Звездопад

— Представляю, сколько после этой поездки будет отписываться ретейнерская служба… — прокомментировала Таэр, отправляя на место выбившуюся после рывка прядь.

Алекс хотел было сказать, что, на его взгляд, ретейнерская служба для этого и предназначена, но флаер снова резко тряхнуло, и он благоразумно прикрыл рот, опасаясь остаться вовсе без языка.

В боковых окнах проносились размытые силуэты машин, некоторые из них успевали среагировать на внезапно появляющуюся перед носом тройку флаеров — и трассу оглашал громоподобный вой сирен. Пилоты, когда им сказали: «Единственное, что вас должно беспокоить это максимальная защищённость лорда», — как с цепи сорвались. В итоге большую часть пути они проделали в каких-то узких тоннелях, среди домов и на трассах для наземной техники, куда, судя по всему, вылет флаеров был запрещён. По крайней мере других летунов рядом не было видно — остальные машины чинно парили примерно в полуметре от серо-стальной поверхности трассы. Алекс покосился на итори-лейтенанта Водина, который вёл их флаер. Пилот сидел практически не шевелясь и не моргая, широко распахнутые глаза смотрели сквозь лобовое стекло, на котором извивалась алая линия проложенного маршрута, а по губам блуждала рассеянная улыбка.

«Могу спорить, что безопасность тут ни при чём, а эти маньяки просто всю жизнь мечтали погонять по городу, насрав на все правила», — недовольно подумал Алекс после очередного рывка, вызванного тем, что флаеры резко нырнули в какой-то боковой туннель, судя по тому, что спустя буквально пару мгновений под ними на дикой скорости пронёсся поезд — это был туннель местного метро.

— У нас точно не возникнет лишних проблем после такой поездки? — спросил Алекс, воспользовавшись тем, что флаеры неслись по туннелю, не совершая резких манёвров, а значит, можно было говорить, не опасаясь откусить собственный язык.

— Никаких, — мотнула головой Таэр. — Дипломатическая неприкосновенность, — прокричала она, стараясь прорваться сквозь вой двигателей, заполнявший салон. — Как и у всех представителей высшей знати на Копейре, она считается нейтральной территорией. Главное, чтобы не было пострадавших.

«Да, такими темпами, я удивлюсь, если не будет пострадавших», — мрачно ухмыльнулся Алекс и поинтересовался:

— А что будет, если собьём кого-нибудь?

Таэр ненадолго задумалась, подняв глаза к потолку:

— Много лишнего шума и ненужной возни, но ничего серьёзного, — ответила она наконец. — Проблемы могут возникнуть, если собьём какого-нибудь дворянина, но это навряд ли.

«Какая прелесть, — мысленно восхитился Алекс. — Какая непосредственная безнаказанность».

— И что же мешает дворянам так гонять постоянно? — спросил он вслух.

Таэр, которой, должно быть, надоело кричать, быстро отстегнула ремни и, одним скользящим шагом преодолев салон, села возле Алекса.

— Обычно мешает род, — ответила она, закончив пристёгиваться. — Подобные гонки всегда делают много шума, и на юного остолопа могут надавить старшие родственники, например урезав содержание.

— И помогает?

— Не знаю, — пожала плечами Таэр. — Среди молодёжи любителей погонять много, но в основном по ночам и по безлюдным местам, так что лишних проблем это обычно не создаёт никому. — Видя неодобрительное выражение на лице Алекса, она добавила: — Кстати, вы, милорд, раньше были большим любителем подобных развлечений.

— Я? — скептически поднял бровь Алекс. — Я вроде и до отравления сам флаер не водил.

— Вы обычно были пассажиром у вашей близкой подруги — маркизы Туранг, а она большая любительница гонок.

— Ну и славно, — пожал плечами Алекс. — Ты не обращай внимания, у меня морда кислая с недосыпа, — пояснил он. — А как кто развлекается, мне по большому счёт по фигу.

Таэр, пожав плечами, замолчала с видом «а я это просто так сказала», но потом, явно страдая от любопытства, наклонилась к Алексу:

— А что все-таки такое этот «фиг», который ты периодически вспоминаешь? Похоже, на какое-то гнармское ругательство.

«Вот так с недосыпа и палятся на мелочах, — панически подумал он. — Кто пачку баксов пополам сложит, а я вот „фиг“ не к месту употребил».

— Э… понимаешь, это, как бы тебе лучше объяснить, — протянул Алекс, лихорадочно соображая, что бы такое соврать правдоподобное, но его размышления были прерваны очередным резким манёвром. Флаер снова тряхнуло, в узком окне мелькнуло небо, и машина, развернувшись, пошла вверх, описывая крутую дугу. Перегрузка навалилась на грудь свинцовой плитой, вдавливая в кресло, а щёки потянуло куда-то к ушам. Алексу показалось, что у него уже темнеет в глазах, как вдруг всё резко прекратилось.

— Кто-нибудь мне может объяснить, почему нас так мотает? — спросил он, облегчённо вздохнув, от того что его больше не вжимало в кресло и можно сменить неудобную тему. — Тут вроде должны быть компенсаторы, или их включить забыли?

— Эта модель изначально создавалась, чтобы шахтёров и геологов возить, — ответила Таэр. — Это не самая привередливая публика, да и избыточных маневров их деятельность не предполагает. Хорошие компенсаторы очень дорого стоят, поэтому здесь стоит модель попроще, она хорошо работает только по одному вектору — по остальным компенсации нет вообще или она происходит с запаздыванием.

— Здорово, — мрачно ухмыльнулся Алекс. — Надо будет потом намекнуть пилотам, что я, в сущности, от них в восторге, но вот очень не люблю, когда обед подступает к горлу. Может, как-то можно поменять компенсатор на более продвинутый?

— Проще заказать флаер в индивидуальном исполнении, — хмыкнула «специалистка». — У того же «Файзона», например, но это пара месяцев минимум, а машины были нужны прямо сейчас.

— Понятно, — кивнул Алекс.

Он снова повернулся к окну, где мелькали бирюзовые волны и белая песчаная полоса побережья, они явно покинули городскую черту, а значит, до поместья маркизы Туранг, «официальной любовницы лорда Кассарда», осталось не так уж и далеко. Алекс попытался сосредоточиться на предстоящем разговоре с Исалайей. Разговор обещал быть не то чтобы очень простым: «Так что ты там говорила насчёт убийц? Мне тут как раз бы пригодилась парочка…» Несмотря на то что мотивы прелестной маркизы ему были более ясны, чем, например, мотивы Кэйрин, но… с женщинами никогда нельзя быть уверенным до конца. Надо было решить, что стоит говорить «любовнице», а что нет, и как говорить. Но, как назло, мысли еле ворочались, голова гудела и лицо постепенно начинало гореть: «Чёрт, сколько же мы не спали?»

Последний раз он спал на станции перед войгромом, днём они спустились охотиться, но на планете было ещё утро. Потом было покушение, и эвакуация на орбиту, за которой последовал девятичасовой прыжок к Копейре. Как выяснилось после посадки — на Копейре снова было утро. Сейчас солнце, оставлявшее длинную золотую дорожку на поверхности воды, явно клонилось к закату.

«Интересно, сколько сейчас? Часов шесть? — Алекс окинул взглядом спартанское убранство салона, пытаясь найти что-нибудь похожее на часы, но безуспешно. — Надо завести себе часы или что тут они используют. А то с этими разными суточными циклами рехнуться можно».