Очевидно, Денис думал о том же, потому поцелуй оказался совсем коротким.
Мимолетный он был, тихий, нежный. Но словно в спину ударяющий. Со всей силы толкающий их навстречу друг другу — за ту грань, откуда вернуться невозможно.
И поцелуй этот, словно не поцелуй, а печать, скрепляющая их пока невинные отношения.
— Вдруг кто-нибудь зайдет, — сказала Юля, не скрывая в голосе разочарования.
— Дверь на замке. Вломиться может только Лёня. Мы тебя отвезем домой, а потом у нас свои дела.
— А ваши дела по пути с моим домом? — Юля старалась говорить легко и непринужденно. Но это было трудно. В ней загорелись новые ощущения, которые желательно переварить в спокойной обстановке, пережить не сидя на иголках с дрожащими ладонями будто кур воровала. Запретность их отношений не добавляла шарму. Наоборот, отравляла, с каждым днем отягощая все больше.
— Не совсем. А ты против? — Он стискивал ее плечи. Не сильно опасаясь доставить девушке неудобство. Юлька не была хрупкой, не выглядела такой. Уже давно пропало это впечатление. Стерлось, как ненужное воспоминание и слава богу. Денис хрупкость часто связывал с инфантильностью. А это не то качество, которое он ценил.
— Как я могу. Кстати, не сочти за наглость, ты мне Витю вернуть собираешься?
— Витя у Юрика.
— Я знаю. Но вопрос был не в том, где Витя, а в том, собираешься ли ты мне его вернуть.
— Если Юра найдет себе другого человека, Витя снова станет твоим верным рабом. Как вариант, ты можешь обратиться к папе.
— Могу. А папе скажет: «Денис, что там с Витей?» и тогда Денис ответит: «Витя у Юрика». Знаю я эту комбинацию, ты же у нас братков туда-сюда тусуешь.
— Все правильно. У твоего отца много других забот. Каждый должен заниматься своим делом. Или ты думаешь, что я терроризирую Самарина из личных побуждений?
— Вообще-то именно так я и думаю.
— Нет. Мелко судишь. Я такими вещами не играю.
Кто-то дернул ручку двери.
— Вот, я же говорила, — с сожалением прошептала Юля, размыкая руки и сползая со стола.
— Двинули? — спросил Лёня, как только Шаурин распахнул дверь. — Я к Сладкому зашел уже, он тут присмотрит за всем.
— Двинули. — Глядя на Юлю, Денис мотнул головой, указывая на шкаф.
— Командир, а очаровашка с нами, что ли? Неужто будем ее водкой поить и жизни учить? Я — за, только чур не ревновать.
— Уймись, ты, очаровашка, — усмехнулся Денис и накинул Юльке на плечи шубку.
Она застегнула крючки и обратилась к другу Шаурина, оценив его кожаную куртку, на вид не слишком теплую:
— Леонид, я смотрю у тебя в душе уже настоящая весна. Налегке ходишь, а на улице морозно.
— Лёня у нас вообще жаркий парень, через недели две будет в шортах гонять. — Денис достал из шкафа свое пальто.
— Вот правильно, Юлия, ты этого охломона не слушай. Главное, чтобы в душе весна, — заливался Ленчик.
— О, господи… — вздохнула Юля, — и как тебя только твоя девушка выдерживает?
— Юлия, одна девушка? Как я могу? Это же преступление против всего женского рода. Вокруг столько жаждущих любви и ласки дам.
— Действительно, — хмыкнула Юля, ступая за порог, — что это я в самом деле.
Когда вышли на улицу, Шаурин глубоко вдохнул холодный воздух.
Вдохнул так, чтобы легкие до отказа заполнились и внутри от переизбытка кислорода заломило; чтобы морозная свежесть прогнала ощущение внутреннего застоя.
Юля взглянула в небо, покрытое темными тучами. Они были какие-то… живые. Да, именно такие — влажные, ожившие. Они свободно плавали по небу, а не висели, как зимой, словно застывшая аппликация.
Это все весна…
Коротко улыбнувшись, девушка села в машину.
— Монахов тебе ее не отдаст, — убежденно вдруг проговорил Лёня, после того как они подбросили Юлю до дома и уже отъехали от него на приличное расстояние.
— Отдаст, — отрезал Денис, следя за дорогой и не поворачивая головы.
— Не лез бы ты, — не очень твердо продолжил Вуич. — Меня, мой друг, конечно, радует твоя уверенность, но я бы на твоем месте…
— Я знаю, — остановил его Денис. — Знаю: на моем месте, ты бы — не лез. Но это ты. Помнишь, что Юлька сказала? Люди переменчивы. Сегодня нельзя, завтра можно. Всему свое время. Я подожду. Монахова и подвинуть можно. Видишь, что творится? И это только начало.
— Не хочешь ли ты сказать, что собираешься?.. — Закончить мысль вслух Лёня не решился. Только бросил на Дениса немного оторопелый взгляд.
— Лёня, я похож на идиота?
Тот пожал плечами:
— Вроде никогда им не был, но кто знает. Я с некоторых пор уже ни в чем не уверен.
— Прибереги свою философию для другого случая. Юлька маленькая еще. Времени — вагон.
Лёня надул щеки и медленно выпустил воздух.
— Купидон тебе в помощь. А ты с этой еще встречаешься?
— Местами.
— Хорошо устроился…
— Давай без мозгоклюйства, а?
— Давай, — со вздохом протянул Лёня, на том успокоившись.
Тем более они уже подъехали к кафе, в котором условились встретиться со Стасом и Женькой. Ради последнего все это и затевалось.
Внутри было шумно. Парни ждали их, расположившись за одним из боковых столиков.
— Ну, здорово, мышь серая! Вылез наконец-то из своей норы! Я уже забыл, как ты выглядишь. На улице увидел бы, мимо прошел. — Денис сгреб Женьку в объятия.
— Врешь — не проведешь, — засмеялся Женька. После Дениса к нему приложился Лёня. — Житуха завернула, никак не развернусь. Планирую-планирую, а все равно ничего не успеваю. Честно говоря, думал: вообще не выберусь. А вы, смотрю я, высоко летаете. — Глянул в окно и кивком указал на припаркованный напротив шауринский черный «Мерседес».
— Так сколько же можно брюхо о землю стирать, да голубей жрать с голодухи, — в тон ответил Денис, сбрасывая с плеч пальто и усаживаясь за столик.
На лице Женьки печатью застыла тревожность, которую не могла затмить даже радостная улыбка от встречи с друзьями.
— Что-то ты холоден и мрачен, — хмуро пошутил Лёня.
— Так ты бы попусту языком не трепал. Мы со Стасом тут уже все разговоры переговорили, а от этого сам понимаешь ни в голове, ни в…
— Задобрел ты, совсем от нас отвык… — Вуич на радостях сделал Боголюбову шейный захват, да так, что у того дыхание перехватило.
— Лёня, сука… — пропыхтел он, еле выдавливая из себя слова.
— Лёня сукой никогда не был, — назидательно произнес Вуич.
— Что ты меня как бабу тискаешь! — вырвался из его хватки Женя. — Водку разливай.
— Соскучился, мать твою. Давай выбирайся из своей деревни. Будем такие дела мутить…
— Точно не сейчас. У меня там замут хватает, разгрести никак не могу.
— Что за замуты? Поделись. Как говорится, чем сможем… — вмешался Денис в этот обмен любезностями.
Комментариев нет