Стая

Каждый раз по-разному. Иногда этот жар зарождался в ладонях. Или между лопатками. А сейчас совсем необычно и непривычно — словно сверху обдавало кипящей волной, которая спускалась вниз по ногам, до самых пят, заставляя ежиться. Раз за разом.

Это и понятно, потому что сегодня Дениса она чувствовала всем телом и всей кожей.

Было горячо. Странно. Ново, непривычно. И немного страшно.

И целовал он так… Медленно, не жадно. Тягуче и сладостно. Слегка захватывая губы, не углубляясь, а только полизывая сверху, скользяще касаясь ее языка.

От этого Юля испытывала больше ощущений, и они были ярче, чем если бы он просто напористо прижался к ее рту. Он ласкал ее рот, оставляя легкое чувство голода и желание взять еще больше.

Оно, желание, начало проявляться в прикосновениях, в объятиях. В касаниях к упругой коже, к его широкой спине. В тесном обхвате бедер.

А потом его губы скользнули по скуле к шее, и Юля потерялась в ощущениях. Не успевала их отслеживать, потому что его стало много, Дениса. Его ласк, касаний, поглаживаний. Поцелуев. Везде. На всем теле. На груди — остро, почти неприятно. На животе…

Уже хотела остановить его. Испугалась, что потеряла способность реагировать.

Но он остановился сам. Отстранился. Сел на колени.

Спокойно. Спокойно…

Знал же, что не сможет действовать осознанно, что потеряет контроль, но не думал, что так быстро.

— Ты как? — каким-то волшебным образом смог спросить у Юльки, хотя у самого связные мысли в голове практически отсутствовали.

Она не могла говорить. Еще нет. Задыхалась. Но надо же ответить. Не знала, что сказать, а ведь договорились разговаривать об Этом. Боялась обидеть. Но надо ответить…

Привстав, обняла Дениса за плечи и дрожа прижалась к нему.

— Не знаю, не пойму, прости… — с трудом совладав с прерывающимся дыханием и дрожащим голосом сказала.

Он молчал. Она дышала ему в шею, надеясь, что не сильно задела его, все же не обидела. Теперь уже через минуту, после короткой передышки, почувствовала свое тело — напряженное и звенящее. Ощутила тяжесть в конечностях, влагу между ног и даже что-то наподобие тянущей боли внизу живота. Наверное, это и называется сексуальным напряжением. Вот только нельзя пока сказать — приятно ей оно или нет.

— Нормально. Нормальная реакция. Твоя чувственность только просыпается, у организма шок. — Прижал ее чуть крепче, скользнув ладонью по спине.

Конечно, шок был бы меньше и его могло бы не быть вовсе, не действуй Денис так агрессивно. Слишком — для первых интимных ласк. Нужно мягче и нежнее. Но только он забыл про это, едва дотронулся до нее. Обо всем забыл. И о ней тоже. Остались только собственные ощущения и свое желание. Только на собственных реакциях и сконцентрировался, но невольно, а не специально.

Нельзя иначе, когда действуешь на вкус, на ощупь, везде. Все исчезает, кроме понимания горячей нежной кожи под руками и дурманящих губ. Когда пальцами ощущаешь чувственную дрожь ее тела, его звучание. С ума сойти. Как только смог в себя прийти… но лишь потому, что крепко на подсознании отложился ее страх. Тот, что он успел заметить в ее глазах еще до того, как они легли в постель. Не дай Бог испугается…

Юля все еще жарко дышала, уткнувшись в его шею. Он отодвинул ее от себя. Запустив пальцы в волосы, сжал голову, заставив посмотреть себе в лицо.

Нужно нежнее. Нежнее.

Тыльной стороной руки, едва касаясь, провел по животу. Вверх. По груди. Легко поцеловал в губы.

Целовал, пока не запросила большего и не стала отвечать сама. Пока не начала прижиматься сильнее. Постанывать. Отчего Денис снова почти утратил чувство реальности. Но держался. Слушал ее. Ненавязчиво трогал. Легко, чтобы не отпугнуть. Только груди не касался, заметил, что на это она реагирует острее всего. Болезненно даже. Решил пока оставить эти ласки, а вот Юлька наоборот сделала нечто весьма неожиданное: положила его ладонь себе на грудь. Прижала с непонятной страстностью.

— Хочу здесь. — Хоть и стыдно, но она решилась на признание. — Он схватил меня за грудь. Было ужасно больно. Кажется, я до сих пор чувствую на себе его руки. А я не хочу… Убери их, избавь меня от этого.

Показалось, что она вот-вот расплачется. Это отрезвило в одну секунду, ее признание. Подумалось, что зря он не убил этого урода. Не надо было его бить, надо было сразу пустить пулю ему в голову.

Не знал, что сказать ей, чтобы успокоить. А Юля тесно прижалась к его широкой груди, ибо только так чувствовала себя по-настоящему защищенной.

Накатило какое-то тупое бессилие, и Денис не мог решить, готов ли сам на такую терапию для нее — трогать и наблюдать, как она корчится от неприятных ощущений. Преодолевает себя. Надо ли, чтобы оно было именно так…

— Ложись, я тебя поцелую.

Юля откинулась на спину, уверенная, что собирается целовать ее в губы.

Но этого она не дождалась, потому что он начал целовать ее грудь. Покрывал упругие полушария легчайшими касаниями губ. Пальцев. Осторожно, пока она не расслабилась под его руками и не начала получать удовольствие. Пока не застонала, выгибаясь.

А когда он накрыл грудь ладонями поняла, что это доставляет ей огромное наслаждение.

И в тот момент, когда его рука скользнула в трусики, дотронувшись там, где было горячо и мокро, точно осознала, чего ей хочется. И даже как хочется…

— Ты должна меня остановить, — прошептал он, продолжая поглаживать ее там, между ног.

— Нет, — замотала головой.

— Давай…

— Нет. Нет, — и с тяжелым дрожащим вздохом: — Проваливай.

Денис засмеялся и оставил ее. Она и опомниться не успела.

Вот зачем она это сказала? Зачем? Дура…

А сказала, потому что помнила свои неприятные ощущения поначалу. Побоялась, что они вернутся, как только он разденет ее и начнет ласкать более откровенно. Лучше и правда подождать. Но все равно, чувствовала дикую злость. Неосознанную. Потому что все тело ныло, низ живота отяжелел. Вот она — настоящая неудовлетворенность. Когда точно знаешь, чего хочешь. Того, чтобы он раздел, прижал к кровати, вошел в нее и заполнил собой вдруг возникшую пустоту.

Долго она вертелась на кровати, сбросила и одеяло, и подушки. Когда тело остыло, перестала колотить дрожь, стало холодно и одиноко.

— Ага, сейчас прям… — с трудом отыскала футболку, которая оказалась под кроватью, надела ее и пошла в гостиную.

Глаза, давно привыкшие к темноте, четко различили Дениса, лежащего на животе. Он как будто крепко спал. Дыхание его было ровным и тяжелым.

Юля подошла на цыпочках к дивану. Довольно обшарила взглядом его сильно не прикрытое одеялом тело. Осторожно присела, а потом юркнула к нему под бочок.