– Это не имеет значения, – произнесла я хриплым голосом. – Это невозможно.
Зейн отстранился, поднимая голову.
– Как так?
– Мы не можем… я имею в виду, мы не могли бы… – Мои щеки вспыхнули, и я опустила подбородок.
– Не можем? – Его глубокий, поразительно сексуальный смешок пронзил меня острой болью. – Я думаю, что субботний вечер доказал, что мы многое можем.
Меня обдало жаркой волной смущения, когда я вспомнила о том, чем мы занимались.
– Но это слишком опасно.
– Я доверяю тебе.
Эти три слова звучали так просто, но они заводили в тупик.
– Ты не должен. Не должен так поступать со своей жизнью.
Он нахмурился.
– Ты всегда себя недооценивала, не верила в себя. Я слишком давно тебя знаю, но никогда не видел в тебе угрозы.
Слезы подступили к глазам, и еще немного – и я бы разрыдалась, как если бы смотрела телемарафон на канале «Холмарк»[27].
– Ты – не зло, Лейла. И никогда им не была. – Его широкая улыбка пробилась в мое сердце. – И я верю, что если бы поцеловал тебя прямо сейчас, ты бы не забрала мою душу!
Я ахнула и инстинктивно отпрянула от него.
– Не вздумай! Я не могу…
– Расслабься, – усмехнулся он.
Мои мышцы едва не сводило от напряжения. Как я могла расслабиться после таких слов? Я слишком дорожила им и, наверное, зачахла бы и умерла от тоски, если бы стала причиной его гибели. От одной только мысли об этом мне захотелось сменить почтовый адрес.
Зейн поднял руку, перебирая пальцами пряди моих волос, в то время как его взгляд скользил по моему лицу. Он наклонил голову и, прежде чем я успела сообразить, что он делает, прижался губами к моей шее, прямо к тому месту, где бешено бился пульс.
Мои чувства воспламенились, когда его твердые губы прочертили горячую тропку к чувствительному месту под ухом. Мой мозг уже не справлялся с потоком мыслей. Я чувствовала, как его волосы щекочут меня под подбородком, ощущала мягкость его губ и прикосновения языка, словно пробующего мою кожу на вкус. Знакомое тепло разлилось в моем теле, грудь сдавило набухающим комом чувств. И снова ожило что-то еще, новое и неизведанное. Когда он обхватил рукой мой затылок, забравшись под волосы, это ощущение лишь усилилось. И в нем угадывалось что-то мужское.
Когда пришло осознание, я положила руки на его лицо. Он поднял вопросительный взгляд. Я не могла выразить это словами, но в самой глубине души уже понимала, что происходит.
– Боже мой, – прошептала я, вычерчивая пальцами контур его лица. – Я поняла.
Он вскинул брови.
– Я чувствую тебя. Я чувствую твои эмоции.
Глава 19
Это было явно не то, что Зейн ожидал услышать. Он смотрел на меня лучистыми голубыми глазами, и смятение отражалось на его красивом лице.
Чувствовать чужие эмоции – это отдавало безумием, но для меня имело смысл.
– О чем ты? – спросил он.
Я опустила руки, впиваясь ногтями в ладони, и почти тотчас пропало ощущение мужского желания.
– Я могу чувствовать то, что чувствуешь ты, – повторила я, ошеломленная этим открытием. – Я не понимаю как, и это уже не в первый раз, просто раньше я не могла распознать этот дар.
Он откинулся на спинку дивана.
– Тебе придется рассказать мне поподробнее.
– Каждый раз, когда кто-то прикасается ко мне – кожа к коже, – я испытываю какие-то еле уловимые чувства, мне не принадлежащие. – Я подумала о Стейси, которая дотрагивалась до меня, когда говорила о Сэме. Тогда я чувствовала надежду – надежду, которая принадлежала не мне. Также было и с Ротом, и с Зейном, и даже когда я бродила по улицам в тот вечер и натыкалась на прохожих, пытаясь различить ауры… Мои глаза расширились. – Это началось, когда я перестала видеть ауры! Почти сразу. О боже.
– Проклятье, – сказал он, слегка качая головой. – Выходит, ты могла чувствовать то, что чувствовал я, когда прикасался к тебе?
– Очень слабо. Просто прилив эмоций. Ничего особенного.
Его губы сложились в легкую улыбку.
– Ну, тогда я спокоен. Ведь если бы ты чувствовала все, что чувствую я в момент прикосновения? Получилось бы неловко, учитывая, что со мной творится.
Я рассмеялась, хотя мои щеки горели.
– Да, пожалуй.
– Вот именно. – Он сглотнул и положил ладонь на мою щеку. – А что ты чувствуешь сейчас?
– Я не знаю. – Мне было трудно распутать клубок, в котором сплелись и мои собственные ощущения, и те, что исходили от него, но я почти не сомневалась в том, что распознала одно из них, возможно, принадлежащее Зейну. Его ниточка прошивала меня насквозь, вызывая трепет. – Счастье? – прошептала я, обвивая пальцами его запястье. Тепло нарастало, словно под пригревающими лучами летнего солнца. – Счастье.
Улыбка озарила его лицо.
– Да, верно.
Я пыталась разобраться, как же так получилось, что утерянный дар видеть души пробудил во мне способность чувствовать чужие эмоции. Я отпустила его запястье и хотела слезть, но его руки переместились на мои бедра, удерживая меня на месте. Я повела бровью.
Усмешка Зейна излучала мальчишеское очарование.
– Что?
– Сам знаешь что.
Он пожал плечом.
– Сосредоточься на главном. Вся эта история с чужими эмоциями… в ней что-то есть. Мы знаем, что суккуб или инкуб питается эмоциями, верно? И Лилит в некоторых писаниях называют суккубом. Может, эта способность всегда жила в тебе, но проявилась лишь недавно.
Иными словами, демоническая сущность.
– Слушай, а почему не проявляются способности Стража?
– Разве это имеет значение? – Он постучал пальцами по моим бедрам.
– Конечно. Для тебя.
Улыбка сменилась хмурым взглядом.
– Ты не права. Способность чувствовать чужие эмоции – это не зло. И наверняка еще пригодится.
Я в этом не сомневалась, просто видела в этом даре еще одно различие между нами, и от этого становилось неуютно. Когда я немного успокоилась, мне в голову пришла идея. Я сложила руки на груди, прерывая наш телесный контакт.
– Как ты думаешь, Лилин может чувствовать эмоции и видеть души?
– Понятия не имею.
Сама не знаю, почему я задалась этим вопросом. Может, потому, что стало любопытно, насколько схожи наши с Лилин ДНК?
Зейн заерзал, и я сместилась чуть вперед.
– Я знаю, о чем ты думаешь.
– В самом деле?
Он кивнул.
– Ты думаешь о ковене и о том, как бы разузнать побольше о Лилин.
Он, как всегда, попал в точку.
– Ну, мои мотивы сугубо эгоистические. Чем больше мы узнаем о Лилин, тем быстрее сможем ее найти.
– И жрица появится в этом клубе не раньше, чем в полнолуние? – спросил он, выдержав короткую паузу. – Значит, через несколько недель – шестого декабря, если мне не изменяет память.
Я рассеянно кивнула. Демоны, горгульи, ведьмы, полнолуния…
– Значит, ты не против, если я пойду?
– Не то чтобы меня это радовало, но думаю, ты все равно найдешь способ туда проникнуть, и уж лучше поддержать тебя, чем оставаться в неведении. – Запрокинув голову на подушку дивана, он наблюдал за мной из-под опущенных ресниц. – И я полагаю, что Рот будет в восторге от перспективы сходить в этот клуб с тобой.
Я не знала, что на это сказать.
– Насколько я понял, ведьмы – особенно эти – не желают меня видеть, но я все равно собираюсь пойти с тобой – по крайней мере, буду рядом, сколько смогу, – продолжил он. – И, как ни горько мне это говорить, но то, что ты пойдешь не одна, а с Ротом – это хорошая идея.
– Что? – Я удивленно уставилась на него. – Ты действительно так думаешь?
– Я бы с удовольствием содрал с него шкуру, причем очень медленно. Знаешь, как чистят апельсин.
Я поморщилась.
– Фу.
На его лице промелькнула легкая усмешка.
– Но, по большей части, рядом с ним ты в безопасности.
Я неотрывно смотрела на него.
– По большей части?
– Надеюсь, он защитит тебя. Лучше, чем сделал это сегодня. – Чувствовалось, что он произносит это скрепя сердце. – Другое дело, что он не безопасен для тебя.
– Чего бы он ни хотел от меня и что бы ты ни думал, для меня он не опасен. Поверь. Он ясно и четко дал понять, что между нами не было ничего, кроме…
– Похоти?
– Да, – прошептала я.
– Говнюк.
Я выдавила из себя смешок.
– Да.
– Извини, – сказал он, и я подумала, что после таких признаний извинение с его стороны звучит, по меньшей мере, странно. Но добродетель – это то, чего не отнять у Зейна.
Он заключил меня в объятия, крепко прижимая к себе. Я уютно устроилась у него на груди, закрывая глаза и слушая, как ровно бьется в мою щеку его сердце. В этих сильных руках я чувствовала себя защищенной, и в душе разливался покой, который дарил мне только Зейн.
Судорожный вдох вырвался у меня. Столько волнений пришлось пережить в эти дни, и столько всего произошло за последние несколько недель, но в такие тихие мгновения во мне оживали красивые фантазии и слова Зейна, которые когда-то я придумывала в мечтах, а теперь вот услышала наяву. Мне еще во многом предстояло разобраться, но сейчас главным для меня была наша близость.
Такая перемена в Зейне стала для меня полной неожиданностью. Похоть – это одно. Забота – совсем другое, но эти слова… они как будто исполнены особого смысла. И потому западают в сердце, ломают стены, сметают барьеры и прокладывают свой собственный путь.
Комментариев нет