по просьбе их курьеров или секретарей, приехавших накануне или в тот же день утром.
Маликорн, прибывший днем раньше, на тощей лошади, с худеньким чемоданом, назвал себя в гостинице «Красивый павлин» другом одного вельможи, желавшего полюбоваться празднествами, и объявил, что этот вельможа должен вскоре приехать сам.
Выслушав его, хозяин улыбнулся Маликорну, как старому знакомому, и сказал:
– Выбирайте, сударь, комнату, какая вам понравится, потому что вы приехали первым.
Это было сказано с тем выразительным подобострастием, которое у содержателей харчевни означает: «Будьте спокойны, сударь, мы знаем, с кем имеем дело, и будем обращаться с вами подобающим образом».
Слова и сопровождавший их жест показались Маликорну благожелательными, но он не понимал причины неожиданной любезности. Не желая тратить много денег и в то же время предполагая, что, спросив маленькую комнату, он получит отказ, Маликорн решил ухватиться за слова хозяина и обмануть его с помощью его же собственной хитрости.
Поэтому, улыбаясь с видом человека, которому отдают должное, он отвечал:
– Дорогой хозяин, я возьму самую лучшую и самую веселую комнату.
– С конюшней?
– С конюшней.
– С какого дня?
– Немедленно, если это возможно.
– Чудесно.
– Только, – поспешно прибавил Маликорн, – я не займу сейчас большого помещения.
– Хорошо, – произнес хозяин тоном человека понимающего.
– Некоторые причины, которые потом станут для вас ясны, заставляют меня занять для себя лично только эту маленькую комнату.
– Да, да, да, – подтвердил хозяин.
– Когда приедет мой друг, он наймет большое помещение. И так как оно будет принадлежать ему, то он сам и рассчитается с вами.
– Прекрасно, прекрасно! Так мы и договаривались.
– Договаривались?
– Слово в слово.
– Странно, – пробормотал Маликорн. – Значит, вы понимаете?
– Да.
– Это все, что нужно. Так как вы понимаете… А вы ведь понимаете, не правда ли?
– Вполне.
– Отлично, проводите меня в мою комнату.
Хозяин «Красивого павлина» пошел впереди, держа шляпу в руке.
Маликорн поместился в своей комнате и был крайне удивлен, что хозяин гостиницы, встречая его на лестнице, постоянно подмигивал ему, как соумышленнику.
«Тут произошло какое‑то недоразумение, – говорил себе Маликорн, – но пока оно не разъяснилось, я буду им пользоваться; ничего лучшего мне не нужно».
И как охотничья собака, пускался он из своей комнаты ловить придворные новости, то обжигаясь фейерверками, то купаясь в брызгах фонтана, как он говорил мадемуазель Монтале.
На другой день по приезде он увидел, как к крыльцу гостиницы подъехали один за другим семеро путешественников и заняли все помещения «Красивого павлина».
При виде всех этих путешественников и их челяди Маликорн с удовольствием потер себе руки, думая, что, запоздай он хотя бы на один день, у него не было бы кровати, на которой он мог бы отдыхать по возвращении из своих экспедиций.
Когда все приезжие были размещены, хозяин вошел в комнату Маликорна и с обычной почтительностью сказал:
– Любезный гость, в третьем корпусе вам оставлено большое помещение; вы знаете это?
– Конечно, знаю.
– Я вам делаю настоящий подарок.
– Спасибо!
– Поэтому, когда ваш друг приедет…
– Ну?
– Он останется доволен мной, если только это не такой человек, которому ничем не угодить.
– Позвольте мне сказать несколько слов по поводу моего друга.
– Говорите, ради бога, ведь вы здесь хозяин!
– Вы знаете, он должен был приехать…
– Да, должен.
– Он, вероятно, изменил свое намерение.
– Нет.
– Вы в этом уверены?
– Уверен.
– Потому что, если у вас есть хоть какие‑нибудь сомнения…
– Слушаю.
– То я вам заявляю: я не ручаюсь, что он приедет.
– Однако он сказал вам…
– Да, сказал; но вы знаете: человек предполагает, а бог располагает, verba volant, scripta manent.
– Что это значит?
– Слова улетают, написанное остается, а так как он мне ничего не написал, а удовольствовался устными заявлениями, то я вам разрешаю, хотя не побуждаю вас… вы понимаете, я в большом затруднении…
– Что же вы мне разрешаете?
– Сдать это помещение, если за него вам предложат хорошую цену.
– Сдать?
– Да.
– Ни за что, сударь, никогда я не сделаю подобной вещи. Если он не написал вам…
– Нет.
– То он написал мне.
– А‑а‑а!..
– Да.
– А в каких выражениях? Посмотрим, сходится ли его письмо с устными его указаниями.
– Вот что приблизительно было в письме:
«Господину содержателю гостиницы „Красивый павлин“.
Вы, вероятно, предупреждены, что в вашей гостинице назначено свидание нескольких важных особ; я принадлежу к членам общества, собирающегося в Фонтенбло. Придержите поэтому небольшую комнату для моего друга, который приедет или раньше, или после меня…»
– Вы и есть этот друг, не правда ли? – прервал свою речь хозяин «Красивого павлина».
Маликорн скромно поклонился. Хозяин продолжал:
«И большое помещение для меня. За большое помещение рассчитываюсь я; но я желаю, чтобы маленькая комнатка стоила недорого, так как она предназначена для бедняка».
– Это опять‑таки вы, не правда ли? – спросил хозяин.
– Да, конечно, – ответил Маликорн.
– Итак, мы сговорились. Ваш друг заплатит за большое помещение, а вы за вашу комнату.
«Пусть меня колесуют, если я что‑нибудь понимаю в происходящем», – подумал Маликорн. А вслух прибавил:
– А скажите, вы остались довольны именем?
Комментариев нет