Стая



Шаурин глубоко вздохнул. Так глубоко, что голова закружилась. Обошел пленника кругом, остановился за его спиной. Потер лицо, развернул плечи. Несколько раз сжал и разжал кулаки, и застыл как истукан. Не двигался несколько секунд, даже не дышал, кажется. Обхватил правое запястье, взялся за браслет, словно он мог вытащить его из этой накатывающей яростной агонии. Словно он мог хоть немного остудить голову. А надо выбираться, надо остужать, потому что не время, рано еще. Потому что нет еще нужной информации. Вообще никакой нет.

Выдохнув, скинул кожаную куртку, закатал рукава рубашки. И пистолет свой выложил — тут же рядом на стол с инструментами, с какими-то ящиками. Приказал снова окатить Карпова водой, потом встал перед ним.

— Саша, — позвал он по имени. Да так ласково и мягко, что Вуича передернуло. — Шурик, — похлопал мужчину по щеке, не боясь запачкаться кровью. Слегка похлопал и чуть прижал ладонь, — Пришел в себя? Пришел? — участливо заглянул в глаза. — Ну что ты упрямишься, как девственница? Что упрямишься? Мы же с тобой договориться можем. Можем же? Раньше же всегда договаривались, — говорил вполголоса, но каждый звук был отчетливо слышен. Каждый вздох шауринский, каждый стон Карпова. — Ну скажи мне, где она? Давай… Хоть что-то… Фамилию, адрес, номер машины. Я сам найду. А Веселов уже труп, — тихо говорил Шаурин, придвинувшись к нему, заглядывая в залитые кровью глаза. — Мертвый он. Понимаешь? Никто тебе не поможет. За кого ты умирать собрался? Он же сам труп, — тут Шаур вытащил из кармана телефон и набрал номер Поспелова. — Виталя, дорогой, работай, — ласково произнес он, — работай как договаривались.

Все, не только Карпов, услышали короткое поспеловское: «Принял».

Вуич достал сигареты. Пальнул зажигалкой. Засомневался, не рано ли, Шаур такие приказы отдает. Но, наверное, точно знает, что делает. Не похоже, чтобы отрывался на горячую голову.

— Ты же знаешь Сладкого. Он никогда не ошибается, — снисходительно усмехнулся Шаур. Карпов чуть шевельнул опухшими разбитыми в кровь губами.

— Жалко, что он сука гол как сокол, а то бы рядом кого-нибудь из родственников повесили, быстро бы сообразил, что говорить надо, — выдыхая дым, сказал Лёня.

— Видишь, Шурик, Лёня злой. Того и гляди начнет на тебе крестиком вышивать, — снова заговорил Шаурин тем голосом, от которого Лёню просто тошнило. Таким говорят с маленьким провинившимся ребенком. — Вот как ему помешать? Я же не смогу… Давай договоримся. Ты же знаешь, я за нее все отдам. Все отдам. Сколько хочешь? Миллион?.. Два?.. Два «ляма» тебе предлагаю, долларов. Куда хочешь тебя отправлю, сам на самолет посажу. Лично. Улетишь на острова. Обещаю. Веришь? Я же всегда слово держу. Всегда. Давай Шурик, не за кого умирать, Веселов живой труп. Говори, Саша, говори… — почти шептал Денис, снова похлопав Карпова по окровавленной щеке.

— Колосов… знает. А веселовских «гастролеров» сам ищи… — еле выдавил из себя Карпов.

Шаурин в ту же секунду распрямился, и из глаз его вмиг исчезло притворно участливое выражение. С лица сползла маска.

— Все слышали? Найти мне этого Колосова! Искать Колосова! — рявкнул он. Взял свой пистолет и взвел курок. Приставил ствол ко лбу Карпова и нажал на спусковой крючок.

Тишину взорвал выстрел. Но стук, упавшей на бетонный пол, гильзы показался в разы громче. Ее тонкий звон будто стрелой пронзил воздух.

— Ну, ты бл*ть, змей-искуситель, — мрачно усмехнулся Вуич. — Даже я поверил, что ты ему сейчас денег дашь и на острова отправишь отдыхать.

— Я его и отправлю на острова. По кускам. Отдельными частями. Пакуйте его в тропики.

* * *

— Вадим, мы же ее найдем? — спросил Денис уставившись в окно, в темноту парка. В салоне автомобиля было темно, только рубиновый кончик сигареты в руке у Вадима время от времени начинал светиться ярче — когда Бардин затягивался.

— Найдем, — уверенно ответил друг, потому что когда спрашивают таким голосом и таким тоном, нужно отвечать только то, что человек хочет услышать.

А Шаурину до зубной боли хотелось услышать что-нибудь уверенно-ободряющее. До ломоты в костях. Потому что шесть часов прошло. А у них почти нет информации. Крупицы только, разрозненные детали, слухи, сплетни. Все обтекаемое и абстрактное. Стас распустил своих ищеек и сам до сих пор рыскал по городу, в поисках чего-то конкретного. Лёня топтал свои дорожки.

А Шаурин ждал новостей. Ждал и ждал. С каждым часом рассыпался на куски. Каждый час умирал и рождался заново. Каждый час какими-то поистине невероятными, нечеловеческими усилиями вытягивал себя на поверхность холодного разума. То загорался надеждой от телефонного звонка, то проваливался в адскую пучину отчаяния.

— Никогда не встречайся с малолеткой, — попытался пошутить Денис.

— Да мне-то, наверное, уже не грозит, — чуть усмехнулся в ответ Вадим.

— Как знать… Ты не представляешь, что такое любить девочку. Я себя каким-то педофилом чувствовал. Я притронуться к ней боялся. Она же… — умолк, как будто не смог подобрать слов.

— То-то ты на ее восемнадцатилетие так упился.

Шаур скупо улыбнулся.

— Да ты что, это так и останется самым важным событием в моей жизни. Как будто не ей, а мне в тот день восемнадцать стукнуло.

Красный огонек загорелся ярче — Вадим затянулся.

Шаурин вдохнул дым и тихо сказал:

— Я бред говорю. Крыша едет.

— Да ладно, — усмехнулся друг, оценив его попытку самобичевания, — говори. Вот если будешь молчать, точно умом тронешься. А так — говори. Найдем мы твою Юльку, найдем. Не можем не найти. Сейчас ребята поработают и позвонят. Когда бандиты с ментами работают — это сила, — высказался, не скрывая иронии. — И приблуду твою на биллинг поставим, как включишь. А пока час у нас еще есть.

— Не можем не найти, — эхом повторил Денис. — Она же у меня в крови. Вот с таких лет, — приподнял ладонь над коленом. — Только бл*ть вечно в какие-то передряги попадает. Вечно я ее откуда-нибудь вытаскиваю, — проворчал и снова вцепился в браслет.

— А с виду хорошая как будто девка, — чуть улыбаясь, укоризненно покачал головой Вадим. — Денис рассмеялся. Вроде не положено, не нужно. Но не мог не рассмеяться. — И к батарее ее дома. Вот как вытащим, ты ее дома к батарее наручниками. Я тебе подарю. Святое дело.

— Помню, ей семнадцать было, какой-то урод ее чуть не изнасиловал. Ты представляешь… я ее не трогал, пальцем не трогал. А он ее чуть не изнасиловал… полгода мне потом снился, до сих пор жалею, что не убил. Что шею ему не свернул… — тут Шаурин оборвался. Больше не мог говорить вслух.

Не мог произнести, что не сможет жить без нее. Что не знает, как ему жить без нее. Что сейчас его состояние близкое к помешательству, а если Юлю убьют, то душа его остынет. Он ничего не будет чувствовать. Больше ничего и никогда.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *