– Лейла? – тихо произнесла Стейси, коснувшись моей руки.
Я завертелась, оглядывая переполненный зал кафетерия. С виду все казались обычными, только никого из присутствующих не окружала сверкающая аура. Куда делись их души? Я почувствовала, как участился пульс, а лоб покрылся испариной. Что происходит?
Я поискала глазами Еву Хашер, чью ауру слишком хорошо знала, и увидела ее за столиком неподалеку, где она устроилась в окружении своих подпевал – «сучьей своры», как любовно называла их Стейси. Рядом с ней сидел Гарет, ее парень, с которым они то расставались, то снова сходились. Он наклонился вперед, скрестив руки на столе, и смотрел в пустоту красными остекленевшими глазами. Он любил тусовки, но я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела его под кайфом в школе. Вокруг него тоже не наблюдалось никакого свечения.
Я перевела взгляд на Еву. Эту сексапильную брюнетку обычно окружала фиолетовая аура, означающая сомнительный статус души. Меня всегда так и подмывало поглотить эту душу.
Но сейчас и она тоже исчезла.
– О боже, – прошептала я.
Стейси крепко сжала мою руку.
– Что происходит?
Я снова перевела на нее взгляд. Никакой ауры. Я с надеждой взглянула на Сэма. Тоже ничего. Я не могла различить ни одной души.
Глава 2
Остаток дня прошел как в тумане. Как ни тяжело было это сознавать, но Стейси и Сэм, похоже, уже привыкли к моим резким перепадам настроения и внезапным исчезновениям. Никто из них не спрашивал меня о том, почему я так странно себя веду.
Когда я увидела Николая у ворот школы, мне стало окончательно ясно, что мои уникальные способности к распознаванию демонов улетучились. У всех Стражей души чисты, как небесный свет, поэтому их окружает жемчужно-белое сияние. Даже у Петра, который был негодяем и пытался меня убить, душа казалась невинной.
Но сегодня и Николая – Стража, которому я доверяла так же, как Зейну, – не окружало привычное белое сияние. Я забралась в черный «Кадиллак Эскалейд» и, совершенно сбитая с толку, хлопнула дверцей.
Николай бросил на меня быстрый взгляд. С тех пор как во время родов он потерял жену и своего единственного ребенка, он редко улыбался. Обычно мне доставалось больше улыбок, чем остальным, но все изменилось с той ночи, когда клан застукал меня с Ротом.
– Ты в порядке? – спросил Николай, глядя на меня такими же голубыми, как у Зейна, глазами. У всех Стражей яркие голубые глаза, цвета летнего неба перед бурей. Мне же достались глаза самого бледного серого оттенка, как если бы из них вымыли все цвета, и это тоже порождение моей демонической крови.
Я таращилась на него, как тупая деревенщина, и по его красивому лицу пробежала легкая тень.
– Лейла?
Я моргнула, словно выходя из транса, и впилась взглядом в толпу прохожих. Небо хмурилось после недавнего холодного дождя, тучи наливались свинцом, и я по-прежнему не видела никаких следов человеческих душ.
– Все хорошо, – тряхнув головой, ответила я.
Мы молчали всю дорогу домой. Добираться до владений Эббота пришлось слишком долго, хотя его убежище располагалось сразу за мостом. Но пробки! Когда меня отвозил и привозил Морис, он тоже никогда не разговаривал за рулем, но я болтала за нас обоих. С Николаем такое было невозможно. Я до сих пор мучилась сомнениями, считает ли он по-прежнему, что я предала клан, помогая Роту отыскать «Малый ключ Соломона», и гадала, улыбнется ли он мне когда-нибудь снова.
Казалось, прошло тридцать минут и десять лет, прежде чем «Эскалейд» плавно затормозил у крыльца особняка. Как обычно, я схватила свой рюкзак и распахнула дверцу. Я проделывала это так много раз, что даже не смотрела, куда ставлю ногу. Я знала, что ступлю на бордюр подъездной дорожки, ведущей к ступенькам крыльца.
Но когда я выпрыгнула из машины, мои ноги не ощутили опоры. Потеряв равновесие, я взмахнула руками и полетела «рыбкой» вперед. Рюкзак отбросило в сторону, когда я приземлилась на ладони. Бэмби без предупреждения сместилась, обвиваясь вокруг моей талии – видимо, чтобы не оказаться раздавленной при падении.
Спасибо за помощь.
Я чудом не расквасила себе нос, пока скользила по щебенке. Ободранные ладони саднило.
Николай выскочил из джипа и, громко выругавшись, бросился ко мне.
– С тобой все в порядке, малышка?
– Ай, – застонала я, вставая на колени и разглядывая изодранные в кровь руки. Если не считать того, что я проклинала себя за неуклюжесть, со мной все было в порядке. Вся красная от смущения, я закусила губу, сдерживая поток грязных ругательств. – Да, все нормально.
– Ты уверена? – Он подхватил меня под руку, помогая подняться. Однако стоило Николаю прикоснуться ко мне, как Бэмби пришла в движение, и я почувствовала, как она скользнула по шее и показалась прямо под челюсть. Увидев это, Страж резко отдернул руку, кашлянул и посмотрел мне в глаза. – У тебя содрана кожа на ладонях.
– Ничего, заживет. – Я знала, что пройдет несколько часов и от царапин не останется и следа. Хорошо бы еще, чтобы Бэмби к тому времени спустилась пониже и не маячила у всех на виду. Никому из Стражей не доставляло удовольствия видеть ее, и тому были причины. – Что случилось с бордюром?
– Понятия не имею. – Николай нахмурился, разглядывая серый раскрошенный камень. – Должно быть, дождем размыло.
– Странно, – пробормотала я, обнаруживая свой рюкзак в луже. Глубоко вздохнув, я подошла и достала его из грязной жижи.
Николай последовал за мной вверх по ступенькам.
– Ты уверена, что тебе не больно? Я могу попросить Жасмин, чтобы она осмотрела твои руки.
Для меня оставалось загадкой, почему Жасмин, член нью-йоркского клана Стражей, до сих пор не уехала. И не то чтобы мы с ней не ладили. Другое дело ее младшая сестра Даника, прекрасная, полнокровная горгулья, которая хотела детей от Зейна. Хотя, если вспомнить все, что связывало меня с Ротом, вряд ли я имела право на ревность.
Тем не менее каждый раз, когда я видела темноволосую красавицу, меня обжигало горечью. Двойная мораль вызывала отвращение, но я ничего не могла с собой поделать.
– Честное слово, со мной все в порядке, – повторила я. Мы томились в ожидании, пока Джефф, скрытый где-то в чреве особняка, разблокирует дверь. – Очевидно, я просто неуклюжая.
Николай не ответил, и – слава младенцу Иисусу и милым ангелам, – открылась входная дверь. Осторожно переступив порог, я бросила рюкзак и поспешила наверх к себе в комнату.
Мне повезло. Я не упала с лестницы, и Бэмби решила убраться с моего лица и теперь снова обвивала мое тело.
Из-за того, что мы так задержались, плюс это нелепое падение, я опаздывала на встречу с Зейном, но, уже скидывая сапоги, поймала себя на мысли, что вряд ли смогу сосредоточиться на тренировке, учитывая то, что творится у меня в голове.
Почему я не могла видеть души? И что бы это значило?
Мне хотелось поделиться с кем-то своими тревогами – возможно, с Зейном, но только не с его отцом. Я больше не доверяла Эбботу. Во всяком случае, после того, как обнаружила, что все это время он знал, кто мои мать и отец. К тому же я почти не сомневалась в том, что и он не доверяет мне до конца, опасаясь моей испорченной крови.
Я достала из шкафа спортивные штаны и футболку и швырнула их на кровать. Прохаживаясь по комнате в носках, я расстегнула джинсы и стащила через голову свитер. Волосы наэлектризовались и встали дыбом. Зейн наверняка подскажет, что мне делать. С тех пор как Рот…
Дверь спальни распахнулась, и ворвался Зейн.
– Николай сказал мне… что за черт?
Я застыла у кровати, и мои глаза увеличились, наверное, до размеров космического корабля. Вот черт! Свитер так и остался болтаться на руке, а из одежды на мне остались лишь лифчик – черный – и джинсы, наполовину расстегнутые. Не знаю, почему я так зациклилась на цвете лифчика, но сути это ничего не меняло – полураздетая, я стояла, хватая воздух.
Зейн замер на месте, и я опять, как в случае с Николаем, не увидела привычного жемчужного свечения. Но куда больше меня беспокоило то, что видел Зейн: меня, стоящую перед ним в одном лифчике – черном лифчике.
Его красивые голубые глаза были широко распахнуты, зрачки казались почти вертикальными. Волнистые белокурые волосы, которые он недавно подрезал, все еще оставались довольно длинными и закрывали широкие скулы. Полные губы приоткрылись.
Десять лет я росла рядом с Зейном. Он на четыре года старше меня, и я боготворила его, как любая младшая сестренка, но чувства, которые я испытывала к Зейну, по крайней мере, последние пару лет, нельзя назвать сестринскими. Я хотела его с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы оценить четко очерченные кубики мышц на его животе.
Но Зейн всегда был и будет для меня вне досягаемости.
Он полнокровный Страж, и, пусть я не могла увидеть его душу прямо сейчас, я знала, что она у него есть и что она чиста. Хотя в прошлом ничто не мешало нашей с ним близости, отношения с кем-то, имеющим душу, слишком опасны, потому что я могу выпить ее, как ароматный сок.
Комментариев нет