– А что болтают? – осведомилась принцесса.
– Что мой брат вдруг самым нелепым образом влюбился.
– В кого?
– В девчонку Лавальер.
Было темно, и принцесса могла улыбаться сколько угодно.
– Вот как! – проговорила она. – А с каких это пор?
– По‑видимому, недавно, всего несколько дней тому назад. Но это был только дымок, пламя вспыхнуло лишь сегодня.
– Что же, по‑моему, у короля прекрасный вкус: девочка очаровательна.
– Вы смеетесь, дорогая моя.
– Я? Почему же?
– Во всяком случае, эта страсть кому‑нибудь принесет счастье, хотя бы самой Лавальер.
– Право, вы говорите так, точно читаете в сердце моей фрейлины. Почему вы так уверены, что она согласна отвечать на страсть короля?
– А почему вы уверены, что она не согласна?
– Она любит виконта де Бражелона.
– Вы думаете?
– Она даже его невеста.
– Была.
– Как так?
– Да ведь когда к королю обратились за разрешением на этот брак, он отказался дать согласие.
– Отказался?
– Отказался, несмотря на то, что его просил граф де Ла Фер, которого он так уважает за участие в восстановлении на престоле вашего брата и за многое другое.
– Тогда бедным влюбленным ничего больше не остается, как ждать, чтобы король изменил свое решение; они молоды, времени впереди у них много.
– Ах, душечка, – сказал Филипп, рассмеявшись, в свою очередь, – я вижу, что вы не знаете самой сути дела, не знаете, что именно так глубоко тронуло короля.
– Что же его так тронуло? Говорите скорее.
– Одно весьма романтическое приключение.
– Вы знаете, как я люблю такие приключения, и томите меня, – нетерпеливо сказала принцесса.
– Так вот, под королевским дубом… Вы знаете, где этот королевский дуб?
– Не все ли равно где. Под королевским дубом?..
– Видите ли, мадемуазель де Лавальер была там с двумя подругами и, полагая, что они совершенно одни, призналась в своей страстной любви к королю.
– Вот как! – сказала принцесса, начиная волноваться. – Она призналась в любви к королю?
– Да.
– Когда?
– Час тому назад.
Принцесса вздрогнула.
– А об этой ее страсти никому не было известно раньше?
– Никому.
– Даже самому его величеству?
– Даже самому его величеству. Малютка глубоко хранила свою тайну, но не выдержала и проговорилась подругам.
– Откуда вы узнали эту чепуху?
– Да оттуда же, откуда всем стало известно об этом.
– А откуда известно всем?
– От самой Лавальер, которая созналась в этой любви своим подругам Монтале и Тонне‑Шарант.
Принцесса остановилась и нервным движением выдернула свою руку из‑под руки мужа.
– Так час тому назад она сделала это признание?
– Да, приблизительно час тому назад.
– И королю стало об этом известно?
– В этом именно и заключается самая романтическая сторона приключения. Король с Сент‑Эньяном стояли невдалеке от дуба и, разумеется, ни слова не упустили из всего этого интересного разговора.
При этих словах принцесса почувствовала, что ее точно ударили ножом в сердце.
– Но я после этого видалась с королем, – проговорила она опрометчиво, – и он ничего не сказал мне об этом.
– Ну вот! – наивно воскликнул принц, как торжествующий супруг. – Еще бы он сам рассказал о том, что строжайше запретил передавать вам.
– Что‑о‑о! – гневно вскричала принцесса.
– Я говорю, что все это хотели скрыть от вас.
– Зачем же это понадобилось?
– Боялись, что вы так дружны с королевой, что не выдержите и разболтаете ей все.
Принцесса поникла. Ей был нанесен смертельный удар. И она не успокоилась, пока не встретилась с королем.
Король, конечно, узнаёт последним, что про него говорят, подобно тому как любовник – единственный человек, который не знает, что говорят про его возлюбленную. Поэтому, когда Людовик увидел искавшую его принцессу, он подошел к ней немного смущенный, но все такой же любезный и предупредительный.
Принцесса ждала, чтобы он сам заговорил о Лавальер. Не дождавшись, она спросила:
– Ну, что случилось с этой девчонкой?
– С какой девчонкой? – спросил король.
– С Лавальер… Ведь вы говорили мне, государь, что она упала в обморок.
– Ей все еще нехорошо, – проговорил король с притворным равнодушием.
– Это, пожалуй, может повредить тем слухам, которые вы так хотели пустить, государь.
– Каким слухам?
– Что вы интересуетесь Лавальер.
– Надеюсь, что они сами распространятся, – отвечал рассеянным тоном король.
Принцесса подождала еще; она хотела знать, расскажет ли ей король о происшествии под королевским дубом. Но король и не заикнулся о нем. Принцесса тоже не решалась заговорить. Так они и расстались, ни словом не обмолвившись обо всех этих событиях.
Как только король удалился, принцесса тотчас же разыскала Сент‑Эньяна. Это было нетрудно, так как граф, подобно сторожевому судну, конвоирующему большие корабли, всегда находился где‑нибудь поблизости от короля.
В ту минуту принцессе нужен был именно такой человек, как Сент‑Эньян. А он, со своей стороны, искал слушателя познатнее, чтобы изложить разговор под дубом во всех подробностях. Поэтому он не заставил себя долго упрашивать. Когда он окончил свое повествование, принцесса сказала:
– Признайтесь, что это прелестная сказка.
– Не сказка, а истинное происшествие.
– Ну все равно, но только признайтесь, что вы сами не присутствовали там, а просто слышали это от кого‑нибудь.
– Клянусь честью, ваше высочество, что все это произошло в моем присутствии.
– И по‑вашему, признание ее произвело на короля впечатление?
– Такое же точно, какое произвело на меня признание мадемуазель де Тонне‑Шарант! – воскликнул Сент‑Эньян. – Ведь вы только послушайте, принцесса, Лавальер сравнила короля с солнцем: сравнение очень лестное!
– Король не очень‑то падок на лесть.
– Ваше высочество, король, сколько бы ни сравнивали его с солнцем, все‑таки человек, в чем я убедился собственными глазами, когда мадемуазель де Лавальер упала в его объятия.
– Лавальер упала в объятия короля?
– Ах, какая эффектная была картина: представьте себе, что Лавальер упала…
– Ну, ну, что же вы видели? Говорите скорее.
– Да то же самое, что видели и остальные присутствующие: когда Лавальер без чувств упала к королю в объятия, король сам чуть не лишился чувств.
Принцесса вскрикнула, будучи не в силах удержаться от душившего ее гнева.
– Спасибо, – проговорила она с нервным смехом, – вы чудный рассказчик, господин де Сент‑Эньян.
И, задыхаясь от ярости, она почти бегом устремилась к замку.
XXV. Ночные похождения
Принц расстался с принцессой в отличнейшем настроении и, чувствуя себя сильно уставшим, поехал домой, предоставив каждому проводить остаток ночи как заблагорассудится.
Придя к себе, он тотчас занялся ночным туалетом с еще большей тщательностью, чем обыкновенно; он чувствовал себя победителем. И пока его камердинеры были заняты работой, он напевал мотивы балета, под которые недавно танцевал король.
Потом он позвал портных и велел им показать приготовленные на завтра костюмы; оставшись очень доволен, он одарил каждого из них. Наконец принц обласкал также шевалье де Лоррена, возвратившегося с празднества.
Комментариев нет