187 И не могли в смоле расправить крыл,
Которые, слипаясь, увязали.
Тут Барбаричьо с бешенством вскочил,
191 И по его приказу побежали
Четыре беса дьяволов спасать,
Которые едва уже дышали…
194 Крюками принялись их вынимать
Из той смолы, которая клубилась,
Не уставая тело их сжигать…
197 Но мы ушли. Что далее свершилось,
Попали ль бесы на берег опять
И чем в смоле борьба их заключилась –
199 Не ведал я и не желал узнать.
Песня двадцать третья
Новый ужас Данте, преследуемого бесами. Лицемеры в свинцовых рясах. Вергилий узнает обман демонов и с гневом уходит.
1 В безмолвии и стражей не прикрыты,
Мы шли одни: учитель впереди,
Я сзади шел. Так братья минориты
4 Свершают путь. В моей груди
Еще был страх: чертей двух столкновенье,
Оставшихся за нами назади,
7 Напомнило мне басню о сраженье
Лягушки с крысой{125}. Истинно я мог
Меж ними провести свое сравненье.
10 Две ссоры те, их даже эпилог
Между собой похожи чрезвычайно.
Чем больше я их сравнивал в тот срок,
13 Тем более пугался не случайно,
И наконец удвоился мой страх,
И про себя тогда я думал тайно:
16 «Лишь из‑за нас сейчас поверглись в прах
Два демона, – они должны взбеситься
И демонское бешенство в чертях
19 На нас одних должно теперь излиться.
Что, если эта шайка бесенят
За нами с диким воплем устремится?
22 Как зайцев псы голодные травят,
Они нас разорвут теперь на части».
И, трепетный кругом бросая взгляд,
25 Я сознавал весь ужас той напасти,
И дыбом встали волосы мои.
Таить ту мысль во мне не стало власти.
28 Я прошептал: «Учитель, помяни
Мои слова: нам следует укрыться
От демонской погони, иль они
31 Догонят нас… Нам медлить не годится…
Мне чудится уже их адский рев,
И голова моя при том вскружится…»
34 Учителя ответ мне был готов:
«Как зеркало в себе все отражает,
Так точно отражается без слов
37 Во мне твой дух, и ум мой постигает
Все то, о чем ты думаешь, мой сын.
Поверь, меня в час этот занимает
40 Мысль точно та же; вывод лишь один
Я сделаю без опасенья
Из наших дум. Когда мы со стремнин
43 Вон той скалы сойдем без затрудненья
В другой вертеп, то ты и я спасен,
И бесов нам не страшно исступленье».
46 Едва о том сказать успел мне он,
Как я увидел демонов; летели
Они на нас, и только горный склон
49 Нас разделял, и в воздухе шумели
Их крылья черные. В тот самый миг,
Как ночью мать, вскочившая с постели,
52 И слыша вкруг тревоги общий крик,
Из колыбели сына вырывает
И с быстротой – страх матери велик, –
55 Боясь пожара, с сыном убегает,
Едва прикрывши тела наготу,
И лишь к груди ребенка прижимает,
58 Так и меня схватил в минуту ту
Наставник мой и на спине скатился
Он со скалы, прижавши на лету
61 Меня к себе. Под мельницей крутился
Едва ль поток когда‑нибудь быстрей
Того прыжка, с которым вниз стремился
64 Вергилий с тяжкой ношею своей,
Меня, как сына, к сердцу прижимая,
Меня, как сына милого, спасая
67 От дьявольских ударов и когтей.
На дно вертепа только мы спустились,
Как на скале над головой моей
70 Крылатые гонители явились…
Но уже во мне боязнь тогда прошла…
Из пятого вертепа не решились
73 Они за нами гнаться: та скала
Дальнейший путь вперед им преграждала:
Им власть Небес того не позволяла.
76 Затем толпу раскрашенных теней
Мы пред собою скоро увидали.
Роняя молча слезы из очей,
79 Они в изнеможении блуждали.
На рясы их опущен капюшон,
И рясы тех теней напоминали
82 Наряд монахов кельнских, ослепляли
Своею пестротой со всех сторон,
А под собой свинец они скрывали
85 И в сущности так были тяжелы,
Что перед ними рясы Фридерика{126}
Соломы были легче. Адской мглы
88 Тяжелый плащ!.. Стонали тени дико,
И, слушая рыдания теней,
За ними шли мы тихо без речей,
91 Но тяжесть ноши так их всех давила,
Что лишь едва идти им можно было.
Толпу их привелось нам обогнать
94 И с каждым шагом спутников менять.
К наставнику тогда я обратился:
«Не можешь ли меж ними указать
97 Кого‑нибудь, кто в мире отличился
Деяньями своими от других.
Взгляни кругом – вот новый ряд явился
100 Других теней и, может быть, иных
Узнаешь ты!..» Едва окончил речь я
Среди толпы тех грешников худых,
103 Как дух один, тосканское наречье
Услышавши, проговорил нам вслед:
«Умерьте шаг, вы, в омуте увечья
106 Идущие! В нас сил догнать вас нет!..
Быть может, то, что вы узнать хотите,
Я разрешу и дам прямой ответ…
109 Я об одном прошу вас: не бегите…»
Поэт сказал: «Умерь теперь свой шаг
И рядом с ним идти старайся так,
112 Чтоб он от напряженья не томился».
И я в минуту ту остановился
И двух несчастных начал поджидать,
115 Которые старались нас догнать,
Но тяжесть рясы их не позволяла
Движений в утомленье ускорять.
118 И узкая тропинка замедляла
К тому же их тяжелый, трудный путь…
К нам подойдя, они на нас сначала
121 Решились только искоса взглянуть.
Потом между собой заговорили:
«По голосу – живой он, в том ничуть
124 Я не солгал, – когда бы разрешили,
Когда они мертвы, впустить сюда
Их без одежд свинцовых? Разве были
127 Подобные примеры? Никогда!»
Затем ко мне вопрос их обратился:
«Тосканец! Ты проникнул без труда
130 В подземный этот Ад и очутился
В жилище лицемеров, так ответь,
Кто ты такой, когда и где родился?»
133 Я отвечал, стараясь рассмотреть,
С кем говорю: «На берегу Арно я
Увидел свет и общество иное
136 В великом нашем городе{127} встречал.
Еще доселе я не умирал,
И мне еще не чуждо все земное.
139 Но кто же вы? Из ваших тусклых глаз
Струятся слезы пламенные вечно…
Ужель страданье ваше бесконечно
142 Под этим блеском тяжких ваших ряс?»
Комментариев нет