Холодные объятия

Но у меня совсем не было времени на ночные забавы.

– Уходите, – строго сказала я. – Мне не нужно ничего из того, что вы предлагаете.

Они остановились, склонив набок свои туманные головы – все, кроме первого духа. Он на глазах становился толще и солиднее, его тело отвердевало. С неба посыпались хлопья пепла, оседая на моих руках и волосах, источая запах жженой плоти и зла.

– Но у нас есть время для тебя, – произнес он хриплым голосом. – Мы знаем, что ты ищешь.

Все инстинкты во мне кричали, призывали бежать от этих странных существ, но я стояла как вкопанная.

– В самом деле?

Дух кивнул, и дымок взвился в воздух.

– Ты ищешь Лилин, но ищешь не в том месте.

– Ха! Спасибо за разъяснения.

Дух рассмеялся, и от этого смеха задрожали стекла в окнах соседнего дома.

– Ты ищешь слишком далеко. Нужно смотреть ближе. Ближе, – убеждал он. – Правда окажется куда более странной, чем твои самые смелые фантазии.

Я невольно подалась вперед, завороженная дымным голосом.

Туманная физиономия обрела форму, и два глаза загорелись красным. Лицо кишело извивающимися круглыми личинками. Опарыши^[42].

Вскрикнув, я дернулась назад, а потом припустила бежать, так что только пятки сверкали. Духи бросились вдогонку – они не отставали, смеялись, пока я отчаянно пыталась оторваться. Бездомные, которые наверняка повидали всякого, сейчас испуганно жались к стенам домов, словно хотели превратиться в невидимок.

Дух с лицом из опарышей чуть отстал, штопором ввинчиваясь в небо. Над моей головой пронеслась мощная воздушная волна, когда передо мной вдруг возник другой. Черты его лица склеились между собой, как будто слепленные из капающего воска свечи. Духи продолжали материализовываться, и каждый новый образ оказывался еще более пугающим. Наконец последний из них, почти осязаемый, оглянулся на меня, и я увидела собственное лицо.

Я споткнулась и застыла на месте.

На меня смотрели мои же круглые глаза, но они выглядели иначе. Серая радужка расколота посередине, как у кошачьего глаза – и как у меня, когда я меняла обличье. Моя копия зашипела, обнажая беззубый рот, полный опарышей.

Остолбенев от ужаса, я не могла отвести взгляд.

Личинки вырвались на свободу и с легким треском посыпались на тротуар. Дух с моим лицом заговорил:

– Придет время – и ты поймешь, что ты такая же, как мы, и тогда все мы будем свободными.

Дух поплыл обратно, и я очнулась. Повернувшись, я побежала – быстро, как только могла.

Улицы будто вымерли. Я метнулась через дорогу, не осмеливаясь оглянуться назад.

Выбившись из сил, я замедлила бег и все же обернулась. Пот лил с меня градом, быстро остывая в сыром холодном воздухе, живот скрутило от боли. Танцующие тени исчезли. Я посмотрела на руку. Пепел покрывал ее тонким слоем.

Я спешно вытерла руку о джинсы и огляделась вокруг.

Дух показал мне мое лицо.

Мое лицо.

Грудь сдавило, когда я глубоко вздохнула и остановила приближающееся белое такси.

Я рывком открыла заднюю дверь и, напоследок окинув взглядом улицу, скользнула на сиденье.

– Куда? – спросил таксист.

Я поймала его отражение в зеркале заднего вида. Несколько часов сна ему бы явно не помешали. Глаза его щурились, собирая морщины.

– Данмор Лэйн.

Он кивнул, разворачиваясь в сторону главной дороги.

– Отсюда далековато будет. Ты с виду слишком молоденькая, чтобы…

Страж упал с неба, приземляясь прямо перед такси.

– О нет, – прошептала я.

Тяжелый удар сотряс машину и добавил мостовой еще одну выбоину. Развернутые крылья, достигающие в размахе нескольких метров. Широкая гладкая грудь цвета гранита. Мне даже не пришлось заглядывать в лицо, чтобы узнать, кто это.

Зейн.

– Господи Иисусе! – Таксист охнул, прижимая руку к груди. Конечно, люди знали о Стражах, но я очень сомневалась в том, что кто-нибудь из них рассчитывал увидеть в середине ночи падающую с неба горгулью.

– Откуда он взялся?

Зейн положил когтистую руку на капот такси, приподнимая переднюю часть машины. Таксист вцепился в руль, а я – в спинку пассажирского кресла.

– Сейчас же выходи из машины, – приказал Зейн, медленно опуская машину и впиваясь в меня пронзительным взглядом.

Таксист заерзал на сиденье.

– Это он тебе?

Я кивнула.

– Тогда выходи, – попросил мужчина, указывая на дверь. – Я не хочу никаких проблем с ними. Если он просит, чтобы ты вышла из такси – выходи.

Я нахмурилась – в конце концов, может, я невинная девушка, которая нуждается в помощи? – но, зная, что это не так, решила не впутывать в свои сомнительные делишки ни в чем не повинного человека.

Открыв дверцу, я вышла. Как только за мной захлопнулась дверь, таксист рванул с места, не щадя покрышек, и запах паленой резины разнесся в воздухе.

– Ты была с ним.

Мое сердце тяжело перевернулось, когда я заставила себя посмотреть ему в глаза. В своем истинном обличье Зейн выглядел устрашающей глыбой гранита.

– Ты пахнешь им, так что даже не пытайся врать.

– Я и не собиралась. Клянусь. – Я проглотила застрявший в горле ком. – Зейн…

– Я разыскиваю тебя весь вечер и всю ночь, – сказал он, шагнув вперед, низко опустив голову. – Я стоял у его дома. Я не мог попасть внутрь, но он встретил меня на крыше. Он сказал, что тебя у него нет.

Он так сказал? Наверное, пока я спала, но зачем Рот солгал? Должно быть, не хотел выдавать меня, не уверенный в том, что я оклемалась после дегустации души.

– Он солгал, это очевидно, – зарычал Зейн. – Не могу сказать, что меня это удивляет, но чтобы ты? – Гнев, казалось, сочился сквозь его панцирь, когда он отступил назад. Его плечи поникли, и он глубоко втянул воздух. – Ты провела с ним ночь.

Его слова прозвучали не столько вопросом, сколько утверждением, и это меня доконало.

– Нет-нет! Это не так. Я была с ним совсем по другой причине.

Он повернул голову, и свет фонаря отразился от его блестящих черных рогов. То, что он до сих пор стоял передо мной в облике горгульи, лишний раз говорило о том, насколько он расстроен. Раньше он старался не попадаться мне на глаза в своем истинном обличье.

– Я пошла с ним на ланч. Вот и все! – Я уронила рюкзак на землю. – Не знаю, может, это выглядит странно, но я сбежала из школы, потому что была слишком расстроена тем, что случилось прошлой ночью с Эбботом, и мне просто… просто захотелось сбежать.

Он резко повернул ко мне голову.

– Сбежать с ним?

– Я не думала, что все так обернется. – Я крепко зажмурилась, понимая, что признание, которое мне предстояло сделать, во сто крат хуже того, о чем думал Зейн. – Мы пошли в одно место, и там была эта женщина, и я…

– Ты что?

Я открыла глаза и снова увидела перед собой духа с моим лицом.

– Там была эта женщина, и я… я попробовала ее душу.

Зейн уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– Нет.

В его голосе звучала боль, и, черт возьми, меня это глубоко ранило.

– Я не хотела и знаю, что мне нет оправдания.

Неважно, что Сукки и Инки приложили к этому руку. Обвинять их бессмысленно.

– Я не убила ее. Она жива и невредима, но я это сделала и испытала…

– Кайф?

Мои щеки горели от стыда.

– Да.

– Так, давай по порядку. Ты сбежала, потому что была расстроена из-за того, что случилось прошлой ночью с Мэддоксом, который, кстати, пришел в себя и подтвердил, что ты его не толкала. – Прежде чем я успела сказать, что это подтверждение вряд ли изменит мнение его отца обо мне, он продолжил: – И сегодня ты сбежала с демоном, чтобы сделать именно то, в чем тебя обвиняет мой отец? – Взволнованный, он начал расхаживать передо мной взад-вперед. – Объясни, какой, черт возьми, во всем этом смысл?

Я пробежалась руками по волосам.

– Никакого, и я знаю, что все испортила…

– Это потому, что ты была с ним.

Я покачала головой, зная, что он еще не слышал самое худшее из того, в чем я собиралась признаться.

– Это не потому, что я была с ним. Он ни к чему меня не принуждал.

Зейн открыл было рот, но гримаса боли исказила его лицо. Он отступил назад, и его кожа посветлела, пока он не предстал передо мной в своем человеческом облике. С голым торсом, в узких кожаных брюках, низко сидящих на бедрах, он выглядел не менее устрашающе.

Но выражение его лица, этот пронзительный взгляд голубых глаз, ударили меня в самое сердце. Он провел пальцами по распущенным волосам и уронил руку.

– Что… что ты еще сделала?

– Я… я поцеловала Рота, – сказала я, заставляя себя не отвернуться и испить до дна чашу своего позора. – Я была в отключке и…

– В общем, это как напиться и переспать с кем-то? – Он засмеялся, но невесело. – От этого должно стать легче?

– Нет. Не легче, но я бы не сделала ничего подобного, если бы соображала. – Внутренний голосок выразил несогласие, но я быстренько заткнула этого гаденыша. – Это была ошибка, – прошептала я. – Мне очень жаль. Я знаю, это ничего не меняет и не оправдывает меня, но… мне жаль.