Стая

— Понял. — Сделав последнюю затяжку, он выбросил окурок в урну возле дома.

Они прошли в малую гостиную. Сергей Владимирович сидел в одном из кресел. На журнальном столике стояла большая тарелка с арахисом в кожуре. Кивком он предложил Павлу занять другое кресло.

Денис стянул куртку, бросил ее на подлокотник дивана и встал у окна, направив взгляд сквозь прозрачный тюль. Он сказал все, что хотел, теперь будет Монахов говорить. Шаурин слышал слова, различал порой раздававшийся хруст ореховой скорлупы, но глаза его не отрывались от беседки по ту сторону окна, в которой сидела Юлька. И Карпов. Их с Монаховым прогулка лежала в другой части участка, и Денис не видел устроившуюся отдохнуть парочку. С такого расстояния невозможно было различить выражения лица, но, кажется, Юля смеялась.

— …слышишь меня, Денис? — спросил Сергей Владимирович.

— Да, слышу, — подтвердил Шаурин. — Я вас понял, — сказал он, растягивая слова, слегка заторможено, словно глубоко задумавшись. Усилием воли, Денис заставил себя оторваться от созерцания происходящего за окном и повернуться лицом к мужчинам. — Согласен со всем, — сказал уже своим обычным уверенным и уравновешенным тоном. — Но мне нужны помощники.

— Никаких проблем. Будут тебе помощники, — отреагировал Монахов именно так, как ожидал и хотел Шаурин.

— Я могу сам выбрать?

— Если есть из кого.

— Я подумаю, — увильнул Денис, уже прекрасно зная, кого хотел видеть рядом с собой. Если удастся заручиться согласием парней, будет все прекрасно.

— Нет, — тут же усмехнулся Монахов, — Все-таки хочешь ты из моих людей спортсменов сделать.

— Ничего не поделаешь, Сергей Владимирович. Такое мероприятие требует спецподготовки. Это вам не просто кулаками помахать.

— Согласен. Мыслишь правильно. Ты за людей отвечаешь. Я тебе прям завтра не обещаю этим заняться. Нам с Юрой еще кое-какие вопросы нужно порешать, а потом уже и насчет боев поговорим.

— Как скажете, — согласился. — Я пока буду работать на своей площадке.

* * *

Разговор с младшим Монаховым произошел неделей позже, когда все уже вернулись в город и зажили в привычном ритме. И состоялся он дома у Сергея Владимировича, который решил совместить приятное с полезным: устроить семейный ужин, поздравив племянницу с поступлением в университет, а заодно и об интересующем его деле поговорить. Слышал Денис, что жена Юрия с жарких песчаных берегов вернулась, но лично знаком еще не был. Вот случай и представился. А раз уж ужин обещал быть торжественным, то одежду выбрал соответствующую, отложив подальше джинсы и футболку. Черные брюки и черную сорочку посчитал удобным и приличным вариантом. Не привык еще костюмы носить, не научился.

Все-таки трудно переоценить выгоду своего положения. Когда имеешь в кармане внушительную сумму денег — имеешь право выбора. И в одежде в том числе. А Шаурин ой как любил хорошие качественные вещи. И раньше разборчив был, а теперь и подавно.

Может, не в деньгах счастье… но в их количестве — точно. И почему-то утверждали это, взяв за слоган по жизни, именно те, у кого средств к существованию более чем предостаточно.

Денис тоже не за идею работал, а потому материальная сторона его очень волновала. Настолько, чтобы не останавливаться на достигнутом, а идти вперед, расширяя силу своего влияния и власти. А именно деньги очень хорошо подкрепляли те самые влияние и власть, к которым он так стремился.

Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.

Вот и Шаурин на своем поприще в «солдатах» не желал бегать. И цели у него были вполне четкие, а потому предоставленные возможности он хотел использовать по полной. С минимальными для себя последствиями.

Был уверен, что встретит Маркелова и Порошина, но ни того, ни другого не удостоили чести, пригласив провести вечер в кругу семьи Монахова.

Сам ужин, как таковой, Дениса волновал мало, больше заботил разговор, который должен был состояться позже. Вот это обещало быть интересным.

Последние августовские деньки радовали теплой сухой погодой. Денис и в дом не успел зайти поздороваться, Сергей Владимирович вышел во двор покурить, Юра присоединился. Сам не курил, но беседу поддерживал. Первое, что Денис заметил — бегающего со счастливым оскалом на морде Лорда.

— Выпустили?

— Черт с ним, пусть бегает, — отмахнулся Монахов.

Лорд словно почувствовал, что говорили о нем, подбежал к мужчинам. Как и повелось, своей жертвой он снова выбрал Дениса, начал тыкаться в ноги, вертеться рядом, как будто специально стараясь запачкать ему брюки.

— Эй, псина, мы с тобой так не договаривались, — проворчал Денис, отводя морду собаки, привычно оглядываясь в поисках хозяйки. Но Юли во дворе не было.

— Фу! — дал команду Сергей Владимирович и пес нехотя отстал. — Понравился ты ему что ли, — засмеялся.

— Да уж… Наверное, потому он каждый раз пытается мне в горло вцепиться. — Начал отряхиваться от шерсти.

То, что Лорда спустили с цепи, Юлю несказанно обрадовало. Теперь только оставалось следить, чтобы он не выскочил через открытые ворота гаража. Конечно, когда она пойдет в школу, присматривать за ним будет сложнее. Обременять мать не хотелось. Лорд ее совсем не слушался. Так что придется ему наслаждаться свободой только когда она сама или отец будут дома.

— Лиля, может быть мне челку отрастить? Как ты считаешь? — Юля убрала челку со лба и, оторвавшись от зеркала, повернулась к сестре.

— Не знаю. Тебе и с челкой хорошо, и без. Но вот так ты кажешься взрослее.

— Убрать. Однозначно, — вполголоса проговорила и провела щеткой по волосам. Потом убрала челку сколов невидимками. Она уже достаточно отросла, потому встал вопрос: или идти в парикмахерскую, или менять имидж. Юля выбрала второе.

— Ой, Юлька, а это кто? Новенький? Я его раньше не видела, — засыпала Лилия вопросами, прилипнув к окну.

Юля не видела, куда она смотрит, но почувствовала, про кого спрашивала сестра.

— Кто? — сделала непонимающий вид и отложила щетку.

— Вон тот красавчик. Стоит около наших папиков, — уточнила Лиля, не скрывая своего интереса.

У Юлки челюсти свело, и сердце кольнул острый укол ревности, заставив его биться тяжело и неровно. «Красавчик» около их «папиков», как выразилась Лиля, мог быть только один — Денис, и неудивительно, что Лиля тут же положила на него глаз.

— Новенький, у отца работает.

Лилия отошла от окна и критически уставилась на свое отражение в зеркальной дверце шкафа. Разгладила на бедрах белоснежную теннисную юбку, едва прикрывающую заднюю часть тела. Поддернула трикотажную блузку в бело-голубую полоску с низким треугольным вырезом. Эти вещи она привезла весной из Праги.

Все эти недвусмысленные движения даже не говорили, а кричали о том, что Лилия собиралась покрасоваться перед ее Денисом. Юлька стиснула зубы. Внутри зародилось неприятное тошнотворное предчувствие.