– Боюсь, что они слабы.
– Мадемуазель де Лавальер о них другого мнения.
– Вы думаете, что они пришлись ей по вкусу?
– Я уверен, государь…
– В таком случае мне нужно ответить.
– Государь… сейчас… после ужина… это утомит ваше величество.
– Пожалуй, вы правы… заниматься после еды вредно.
– Особенно писать стихи; кроме того, в настоящую минуту мадемуазель де Лавальер очень огорчена.
– Чем же?
– Ах, государь, как все наши дамы!
– Что случилось?
– Несчастье с беднягой де Гишем.
– Боже мой, с де Гишем?
– Да, государь, у него разбита кисть, прострелена грудь, он умирает.
– Умирает? Кто вам сказал это?
– Маникан только что отправил его к доктору в Фонтенбло, и слух об этом дошел сюда.
– Бедный де Гиш! Как же это произошло?
– Как это с ним случилось, государь?
– Вы сообщаете мне все очень странным тоном, де Сент‑Эньян. Расскажите подробности… что он говорит?
– Он ничего не говорит, государь. Говорят другие.
– Кто именно?
– Те, кто его отнес к доктору, государь.
– Кто же это?
– Не знаю, государь; об этом надо спросить господина де Маникана, господин де Маникан его друг.
– У него много друзей, – сказал король.
– О нет, – возразил де Сент‑Эньян, – вы ошибаетесь, государь. У господина де Гиша немало врагов.
– Откуда вы это знаете?
– Королю угодно, чтобы я объяснил?
– Конечно.
– Государь, я слышал о ссоре между двумя придворными.
– Когда?
– Сегодня вечером, перед ужином вашего величества.
– Это ничего не доказывает. Я отдал такие строгие приказания относительно дуэлей, что, мне кажется, никто не посмеет нарушить их.
– Сохрани меня боже кого‑нибудь оправдывать! – вскричал де Сент‑Эньян. – Ваше величество приказали мне говорить, и я говорю.
– Так расскажите мне, как был ранен граф де Гиш.
– Государь, говорят, что на охоте.
– Сегодня вечером?
– Сегодня вечером.
– Раздроблена рука, прострелена грудь! Кто был на охоте с господином де Гишем?
– Не знаю, государь… Но господин де Маникан знает или должен знать.
– Вы что‑то скрываете от меня, де Сент‑Эньян.
– Ничего, государь, решительно ничего.
– В таком случае объясните мне, как все произошло; может быть, разорвало мушкет?
– Очень может быть. Но, взвесив все обстоятельства, государь, я думаю, что нет: возле де Гиша был найден заряженный пистолет.
– Пистолет? Разве на охоту ходят с пистолетами?
– Государь, говорят также, что лошадь де Гиша была убита и что труп ее до сих пор лежит на поляне.
– Лошадь? Де Гиш был верхом? Де Сент‑Эньян, я ничего не понимаю. Где все это произошло?
– В роще Рошен, на круглой поляне, государь.
– Хорошо, позовите господина д’Артаньяна.
Де Сент‑Эньян повиновался. Вошел мушкетер.
– Господин д’Артаньян, – сказал король, – вы выйдете отсюда по запасной лестнице.
– Слушаю, государь.
– Сядете верхом.
– Слушаю, государь.
– И отправитесь в рощу Рошен, на круглую поляну. Вы знаете это место?
– Государь, я два раза дрался там.
– Как! – вскричал король, ошеломленный его ответом.
– Государь, до указа господина кардинала де Ришелье, – отвечал д’Артаньян со своей обычной невозмутимостью.
– Это другое дело, сударь. Итак, вы поедете туда и тщательно осмотрите местность. Там ранили человека, и вы найдете там мертвую лошадь. Вы мне доложите, что вы думаете об этом происшествии.
– Хорошо, государь.
– Разумеется, я хочу выслушать ваше собственное мнение, а не мнение других.
– Вы услышите его через час, государь.
– Запрещаю вам сноситься с кем бы то ни было.
– Исключая человека, который даст мне фонарь, – сказал д’Артаньян.
– Ну, понятно, – рассмеялся король в ответ на эту вольность, которой он не потерпел бы ни от кого, кроме капитана мушкетеров.
Д’Артаньян вышел по запасной лестнице.
– Теперь пусть позовут моего врача, – приказал Людовик.
Через десять минут пришел, запыхавшись, врач.
– Сударь, – обратился к нему король, – вы отправитесь с господином де Сент‑Эньяном, куда он вас поведет, и дадите мне отчет о состоянии больного, которого вы увидите.
Врач беспрекословно повиновался: в это время никто уже не решался ослушаться Людовика XIV. Он вышел в сопровождении де Сент‑Эньяна.
– Вы же, де Сент‑Эньян, пришлите мне Маникана, прежде чем доктор успеет с ним поговорить.
Де Сент‑Эньян поклонился и вышел.
XXIII. Как д’Артаньян выполнил поручение короля
В то время как король отдавал эти последние распоряжения, чтобы выяснить истину, д’Артаньян, не теряя ни секунды, побежал в конюшню, взял фонарь, сам оседлал лошадь и направился к месту, указанному его величеством. Согласно данному обещанию, он никого не видел и ни с кем не разговаривал и довел свою добросовестность до того, что обошелся без помощи слуг и конюхов.
Д’Артаньян был из числа людей, которые считают своей обязанностью в трудные минуты выказать все лучшие качества.
Пустив коня галопом, мушкетер через пять минут был в роще, привязал коня к первому попавшемуся дереву и пошел пешком на поляну. Он с полчаса тщательно осматривал ее с фонарем в руках, затем молча сел на лошадь и шагом вернулся в Фонтенбло, погруженный в размышления.
Людовик поджидал его у себя в кабинете. Он был один и что‑то писал. С первого же взгляда д’Артаньян заметил, что строчки неравной длины и испещрены помарками. Он заключил, что это были стихи.
Король поднял голову и увидел д’Артаньяна.
– Ну что, сударь, узнали что‑нибудь?
– Да, государь.
– Что же вы увидели?
– Приблизительно вот что, государь… – сказал д’Артаньян.
– Я просил у вас точных сведений.
– Я постараюсь быть как можно более точным. Погода благоприятствовала только что произведенному мною расследованию: сегодня вечером шел дождь, и дороги развезло…
– К делу, господин д’Артаньян!
– Государь, ваше величество сказали мне, что на поляне в роще Рошен лежит мертвая лошадь; поэтому я прежде всего стал изучать состояние дорог. Я говорю – дорог, потому что в центре поляны пересекаются четыре дороги. Свежие следы виднелись только на той, по которой я сам приехал. По ней шли две лошади бок о бок; восемь копыт явственно отпечатались на мягкой глине. Один из всадников торопился больше, чем другой. Следы одной лошади опережают следы другой на половину корпуса.
– Значит, вы уверены, что они приехали вдвоем? – спросил король.
– Да, государь. Лошади крупные, шли мерным шагом; они хорошо вымуштрованы, потому что, дойдя до перекрестка, повернули под совершенно правильным углом.
– Дальше!
– Там всадники на минуту остановились, вероятно, для того, чтобы столковаться об условиях поединка. Один из всадников говорил, другой слушал и отвечал. Его лошадь рыла ногой землю; это доказывает, что он слушал очень внимательно, опустив поводья.
– Значит, был поединок?
– Без всякого сомнения.
– Продолжайте, вы тонкий наблюдатель.
– Один из всадников остался на месте – тот, кто слушал; другой переехал поляну и сперва повернулся лицом к своему противнику. Тогда оставшийся на месте пустил лошадь галопом и проскакал две трети поляны, думая, что он едет навстречу своему противнику. Но тот двинулся по краю площадки, окруженной лесом.
Комментариев нет