Чужаки

Он сам не мог бы объяснить, почему для него было так важно не найти среди мертвых этих двоих, в сущности, чужих для него людей. Сердце колотилось в его груди, как сумасшедшее, мысли путались, но как он ни старался, он не смог разглядеть среди покойников ни высокого китайца, ни рыжей шевелюры Алекса. Отстав, он остановился посреди поселка отдышаться. В глазах у него темнело, ярость против Эллины и ее приспешников росла в душе. «А чем ты-то лучше? — зазвучал в голове мерзкий голосок. — Разве ты собирался делать не то же самое?»

— Нет, не то же, — вслух ответил Сайлас. — Я не собирался убивать своих знакомых.

«А, так ты собирался их сортировать?» — съехидничал мерзкий голос. Возможно, это была совесть, поэтому Сайлас промолчал в ответ.

Он, с трудом сдерживаясь, отправился вниз, туда, где надеялся застать свою лицемерную подругу.

Комната опять имела вид будуара, а Эллина возлежала в «томной позе» на кушетке.

— Что-то случилось, дорогой? — сладким голосом спросила она, только жесткий взгляд из-под ресниц выдавал ее истинное настроение.

— Да, случилось, — сдавленным голосом ответил Сайлас. — Я только что во дворе наблюдал прибытие людей, которые, по твоим словам, не пострадали. Они, знаешь ли, мертвы. Совсем.

Эллина грациозно встала со своей кушетки, подошла близко к Сайласу и с внезапно исказившимся лицом прошипела:

— А ты что, хотел чистеньким остаться? Мне-то не ври, я твои писания читала. Сколько народу ты хотел убить? Тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы?! И ты смеешь упрекать меня за то, что я убила несколько никчемных, изнеженных ничтожеств?! Они мешали не только мне, они мешали и тебе! Без их источника энергии мы не сможем осуществить прыжок во времени! А то, что их убили… И правильно — первое правило: «Никогда не оставляй врага за своей спиной, даже поверженного!» Он всегда может нанести предательский удар! А теперь прекрати распускать сопли и распиши еще раз последовательность наших действий и смену времен.

Комната превратилась в кабинет, на этот раз не медленно, а сразу, что вызвало у ошарашенного Сайласа головокружение. Около массивного стола приютилась маленькая парта, очень похожая на школьную. На ней возникли бумага и карандаш. Лорд подумал, что размеры парты и простой карандаш были призваны еще более унизить его, показать, какое место он занимает на самом деле. Но он беспрекословно уселся, скорчившись в три погибели, за парту и принялся за восстановление деталей своего плана на бумаге.

Хотя на самом деле мысли его были заняты совсем другим. «Я не желаю участвовать во всем этом, что бы они тут ни задумали, — лихорадочно проносилось в голове. — Нужно бежать, бежать нужно. Пока не поздно. Но как?»

Он записывал какие-то пустяки, касающиеся путешествия во времени, а сам пытался найти лазейку, чтобы выбраться из поселка. Сайлас не думал о том, куда пойдет, где будет прятаться. Им владело одно желание — оказаться как можно дальше от этих людей и женщины, к которой он испытывал теперь только отвращение. Странная работа в его душе была почти закончена, и нынешний Сайлас Бонсайт сильно отличался от того, который свалился в сугроб на поверхности планеты некоторое время назад.

Ни до чего путного он не додумался. Поэтому решил бежать просто и незамысловато. Стукнуть дамочку по голове, когда она откроет дверь, выбраться на поверхность и бежать куда глаза глядят. В страшном напряжении он ожидал возвращения Эллины. Она не заставила себя ждать.

— Ну что, наш малыш? — весело спросила она, входя в комнату, у нее было превосходное настроение. — Написал?

Она взяла исчерканный листок, взглянула на него и сразу потемнела лицом.

— Это всё, что вы соизволили выдать?

— Я не могу сосредоточиться, — вяло ответил Сайлас, в свою очередь пристально наблюдая за ней. — Может быть, завтра…

— У нас нет завтра! — Она швырнула бумагу ему в лицо. — Челнок практически готов, у нас нет времени на ваши капризы! Мы должны отправляться, пока не стало поздно!

— Поздно для чего? — с самым невинным видом поинтересовался Сайлас.

Эллина какое-то время смотрела на него, раздувая в ярости ноздри, потом резко повернулась и направилась к двери.

«Сейчас или никогда», — пронеслось в голове лорда, и он бросился на нее, нанося ей удары по голове вовремя подвернувшейся под руку тяжелой пепельницей.

Не то чтобы он думал о последствиях, но, наученный жизнью и опытом, ожидал вскрика, тяжести обмякшего тела в руках. Вместо этого он оказался лицом к лицу с извивающимся, бьющимся с невероятной силой и скоростью существом, казалось, состоящим только из мышц. Невольно отпрянув, но автоматически не отпуская существо из рук, Сайлас смог разглядеть, с чем или с кем имеет дело. В ужасе он разжал руки и сразу страшный удар щупальцем сбил его с ног. Он сел на пол и, не веря своим глазам, уставился на то, что в ярости нависло над ним.

Нет, безусловно, чем-то это походило на человека. У него было два глаза, оно было высокого роста и даже было нечто вроде рта. Если это можно было назвать ртом. Это была красная, слюнявая, воспаленная пасть, наполненная, как показалось Сайласу, тысячами острых зубов. Остальное всё были щупальца, сверху покрытые пузырчатой кожей и с отвратительной розовой мякотью внутри. Над всем этим великолепием сверкали два желтых глаза, исполненных хладнокровной жестокостью и неукротимой злобой. Существо зарычало и еще раз ударило Сайласа по лицу. Утирая кровь, он пытался собрать разбегающиеся мысли.

Прежде всего стоило свыкнуться с тем, что он с «этим» спал. Потом взглянуть на все происходящее с той точки зрения, что Эллина — не человек и никогда таковым не была, а значит, все разговоры о возрождении человечества не просто ложь, а чудовищный злонамеренный обман с явно нехорошей, чтобы не сказать больше, целью. Где-то на задворках мозга мелькнула мысль о собственной судьбе, но он решительно задвинул ее еще дальше, прекрасно понимая, что сейчас от него зависит очень мало, чтобы не сказать ничего.

— Не могу сказать, что в этом обличье ты нравишься мне больше, — сказал, все еще пытаясь остановить кровь, хлещущую из носа и разбитой губы, Сайлас. — Правда, глазки миленькие.

Существо зашипело, а потом закричало на таких высоких частотах, что лорд невольно зажал уши. Комната снова изменилась и наполнилась предметами такими странными и непривычными для человеческого глаза, что он даже отвлекся на какое-то время, разглядывая странную обстановку. Цвет был преимущественно серый, а может, так казалось Сайласу, может, просто человеческий глаз не мог различать эти оттенки. Эллина тоже начала меняться, и несколько секунд лорд наблюдал завораживающую смену обличий на ее лице. Оно как будто бурлило, взбухая образами.