Стая

— Я привык пить из этой, — провел пальцем по краю, чувствуя шероховатость — небольшой скол. Внешне едва заметный. И лишь потому что краска сбилась, обнажая белое керамическое нутро.

Дениса этот факт мало волновал, зато он волновал Юлю, которая не первый раз цеплялась к нему из-за этой кружки. И на сей раз, решив действовать радикально, она быстро выплеснула кофе в раковину и выбросила кружку в мусорное ведро.

— Надеюсь, ты из мусорного ведра ее не будешь доставать.

— Не слишком ли смелые маневры с самого утра? — хмуро спросил Шаурин.

— В самый раз, — поставила перед ним свежий кофе. Уже аккуратно. С милой улыбкой. Как будто боясь разозлить одним своим неосторожным движением.

И правильно делала, потому что Денис заговорил, угрожающе повышая голос:

— Юля, я специально ждал, пока кофе у меня остынет. Потому что я не могу пить кипяток!

— Я знаю. А не надо кипяток. Можешь выпить мой. Мой уже остыл.

— У тебя с молоком! А я хочу просто крепкого черного кофе. Без сахара!

— Я тебе подую. Хочешь? Остужу. — Быстро подошла и обняла его сзади. Сомкнула руки на плечах, немного навалившись, даже заставив Дениса чуть наклониться вперед. Прижалась щекой к его — колючей. Прихватила губами шершавую кожу. Немного распрямившись, уперлась подбородком в его макушку. Потом взъерошила короткие жесткие волосы, коснулась их губами. Они были еще влажными и терпко пахли. Приятно. Привычно.

Перехватил ее руку и вытянул девушку из-за своей спины. Юля, проворно обогнув стул, уселась Денису на колени и доверчиво прижалась к обнаженной груди, собираясь в такой позе пережить поток негодования, который несомненно должен был вылиться ей на голову. Но бурных ругательств не последовало, и она отлипла, посмотрев в лицо любимого, растягивая губы в некоем подобие улыбки:

— Я же тебя просила… надо было самому выбросить эту кружку.

Денис продолжал отвечать молчанием. Но вдруг, прикусив губу, коснулся ее спины между лопаток, собрал волосы в кулак и потянул вниз. Легко потянул, осторожно, старательно и осознанно доставляя ей тем самым небольшой дискомфорт. Юля скривилась, но сопротивляться не стала, выказывая таким образом полное смирение. Действительно, выплеснуть его кофе в раковину — слишком смелый маневр.

Отпустив ее волосы, Шаурин не убрал руку, задержал теплые пальцы на женственной чуть выпирающей лопатке. Лямка шелковой бордовой сорочки опять сползла с плеча. Денис поправил ее и затянул потуже, чтобы больше не соскальзывала. Взял новую порцию кофе в новой кружке…

Кажется, что особенного, но он всегда с трудом отказывался от привычных вещей. Даже если это всего лишь кружка.

— Подуть? — ехидно спросила Юля.

— Отстань. И от моей кружки. И от моего кофе.

— Как скажешь, дорогой. Как скажешь. Может тебе бутерброд сделать или омлет пожарить? — собралась было соскочить с его колен и рвануть к холодильнику, но Денис удержал ее, собственнически и твердо положив ладонь ей на живот.

— Нет, кофе и спать.

— Как хорошо, что сегодня никуда не нужно бежать, а то бы я не встала, не поднялась с кровати.

— Ты же поднялась.

— Потому что я знаю, что это пауза. Допью кофе и снова пойду в кровать досматривать свои сны.

Уже привыкла к таким «паузам». Приноровилась. Ее конечно насильно никто не вытягивал из постели, но как тут не поучаствовать. У всех свои привычки. Вот и у Шаурина была причуда пить кофе в шесть утра и снова ложиться спать. А после ранних утренних любовных игр так вообще святое дело.

— Кина не будет, электричество кончилось. — Отпив, поставил кружку на стол и обвел взглядом кухню, словно что-то искал, словно чего-то ему не хватало. Поджав губы, побарабанил кончиками пальцев по столу.

От Юли, которая бдительно следила за каждым движением Дениса, этот ищущий взгляд не укрылся:

— М-мм… — она понимающе улыбнулась, — может, тебе покурить? — приложила два пальца к своим губам — указательный и средний. — Может, ну его… не бросать. Мне уже кажется, что это плохая идея. Станешь злой как зверь, будешь на всех бросаться.

— Мне пачки сигарет хватает на неделю. Думаешь, у меня будет повод озвереть?

— Конечно. Представь: все курят, а ты — нет.

— Нет, теперь будет не так: я не курю — никто не курит.

— Даже так?

— Конечно. Вернусь из Москвы выдам распоряжение.

— Шутишь, — утвердительно и все же с сомнением произнесла.

— Конечно, — кивнул Денис и, надавив на поясницу ладонью, заставил Юлю встать. — Пошли спать.

* * *

Дом встретил Юлю тишиной. Какой-то странной, необычной тишиной. Не сказать, чтобы всегда в нем царило особенное оживление, но в выходной день, таковое часто можно было наблюдать.

Сбросила в гардеробной, сняла неудобные шпильки. Вышла, все ожидая какого-то шума, голосов, но шуршание собственных комнатных тапочек по итальянской напольной плитке было единственным звуком, тревожащим, казалось, застывший воздух.

Передумала Юля подниматься к себе, пошла на кухню и довольно улыбнулась, почувствовав запах выпечки. На столе в плетеной вазочке лежало ореховое печенье. Его точно пекла мама. Печенье еще теплое, значит мама дома.

Есть не хотела, но не удержалась, машинально взяла печенье и с наслаждением откусила кусочек. Это как ребенок всегда тянется к конфете…

Обернулась на звук шагов.

— Пап, привет!

— Привет, моя любимая дочь!

Отец потянулся за чашкой.

— Садись, я налью, — тут же сказала Юля и налила чай в большую белую чашку. Насыпала сахар, размешала. — Мама где?

— В своей теплице, — ответил после глотка. Теплицей отец называл зимний сад в мансарде.

— Ты уходишь? — спросила Юля.

Отец не стал садиться за стол, пил чай стоя, поглядывая в окно. Да и одет был так, словно собирался куда-то уходить: в деловой костюм.

— Как видишь, а что?

— Хотела с тобой поговорить.

— У тебя что-то случилось? — Отставил чашку, положил руки на плечи дочери и внимательно посмотрел ей в лицо.

— Нет, что ты, — заботливо поправила ему галстук. — Но пара вопросов у меня есть. Вернее, предположений… сомнений. Мне нужно, чтобы ты их развеял. А то как-то я себя не очень уютно чувствую. Но я подожду до вечера.

— Зачем же. Для тебя у меня всегда есть время. Давай поговорим.

Юля улыбнулась такой уступке со стороны отца. Но стоило признать, в последнее время он всегда вел себя так: ни в чем ей не отказывал, проявляя невиданную доселе сговорчивость.

— Так вот, — начала Юля, раз уж ей дали возможность высказаться сейчас, — мне кажется, я почти уверена, что между тобой и Денисом существует какое-то недопонимание. Напряжение. Мне бы хотелось знать, по какому поводу?

— Кто тебе это сказал?

— Хм, никто. Но я же не слепая.

— Юля, — спокойно отвечал отец, не дрогнув лицом, — мы с ним пересекаемся по разным вопросам. У нас много общих дел, хотя у него сейчас свое направление. И как это часто бывает между людьми, что вполне естественно, иногда мы тоже не сходимся во мнениях. Это не смертельно. В этом нет ничего страшного. Ты моя родная дочь, но даже у нас с тобой бывают всякого рода размолвки.