Стая



Денис и сам не сказал, зачем явился. Бросил пиджак на ближайший пуф и подавляюще двинулся с таким выражением, будто намеревался содрать с нее рубашку и ею же отхлестать по заду.

— Юля… — сжал лицо, надавив пальцами на челюсти. Притиснул ее к стене, так что места между ними не осталось. Всем телом притиснул — ни дышать не давал, ни двигаться. Попытался поцеловать, но она упорно отворачивалась. — Юля!.. — снова поцеловал в сухие, упрямо сомкнутые губы. — Юля! — не умолял, требовал, чтобы она ответила ему, не вела себя как жертва, которую насилуют. Не хотел брать ее насильно. Хотел, чтобы ответила. Как хочет и может. Хочет же его. Знал, что хочет. Горит вся. Бьется в руках. Дрожит. От каждого прикосновения дрожит.

— Юля! — позвал еще раз. Именно позвал — тихо и настойчиво, растягивая гласные.

Тогда она перестала упрямиться. Подняла лицо, вжала затылок в стену. Посмотрела на него долгим, тяжелым взглядом — желания и ненависти одновременно. Приоткрыла и облизнула сухие губы. Отступила. Сдалась. Но он не набросился, снова сжал лицо в ладонях.

— Моя девочка… моя…

Приоткрыл ее губы. Она позволила. Лизнул язык. Еще. Захватил его кончик, посасывая. Потом снова лизнул, так и играл ним, заставляя ее приоткрывать рот.

Невозможно сопротивляться. Даже отвечать на его ласку было невозможно. И ласка ли это вообще? Слишком животно, слишком интимно. Почти неприятно. Забыла, как с ним бывает…

Но Денис продолжал, намеренно лаская ее рот вот так. И не рот вовсе, не губы, а только язык. Ласкал, пока она не попыталась вырваться и не застонала — то ли от удовольствия, то ли от отвращения.

Он прижался губами к ее шее. Языком к пылающей коже — к бьющейся жилке. Вцепился в нее зубами. Осторожно, но ощутимо. Сам себе удивлялся, как только до крови не прикусил. А может и прикусил, просто не замечает уже. Потом скользнул рукой в ее трусики. Юля вжалась в стену, хотя куда уж больше. И так с трудом переводила дыхание. Теперь уже бесполезно делать вид, что она равнодушна. Что не хочет, а только подчиняется. У нее там мокро и горячо. И тяжело внизу живота до боли. Так что бедра сводит. А от его нежно ласкающих пальцев просто невыносимо…

Всем телом Юля содрогнулась от его удовлетворенного стона. Денис быстро распустил ремень брюк, крепко подхватил ее за ягодицы. Не стал снимать с нее трусики, а просто сдвинул в сторону, одним резким движением вошел в нее. И замер: боялся, что кончит от одного толчка.

И Юля замерла, вцепилась в его черную рубашку. Ослепленная яркой парализующей вспышкой удовольствия. Удовольствия, граничащего с болью. Может, она и была, боль. Но далеко. Не слышно ее за полнотой ощущений. Ничего не слышно. И время остановилось. Не было ни прошлого, ни будущего. Ничего кроме ощущений друг друга. Кроме прижатых друг к другу тел.

Ее горячее прерывистое дыхание обжигало щеку.

— Сними, — коротко сказал Денис, а Юля поначалу не поняла слов. — Снимай рубашку.

Дорожащими пальцами она еле как справилась с пуговицами. Снимать не стала, просто распахнула полы, открывая грудь. Он сбросил свою. Расстегнул две пуговицы и стянул через голову.

Его обжигающие прикосновения к груди сводили с ума. Влажный язык по пылающей коже, по чувствительно-набухшим соскам. Эти рваные ласки словно горящие искры по телу. Невыносимо и разрушающе.

— Покричи… покричи, моя девочка… покажи, как тебе хорошо со мной, — хрипло проговорил на ухо. Не просил — приказывал. А Юля все сжимала зубы и только натянутым, как струна, телом и затрудненным дыханием выдавала собственное сумасшествие от их близости.

Не отвечала. Он ласкал шею языком.

«Ответь… ответишь».

Тогда подхватил ее поудобнее и двинулся. Вперед, в нее — до самого конца, до боли. Она сжалась вся и застонала от непереносимой горячей волны, что захлестнула тело и разум. Не контролируя себя, вонзилась ногтями в плечи.

— Давай… скажи мне…

Снова начал двигаться, вжимая ее в стену. Целовал до онемения в губах. Вспоминал ее вкус. Дышал ею. Слушал ее стоны, словно в себя впитывал — каждый звук, каждое ее движение.

Она постанывала тихо. Почти не осознавая реальность, чувствуя только свое напряженное, ставшее тяжелым и непослушным, тело. И его глубоко в себе, горячего и твердого. Чувствуя наполненность и потребность. Боль и удовольствие. Желание поскорее рассыпаться на куски и не останавливаться никогда.

Он двигался резко. С каждым новым толчком унося ее за пределы разумного. Туда где сознание ограничивается лишь его существом. Туда, где дышать забывала.

И разлетелась. Рассыпалась. Взорвалась. Хватая ртом воздух, содрогнулась в спазмах. Потеряв силы, безвольно доверилась, повиснув на его плечах. Издалека ощущала, как Денис несет ее в спальню и укладывает на кровать. А потом снова с ней. В ней. Уже не так быстро, не резко. Аккуратно.

Открыла глаза, словно выплыла из тягучего сна, вновь ощутила внизу живота то самое сладостное напряжение. Если и он поймет, то доведет ее до конца. Раньше мог, всегда чувствовал, когда так бывало.

Денис посмотрел ей в глаза. Замедлил движения. Приподнялся на руках. Окинул ее взглядом. Прошелся глазами от груди и вниз. Положил ладонь на живот.

— Еще дрожишь… я чувствую… — переплел их пальцы, и закинул руки ей за голову, навалился на нее всем телом. — Но не слышу тебя… не слышу.

Слабая. Слабовольная. Не смогла промолчать. Ради удовольствия с ним готова снова себя потерять. Вот только сейчас почувствовала его целиком — тяжесть тела, бархатистость кожи, тугие напряженные мышцы. А до этого даже не осознавала, насколько крепко обвивала его ногами, как сильно прижималась к нему.

— Не останавливайся сейчас… я хочу еще…

Он и не останавливался, пока волна удовольствия не накрыла ее снова. Пока она не обессилила окончательно, отстраненно чувствуя его последние резкие толчки. Головокружение и дрожь размывали ощущения.

А потом, когда все закончилось, захотелось свернуться калачиком и забыться. Но руки словно приплавились к его плечам, не могла пошевелиться.

— Ты спрашивал, хорошо ли мне с тобой. Да. Очень хорошо. С тобой мне лучше, чем с ним. С тобой я всегда кончаю.

Денис резко сжал пальцами ее челюсть. Больно надавил.

— Я тебя ударю. Я сейчас тебя ударю, слышишь?

Но не ударил. Конечно, нет. Смотрел только с бешенством и злостью. Да она почему-то и не испугалась. Было все равно, что он сделает.

— Мне в душ надо.

— Пойдем.

Он стащил ее с кровати, унес на руках в ванную комнату и поставил за стеклянные дверцы душевой. Включил воду. Юля вздрогнула и съежилась. Сначала, как обычно, побежала холодная.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *