Куколка

Фальдо открыл дверь-сетку, которая защищала комнаты от насекомых, и жестом пригласил ее войти.

На первый взгляд помещение показалось Бэлль больше, чем она ожидала, а высокие потолки делали его просторным, но обставлена комната была бедно: два темно-красных бархатных кресла и небольшой столик у окна. Освещение было газовым. Еще здесь был камин, хотя Бэлль с трудом могла представить, что в Новом Орлеане будет так холодно, что придется зажигать камин.

— Сегодня утром я привез лишь кое-что из мебели, — сказал Фальдо. — Я подумал, что остальное ты захочешь выбрать сама.

Бэлль понятия не имела, что сказать. Комната казалась такой голой, неприветливой, особенно после роскошных спален Марты. Девушка понимала, что бóльшую часть времени ей придется быть одной, и задрожала от страха.

— Можно осмотреть весь дом? — спросила она, пытаясь успокоиться и поздравляя себя с тем, что ей удалось сделать первый шаг к свободе.

— Здесь только спальня и кухня, — сказал Фальдо, провожая Бэлль в спальню. Он привез красивую медную кровать. Сверху лежало новое постельное белье, подушки и стеганое одеяло. — Я оставил это для тебя — женщины лучше справляются с такими делами.

Кроме кровати в спальне стоял туалетный столик темного дерева с тремя овальными зеркалами и стул. Бэлль стала восхищаться столиком и кроватью и даже обняла Фальдо, потому что испугалась, что он разгадает ее истинные чувства.

— Знаю, ты слишком юна, чтобы вести хозяйство, любимая, — произнес он и коснулся губами ее шеи. — Но я помогу тебе, чем смогу. Ты умная девушка и многому сможешь научиться по книгам и журналам.

Третьей и последней комнатой оказалась кухня. Здесь стояла газовая плита, раковина, на стенах висели полки с кухонной утварью. Тут же были сковородки. В центре стоял невысокий потертый стол и два стула. Фальдо открыл буфет. Внизу на квадратном блюде лежал кусок льда.

— Так мы сохраняем молоко, масло и мясо, чтобы оно не протухло, — объяснил он. — Каждую неделю будет приходить человек, который продает лед. Когда он позвонит в свой колокольчик, тебе нужно будет просто подойти к нему со своим блюдом.

Бэлль видела, как Марте доставляли лед, но не ожидала, что обычные люди тоже могут им пользоваться. Настроение у нее немного улучшилось.

— Но, к сожалению, удобства находятся на улице, — признался Фальдо. На его лице читалась тревога — а вдруг она обидится?

— Ничего, — ответила Бэлль, снова испытав разочарование.

Фальдо налил в чайник воды, чтобы приготовить им кофе. Он купил целый ящик продуктов. Бэлль заставила себя подняться и разобрать его содержимое. Наверху она заметила торт с грецкими орехами.

— Ты умеешь готовить? — поинтересовался техасец, насыпая кофе в кружку.

— Немного, — ответила Бэлль. — Раньше я помогала Мог по дому: чистила и нарезала овощи, пекла пироги с вареньем. Но сама обед ни разу не готовила.

— Если умеешь читать, научишься и готовить, — улыбнулся Фальдо. — По крайней мере, так всегда говорила моя мама. Может, сходишь к букинисту и купишь поваренную книгу?

— Отличная идея! — воскликнула Бэлль, стараясь, чтобы ее голос звучал весело и восторженно, несмотря на то что она испытывала совершенно другие чувства.

Они выпили кофе с ореховым тортом. Фальдо сказал, что будет давать ей на карманные расходы десять долларов в неделю. Бэлль подумала, что это очень скромная сумма и на нее слишком не разгуляешься, но он не заметил ее напряженного лица.

— Я открою на твое имя два счета, — продолжал Фальдо. — Один в продуктовом магазине Френдлара на Канал-стрит, другой у Альдерсона — там продается все, от чулок и ниток до столов и стульев. В этих двух магазинах ты найдешь все, что тебе понадобится, чтобы сделать этот дом уютнее. Расходы я возьму на себя. Будешь подписывать счета именем мисс Энн Талбот. Если кто-то спросит, отвечай, что я твой опекун. Ты не против?

Бэлль поняла, что вымышленное имя ей нужно на тот случай, если Марта попытается ее разыскать.

— Ты такой добрый, — сказала она. — Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении.

Фальдо улыбнулся и погладил ее по щеке.

— У меня нет причин для сожаления. Ты — настоящее чудо. Но я боюсь, что тебе будет одиноко и тоскливо. Я буду приезжать так часто, как только смогу, но понимаю, это не то же самое, как если бы рядом с тобой были друзья и семья.

— Все будет хорошо. Я буду читать, шить, научусь готовить, — ответила Бэлль. — Но что мне рассказывать о себе, если будут спрашивать соседи?

Фальдо нахмурился.

— Мне кажется, лучше, если ты не будешь с ними сближаться, — ответил он. — Но если возникнет необходимость обратиться к ним, тебе не стоит говорить, что ты из Района. Можешь сказать, что я твой опекун и ты приехала сюда из Англии, потому что умерли родители. Если спросят, почему ты не живешь со мной, ответишь, что тебе нравится быть независимой. Но лучше вообще избегать разговоров, тогда Марта никогда не узнает, что ты здесь.

— А когда ты собираешься с ней поговорить? — поинтересовалась Бэлль.

— Я не буду с ней разговаривать, любимая, — ответил Фальдо и, заметив удивление на ее лице, пустился в объяснения: — Марта женщина суровая. Она запросит за тебя огромные деньги, и может случиться беда, если я откажусь платить. Поэтому я вскоре загляну в бордель, спрошу тебя — и таким образом сниму с себя все подозрения. Но уверен, ты понимаешь, что ни к Району, ни к Французскому кварталу тебе приближаться ни в коем случае нельзя.

Бэлль кивнула, но почувствовала себя обманутой — он был не готов оплачивать ее свободу.

— Конечно. Я и не хочу к нему приближаться, — заверила она.

— Пойдем? — спросил Фальдо, беря ее за руку и уводя в спальню. Он столкнул все белье на пол. — Только быстро, у меня скоро встреча.

Через некоторое время Бэлль услышала, как хлопнула входная дверь и Фальдо торопливо спустился по лестнице. Она откинулась на незастеленный матрас и расплакалась.

Сейчас она чувствовала себя настоящей шлюхой. Фальдо заставил ее полностью раздеться, а потом взял без предварительных ласк и поцелуев и сразу же убежал.

Не этого она ожидала. Бэлль осталась одна в той части города, где она никого не знала и где ее могла поджидать опасность. У нее в доме не было ни ванной, ни туалета. Фальдо был намерен давать ей денег меньше, чем она зарабатывала у Марты, а если Марта когда-нибудь узнает, что ее лучшая девушка все еще в городе, скорее всего, она подошлет кого-нибудь, чтобы преподать ей урок.