И отвечал мне призрак истомленный:
«Казнь лютая придумана для нас!..
145 Вот здесь под этой рясой золоченой
Сокрыт свинец и давит нашу грудь
И день и ночь… невыносим наш путь…
148 Мы терпим казнь за наше святотатство…
Болонцы мы и были члены «братства
Веселого»{128}, а наши имена –
151 Я – Каталано, он же Лодеринго{129}…
Нас знаешь по пожару ты в Гардинго…
Подестами в былые времена
154 В твоем любимом городе мы были,
И мы его прекрасно охранили,
О чем, наверно, помнит вся страна…»
157 «Так это вы, несчастные, сгубили…» –
Воскликнул я и тут же замолчал.
Слова мои как будто бы застыли,
160 Когда вблизи себя я увидал
Тень грешника. Три раза в грудь пронзенный
Насквозь тремя колами, он лежал
163 И, увидав меня, как разъяренный,
В конвульсиях метаться быстро стал.
Брат Каталано взгляд мой изумленный
166 Тогда постиг и тихо мне сказал:
«Вот этот грешник, кольями проткнутый,
Совет дал фарисеям, предлагал
169 Гонимого подвергнуть пытке лютой,
Как будто бы для пользы дорогой
Своей отчизны. Видишь – он нагой
172 Лежит всегда здесь поперек дороги
Затем, чтобы его в Аду могли
Топтать в песок всех проходящих ноги,
175 И приподняться более с земли
Не может он… Казнь та же тяготеет
На всех жидах, которые пришли
178 С советом тем же… Горько сожалеет
Еще доныне весь еврейский род,
Что он принес такой печальный плод…»
181 И над преступной тенью в то мгновенье
Мой спутник наклонился в удивленье
И созерцал мучительный позор
184 Презренного советчика, и взор
Наставника лишь выражал презренье.
Затем с одним из братьев в разговор
187 Вступил он вновь: «Когда дано вам право
На наш вопрос правдиво отвечать,
Скажите мне, возможно ли там, вправо,
190 Нам безопасный выход отыскать
Из этой бездны, чтоб не опасаться,
И помощи бесовской не искать?»
193 И был ответ: «Могу я в том ручаться,
Что вы избегнуть можете всех бед,
Когда обвалом станете спускаться,
196 Где горный прерывается хребет,
Идущий через мрачные пустыни.
Идите! Там опасности вам нет…»
199 И голову склонил певец в кручине:
«Нас обманул презренный дьявол тот,
Что грешников крючками ловит в тине…»
202 Один из «братьев» молвил в свой черед:
«Я о пороках дьявола когда‑то
В Болонье слышал толки: он народ
205 Обманывать привык; все бесенята –
Исчадье лжи и хитрости, не раз
Губивших мир…» Дальнейшей речи брата
208 Мы не слыхали. Тяжесть страшных ряс
Давила их, а спутник мой шел дале…
И, на него взглянувши в этот час,
211 В его лице увидел тень печали.
Песня двадцать четвертая
Данте смущается волнением Вергилия. Оба вступают на мост, перекинутый через новый вертеп. Святотатцы, терзаемые змеями. Предсказание о будущей судьбе Белых и Черных.
1 В те дни, когда с задумчивых небес
Не часто смотрит вечное светило,
Мелькнет и быстро скроется за лес,
4 И ночь глухая, смотришь, наступила;
Когда в снегах лежат еще поля,
И ярко‑белым саваном уныло
7 Покрыта охладевшая земля,
Крестьянин в поле скудное выходит,
О солнце и тепле Творца моля,
10 И только нивы снежные находит;
В отчаянье тогда махнув рукой,
Глазами даль печальную обводит
13 И в дом свой возвращается с тоской,
Где холодно, где хлеба часто нету,
Где для него давно пропал покой,
16 Когда ж опять, в надежду веря эту,
Которая так часто нас живит,
Заметит он, что время ближе к лету,
19 Он стадо гнать на пастбище спешит
И забывает горе и ворчанье.
Так точно и поэта скорбный вид
22 Сперва во мне лишь возбудил страданье,
Когда ж его высокое чело
Яснее стало, полно обладанья,
25 С моей души как будто отлегло
Большое горе. Только мы вступили
На мост, давно разрушенный, тепло
28 Учитель на меня взглянул, и были
Те взгляды нежны снова, как тогда,
Когда впервые мы заговорили.
31 Вкруг нас развалин высилась гряда,
И, пред собою видя разрушенье,
Певец мой, рассудительный всегда,
34 Сообразил свой путь в одно мгновенье,
Потом меня в объятия схватил
И быстро, погруженный в размышленье,
37 Которому и здесь не изменил,
Принес меня, как ношу дорогую,
На верх скалы и там проговорил,
40 Рукою указав скалу другую:
«На этот дикий камень ты всползи,
Но прежде осмотри его вблизи,
43 Чтоб под тобою он не подломился».
Для грешников, прошедших мимо нас
Под тяжестью свинцовых ряс,
46 Тот переход едва ли бы годился.
Вперед я подвигался, еле жив,
И только лишь при помощи решился
49 Переползти с обрыва на обрыв.
Когда бы страшный путь тот продолжался,
То, верно бы, учителя обвив
52 Своей рукой, я с духом не собрался
Ползти вперед в изнеможенье сил;
Но, к счастью, путь дальнейший улучшался
55 И на верху скалы окончен был.
Она была последней. Я дыханье
В усталости едва переводил
58 И сел недвижный, словно изваянье,
Так как идти я далее не мог
И двигаться уж был не в состоянье.
61 Но тут меня поэт предостерег:
«Ты лености не должен предаваться:
Для нашей славы легких нет дорог.
64 Известности не может тот дождаться,
Кто нежиться привык в пуховиках
И на постели шелком прикрываться.
67 Без трудностей нет славы и в веках;
Без подвигов исчезнешь ты бесследно,
Как пена волн, как ветер в небесах.
70 Бездействие для человека вредно.
Так встань же и усталость победи
И с мужеством, которое победно
73 Ведет в борьбе, иди за мной, иди,
Когда еще осталась сила в теле:
Награда ожидает впереди.
76 С тобой еще мы не достигли цели.
По лестнице идти нам предстоит
Еще длиннейшей. В нашем трудном деле
79 Конец для нас не близок. Путь лежит
Печальный, многотрудный и опасный,
Но пусть тебя теперь он не страшит.
82 Иди и верь в совет мой беспристрастный».
Тогда я встал и словно новых сил
В себе нашел родник. С улыбкой ясной
85 Наставнику тогда я говорил:
«Иди, я бодр! С тобой пойду я всюду…»
И мы пошли чрез каменную груду
Комментариев нет