Стая

Не слушал. Старался за слова не цепляться. Не очень хорошо выходило, привык же действовать с точностью до наоборот. Трудно сломать враз собственные механизмы.

Выпад сослуживца отца о свадьбе Юльку немного выбил из колеи. Она посмотрела на Монахова, словно искала и ждала поддержки, но не дождалась.

— А у тебя, Миша, денег, что, больше, чем у моего папы? — спросила с глупым смешком. Прозвучало как удар хлыстом, но сработало. Молодой хмырь сразу с лица сошел, да и папаша погрустнел заметно. Не знал бы Денис Юльку, поверил бы в ее дурь. На слово бы ей поверил.

— Юль Сергевна, ваша милость, не откажите в танце, — подключился Вуич. И спасибо ему. Не надо Юльку вмешивать. Дразнить этими разговорами. Монах этого никогда не делал, она не была в курсе их внутреннего конфликта. Не догадывалась. А Денис старался отгородить ее и того больше. Потому сегодня ночевать она поедет к себе домой. Так будет лучше для нее в первую очередь, для ее безопасности и покоя. Не то уже настроение, чтобы продолжать свидание.

— Лёня, ты сегодня решил в моей бальной карточке все строчки заполнить?

— Таки выпил лишнего, протрезветь надобно, — схватил ее ладонь и сжал, как пылкий истосковавшийся любовник.

Монахов усмехнулся: к такому Лёньке все были привыкшие. И, да, смотрелось это довольно комично, если бы не холодно поблескивающие глаза Вуича.

Юля, заметив этот холодок, сразу перестала отшучиваться:

— И правда, чего сидеть, прилипнув к стулу.

Они отошли на танцевальную площадку. Протиснулись средь танцующих пар.

— Юля, — деловито и серьезно проговорил Лёня, — рано из образа выходишь. Играешь дурочку, так играй до конца. Чего ты меня строишь?

— Не привыкла, потому сбиваюсь. А ты, я смотрю, наш с Денисом покой уполномочен охранять?

— Имею честь. Никак не могу не оправдать столь высокого доверия.

— Тогда ты тоже из образа не выходи. Ляпаешь глупости — ляпай дальше. Разрешаю тебе намекнуть этому кренделю, чтобы он ко мне яйца не подкатывал. Не будем Шаурина до греха доводить. Он страшно ревнив.

На эту прямолинейность, — что, впрочем, было вполне в Юлином стиле, — Лёня кашлянул.

— Будет сделано. Покурить бы, ой, покурить…

Вуич щелкнул зажигалкой, и желтый огонек, осветив его оживленное лицо, отразился в глазах. Лёня подкурил, посмотрев поверх плеча Дениса, куда-то за его спину, и подал знак, едва заметно вздернув подбородок.

Впрочем, Шаур уже и сам понял, что привлекло внимание друга: узнал позади себя знакомую поступь каблучков, — легкую поступь, быструю, весеннюю, — такую, когда напряжение после зимы уже сброшено, и опасность поскользнуться на льду не сковывает шаги и движения.

Обернулся на эти шаги, так сигарету и не прикурив.

— Я тебя попросил уехать домой. Я сказал, что позвоню завтра.

— Угу, — кивнула Юля, не зная, сохранять ли ей серьезный вид или начать глупо улыбаться. Кажется, ни первое, ни второе от возмущения Дениса не спасет.

— Тогда почему ты здесь?

Почему? Молча чуть пожала плечами.

Почему. Потому что не смогла уехать. Не захотела. Не посчитала возможным оставить его, позволив в одиночестве переваривать свою ярость. Внешняя невозмутимость Юлю уже не могла обмануть. Ей, чтобы прочитать чувства любимого, даже говорить с ним не надо было и в глаза смотреть. Все по жестам определяла, по малейшим движениям, по дыханию. Когда после танца с Мишей села за столик, дышал Шаурин, едва-едва втягивая в себя воздух. Дышал так, словно боялся, вдохни он глубже — разорвет.

— Ладно, поехал я, — решил распрощаться Лёня, очень вовремя отвлекая внимание Дениса от Юли. Не хотел он становиться свидетелем их ссоры. А ссора, по всей видимости, намечалась. Шаурин до сих пор на взводе — еле слова из себя выдавливает. Юлька — инициативная не в меру. Лёня же сам видел, как Денис ее в машину к отцу посадил и дверь захлопнул, а тут вон какой сюрприз.

— Подожди, мы тебя подкинем, — остановил его Денис, открывая заднюю дверцу своего автомобиля.

Ясное дело, этот галантный жест был направлен не в сторону Лёни. Юля, поддернув полы, стараясь не запачкать молочно-белое пальто, покорно уселась в машину, однако при этом не испытывая уверенности, что ее, как Вуича, просто не подкинут до дома. Денис упрямый. Это вполне в его духе, не любил он, когда ему противоречили. Особенно, если его решение высказано в такой категоричной форме, как сегодня. Но уехать не смогла. Хотя после того, как Денис уселся рядом, обдавая ее волной недовольства, подумалось, что не следовало ей возвращаться. Но, разумеется, Шаурину этого знать не стоило.

Надежда, что Лёня своими разговорчиками да шутками-прибаутками хоть как-то разрядит обстановку, не оправдалась. Всю дорогу он молчал как рыба. Что для него было совсем нехарактерно. Непорядочно даже как-то.

— Счастливо оставаться, — смело ухмыльнулся, уже прощаясь.

— Давай… — лениво поддержал Шаур, — и тебе до свидания, и нам приятно, — последнее выдохнул как будто злорадно.

Ох, как не любила Юлька, когда Шаурин был в таком состоянии! Не подойди, не притронься к нему, не заговори. Поневоле чувствовала себя виноватой, хотя знала, что источник раздражения точно не она сама.

Вот и сегодня решила: незачем оставлять Дениса наедине со своими мыслями. Если есть претензии пусть сразу выскажет, а не копит их в себе. Иначе потом вывалит как снежный ком на голову, что не разберешься.

А шампанское и правда занятно действовало. Может, благодаря ему и хватило смелости противоречить. Хочет не хочет Шаурин, а придется ему сегодня разговаривать.

Денис все-таки сменил гнев на милость — не отправил Юлю домой. Искоса она поглядывала то на точеный профиль мужчины, то на его жестко сцепленные пальцы, пытаясь придумать, что же сказать такого легкого и ненавязчивого. Что-то игривое не сходило с языка, вступать в перепалку и того хуже. Так и промолчали всю дорогу.

То, что дела и впрямь совсем плохи, Юля поняла, как только переступила порог шауринской квартиры. Денис не убрал пальто в шкаф, а бросил на банкетку. И пиджак не снял. Так и расхаживал по квартире в костюме, будто собирался уйти через минуту.

— Ну ладно, мы не гордые, вернее, гордые, но не очень, — проворчала Юля, пряча свое и его пальто в недрах гардероба.

Пройдя за Денисом на кухню, тут же покрылась мурашками. Холодный воздух, свежо сочась из приоткрытого окна, колко прихватывал обнаженную, не защищенную платьем, кожу.

Работала вытяжка. В комнате чувствовался едва уловимый едкий запах с примесью ментола, но сигарета лежала в пепельнице, которая стояла на подоконнике. Денис наливал в кружки кипяток. Теперь крепко и вкусно запахло кофе.

Почему-то взбесила его собранность. Меньше всего Юле сейчас хотелось кофе.