Божественная комедия

(Среди морей гроза не так сильна),

Производил три ветра, заставляя

⁷⁹ Коцит под этим ветром замерзать.

Сам Люцифер не уставал рыдать,

Шестью глазами слезы исторгая,

⁸² И эти слезы, падая из глаз,

С темно‑кровавой пеною сливались,

По подбородкам демона струясь

⁸⁵ Тройным ручьем… Три пасти раскрывались,

И каждым ртом он грешника терзал

И зубы разом в трех теней вонзал.

⁸⁸ Для грешника, который был в средине,

Боль от зубов не так была страшна,

Как от когтей. Когтями сатана, –

⁹¹ Припоминаю с ужасом я ныне, –

Всю кожу со спины его сдирал.

«Вот этот грешник, – спутник мне сказал, –

⁹⁴ Что более двух остальных страдает,

Иудою Искариотским он

Зовется. Люцифер ему сгрызает

⁹⁷ Всю голову, а ноги – видишь, – вон

Болтаются снаружи. Остальные,

Вниз головой повиснувшие тут,

¹⁰⁰ Преступники такие же большие.

Налево изнывающий есть – Брут{211}:

Смотри, как он, давно бессильно лют,

¹⁰³ Ни слова не промолвивши, крутится,

А тот, который крепко так сложен,

Смотри сюда правее – Кассий он.

¹⁰⁶ Но нам пора отсюда удалиться

Затем, что все здесь рассмотрели мы,

А ночь близка… Нам медлить не годится

¹⁰⁹ Средь этой непроглядной, вечной тьмы».

Поэту повинуясь, я решился

Обвить его рукой и уцепился

¹¹² В одно мгновенье за плечи, а он,

Когда раскрылись демонские крылья,

Собрал свои последние усилья

¹¹⁵ И, дерзостью безумной увлечен,

За сатану руками ухватился

И по бокам косматым опустился,

Скользя меж им и ледяной стеной,

¹¹⁹ До самых бедер беса и со мной

(Все для меня казалось непонятно),

Ногами вверх, а головою вниз

¹²² Он быстро опрокинулся обратно

И стал ползти, а я на нем повис…

¹²⁴ Мне чудилось, хоть то невероятно,

Что снова возвращаемся мы в Ад.

Что не вперед стремимся, а назад.

¹²⁷ Тогда сказал мой спутник, задыхаясь,

Как человек, лишенный сил почти:

«Держись теперь ты крепче, не срываясь.

¹³⁰ По одному лишь этому пути

Из царства зол мы можем удалиться.

Нам выхода другого не найти».

¹³³ Затем со мной спешил остановиться

Он на одной из выдавшихся скал,

Где на обрыве мог я укрепиться,

¹³⁶ А сам передо мной он твердо стал.

Я поднял вверх глаза, воображая

Увидеть Дите так, как он стоял,

¹³⁹ И, сам своим глазам не доверяя,

Увидел только ноги сатаны,

Но кверху обращенные… Сгорая

¹⁴² Сомнением – что чувствовал тогда я –

Понять простые смертные должны,

Во мне все мысли сделались темны, –

¹⁴⁵ Я был смущен, никак не постигая,

Как миновал я роковую грань.

Тогда сказал путеводитель: «Встань,

¹⁴⁸ Пройти еще нам остается много

И будет тяжела еще дорога,

А солнце совершило в небесах

¹⁵¹ Уж треть пути». Тогда мы очутились

В подземных, незнакомых мне местах.

Куда лучи дневные не пробились,

¹⁵⁴ И глыбы первобытные земли

Передо мной в пещере громоздились.

Я с места встал. «Пока мы не ушли

¹⁵⁷ Из этих мест, мое недоуменье

Прошу тебя, учитель, разреши:

Где тот ледник в его оцепененье? –

¹⁶⁰ Так говорил поэту я в тиши. –

Как Люцифер мне виден вверх ногами.

Когда сейчас он только был над нами?

¹⁶³ Как вечером возможен утра свет?..

Вся голова моя как бы в тумане».

И мне Вергилий дал тогда ответ:

¹⁶⁶ «Ты миновал уже черту той грани,

Где Люцифером замкнут темный Ад;

Когда я опрокинулся назад,

¹⁶⁹ Ты перешел ту точку роковую,

Тот центр земли, куда со всех сторон

Все тяжести стремятся. Небосклон

¹⁷² Теперь иной над нами; мы иную

Имеем гемисферу над собой;

Она лежит под самой сферой той,

¹⁷⁵ Раскинутой над нашею землею,

Под сферою, где прежде умерщвлен

Был тот, что без греха на свет рожден

¹⁷⁸ И умер без грехов. Своей пятою

Теперь ты попираешь малый круг,

Джудекке антиподный. Над тобою –

¹⁸¹ Теперь есть свет, там – мрак лежит вокруг,

А Люцифер, нам лестницей служивший,

Лежит все там же. В Царство вечных мук

¹⁸⁴ Упал он с Неба, ужасом смутивший

Земную глубь, и, отступив назад,

Земля покрылась морем, где, застывший

¹⁸⁷ От холода, всегда недвижен лед.

Ад – пустота, холодная могила,

И место то, которое нас ждет{212},

¹⁹⁰ От проклятого тоже отступило

И сделалось особою горой».

Внутри земли, под каменной корой

¹⁹³ Одно есть место: трудно б очень было

Его найти, когда бы ручейка

Журчание его нам не открыло,

¹⁹⁶ Иначе тьма была так глубока,

Что далее идти бы невозможно…

В том месте, где ручей бежал, была

¹⁹⁹ С расселиной наклонною скала,

В расселину прошли мы осторожно:

Земная жизнь к себе нас вновь звала,

²⁰² Скользили мы без отдыха над бездной,

И наконец над нами в вышине

Сверкнул небес прекрасный купол звездный,

²⁰⁵ И снова улыбнулись звезды мне.

Конец Ада

Чистилище

Песня первая

В этой первой песне поэт рассказывает, как он встретился с тенью Катона Старшего (Утического), от которого узнал, что ему нужно было делать, и затем в сопровождении Вергилия направился к морскому берегу. Когда они подошли ко взморью, Вергилий умыл лицо своего спутника росой и увенчал его голову скромным тростником, по совету Катона.

¹ О, мой духовный челн! Теперь вперед,

Поднявши парус, мчись ты без кручины

По зеркалу отрадных ясных вод:

⁴ Остались сзади адские пучины!

Я буду петь о новой стороне.

Где для скорбей и горя нет причины;

⁷ Где дух людской, очищенный вполне,

На Небеса достоин возноситься…

О, помоги ты, вдохновенье, мне!

¹⁰ Ко мне должны, о, музы, вы спуститься!

Пусть выше Каллиопа воспарит,

Чтоб мог я в песнопенье вдохновиться

¹³ Той музыкой, что бедных Пиэрид{213}

Заставила в бессилии смириться…

Я просиял и принял бодрый вид,

¹⁶ Когда увидел чудный блеск сапфира

В сиянии небесного эфира,

Сверкавшего в то время надо мной…

¹⁹ Все радости покинутого мира

Сознал я вновь, вступивши в круг иной{214}

И кинув Ад с его мертвящей сферой,

²² Где я бродил измученный, больной…

Прекрасной, лучезарною Венерой

Был освещен алеющий восток

²⁵ И светоч Рыб, ее сопровождавший,

В сиянии поспорить бы не мог