Звездопад

— Слишком удачное, — согласился Тундали.

— Ну что ж, будем работать с тем, что есть. — Вим хлопнул по колену и встал. — Я хотел бы увидеть список наиболее сообразительных ваших оперов, и организуйте мне встречу с конфидентом.

— Хорошо, господин сайн-майор, список будет готов буквально через десять минут. А вот организация встречи с конфидентом несколько затруднена, с учётом задержки сигнала мы сможем с ним связаться не раньше чем через три часа.

— Ну что ж, — вздохнул Вим, — тогда пока я отправлюсь к себе, заодно ознакомлюсь с теми данными, что вы мне передали. — Он помахал полученными стержнями и, сунув их в папку, направился к выходу. Капитан Тундали поспешил за ним.

— Не сочтите за бестактность, господин сайн-майор, но как долго вы планируете оставаться на Таллане?

— Это зависит от того, как быстро вы организуете мне встречу с конфидентом. — Вим пожал плечами. — Признаться, после того, что я узнал, я не вижу большого смысла тут задерживаться.

По лицу стек-капитана скользнула тень облегчения.

— Мы приложим все усилия, чтобы эта встреча могла состояться как можно раньше. И я был бы вам очень признателен, если вы согласитесь на наших охранников, если решите посетить планету или коммерческие станции.

Вим удивлённо поднял брови, не то чтобы он планировал посещать планету, но…

— Мне казалось, Таллана вполне лояльна.

— Так в сущности и есть, сэр. Но тут произошла такая история… — Тундали сморщился, будто съел что-то кислое. — На комм линии попала запись, как группа лиц, одетых в имперскую форму, насилует трёх студенток Талланского университета. Эксперты считают, что запись скорее всего подлинная. Показания студенток также подтверждают это.

— Изнасилование? — не скрывая своего изумления, переспросил Вим. Он успел прослужить во флоте шесть лет, но ни разу не слышал об изнасиловании; воровство, пьяные драки и нападения, а также наркотики были распространёнными прегрешениями среди экипажей, но не изнасилования. Большинство предпочитало «мять железо», и хотя корабельные психологи видели в этом потенциальную проблему, большинство вменяемых капитанов никак не препятствовали этой практике.

— Помимо главной базы флота сектора, у нас тут ещё и главная база армии. Больше миллиона молодых мужиков — подобные эксцессы неизбежны даже с точки зрения статистики.

— Что, в армии нехватка соответствующих дроидов? К тому же, насколько я помню, обычно с базами есть заведения известного рода, с которыми обычно командование устанавливает определённые договорённости.

— На Таллане запрещена подобная деятельность. А «соответствующих» дроидов по новому армейскому уложению запретили.

— Почему? Они там что, все с ума посходили?

— Эрго-капитан Асталия Талерд считает, что они разлагающе действуют на дисциплину.

Вим сочувственно покачал головой, он с недоверием относился к обилию женщин в армейском руководстве, и подобный маразм в уложениях, на его взгляд, лишь подтверждал правильность его сомнений.

— Тогда остаётся удивляться, что изнасиловали всего троих.

— Вообще подобное уже случалось, — признался Тундали. — Просто обычно удавалось быстро найти виновных и не дать раздуть историю.

— А что сейчас? Виновные уже найдены?

— К сожалению, нет, сэр, — вздохнул Тундали. — Ублюдкам хватило ума использовать презервативы, а на записи не видно лиц. Поэтому быстро найти их не удалось, из-за этого пошли слухи, что мы укрываем преступников.

— Да, скверная история, — согласился Вим.

— Даже ещё сквернее, сэр. После того как запись попала в комм сети, большая группа пьяных студентов напала на четверых десантников в увольнительной, наверное, чтобы отомстить. У одного из солдат с собой оказалось оружие, он застрелил четверых и ранил ещё троих.

— С каких пор в увольнительную можно уходить с оружием?

— Это было не штатное оружие, — отрицательно покачал головой стек-капитан. — Он владел бластером на общегражданских правах и взял его с собой в увольнительную.

— О, я как-то не подумал о такой возможности. Его уже наказали?

— Нет, сэр, трибунал не нашёл состава преступления, студенты напали первыми, он действовал в рамках самообороны. Местные телевизионщики раздули из этого целую историю. Мы пытались вмешаться, но вы же знаете, у этого проклятого сектора такие привилегии…

«Да, привилегии, — мысленно согласился Вим. — В том числе отсутствие имперского цензорского совета на голо, а финансовые средства на одуревшего от потенциальной славы журналиста не подействовали».

— Нам не удалось наложить цензорский запрет… — продолжал стек-капитан с откровенностью человека, который наконец нашёл кого-то, готового выслушать его горести. — Мы пытались договориться иначе, используя другие средства. Ну вы понимаете… — Он посмотрел на Вима, дабы убедиться, что тот его правильно понял, и, дождавшись его кивка, продолжил: — Но, к сожалению, не получилось. В общем, студенты всегда были самой неблагонадёжной публикой, а после репортажа о результатах суда они просто взорвались. Приблизительно стотысячная толпа двинулась к имперскому представительству с требованиями выдать преступников и убрать гарнизоны и базы с Талланы. Какое-то время они просто шумели, но потом начали выкрикивать политические требования и оскорблять императора. Кто-то из толпы обстрелял из бластера почётный караул у имперского штандарта, и толпа попыталась его сорвать.

«И караульные согласно императорскому приказу „О защите чести флага“ открыли огонь боевыми по толпе», — мысленно дополнил Вим, машинально доставая сигарету из кармана. Происходящее больше всего напоминало грамотно разыгранную провокацию, где разогретая толпа подростков сделала именно то, что должна была сделать, а караульные были лишены выбора, зажатые между беснующимися и, судя по всему, вооружёнными студиозусами и прямым требованием имперского приказа применить оружие в случае угрозы флагу. А то, что караульных ни в чём не обвинили, лишь ещё больше распалило недовольство.

Он достал зажигалку и с задумчивым видом прикурил. Струя дыма, моментально скрутившись в тонкий серый жгут, исчезла в вытяжке: «Ох, чую, кто-то решил порадовать Райн славной стрельбой, чтоб ему не вознестись».

— В общем, к моменту прибытия полицейских ботов с тяжёлыми парализаторами потери среди караула составили шестьдесят пять человек убитыми, а среди демонстрантов порядка тысячи. Поэтому на планете и коммерческих станциях сейчас небезопасно появляться в имперской форме в одиночестве, — завершил свой рассказал Тундали, как-то странно покосившись на сигарету.

С некоторых пор СБ считала «служителей Райн» политически неблагонадёжными.

Вим ухмыльнулся и несколько демонстративно сделал ещё одну затяжку. «Похоже, у нового поколения офицеров разведки такое же дерьмо в головах, как и у эсбэшников».

— Что ж, спасибо за предупреждение, капитан, — сказал он вслух. — Впрочем, мне всё равно нужно минимум четыре опера, подберите кого-нибудь потолковее, но так чтобы это не нанесло большого урона вашему расследованию. И дайте мне кого-нибудь, кто проведёт меня в местный центр связи. «Мне срочно нужно поговорить с Арти».

Симпатичная помощница стек-капитана проводила его до вотчины связистов, где блеск эполет сайн-майора и фраза «полномочный следователь» быстро проложили ему дорогу к установкам моментальной связи. Но поговорить с Арти, к сожалению, не удалось, его секретарь, хлопая длинными ресницами, сообщила, что «господин эрго-капитан вызван во дворец, и когда вернётся, неизвестно». Поэтому Вим ограничился быстрым письменным докладом на имя начальника четвёртого департамента, рассчитывая, что, прочитав его, Арти сам с ним свяжется. Следующие два часа он провёл изучая материалы, переданные ему стек-капитаном Тундали, пока не был прерван появлением этого капитана во плоти. Выяснилось, что встреча с конфидентом может быть организована уже через восемь часов, но для этого нужно вылетать прямо сейчас. Поэтому уже через час Вим показывал дроиду, где поставить его чемоданы в каюте небольшого транспортника с эмблемой какого-то голоканала на борту. Более приметный, а потому менее подходящий курьер должен был вылететь позже, вместе с отобранными Вимом оперативниками.