Я лежала на боку. Комната, в которой меня держали, выглядела пустой, разве что посередине стоял высокий складной стол. Я не могла разглядеть, есть ли что-то на нем. Зная, что происходит в этом заведении, я приготовилась к худшему, и сердце екнуло, когда я представила себе ужасные орудия пытки, которые могли лежать на столе.
Мои мысли путались и обрывались, и я не могла сказать, связано это с кровяным корнем, голодом или травмами, которые, судя по всему, даже не начинали заживать. Каждый вздох отзывался во мне болью, и, когда в голове стало проясняться, я вспомнила, как Мэддокс покачал головой в ответ на мой вопрос о Зейне. Мой самый большой страх душил меня, я тонула в нем. Рыдания прорвались наружу, разливаясь в воздухе.
– Ты проснулась.
Я с трудом подняла голову и увидела сапоги и затянутые в кожу ноги. В следующее мгновение чьи-то руки схватили меня за плечи и усадили, прислоняя спиной к стене.
Голова казалась ватной, и каждая мысль тонула в этом одеяле, тяжелый язык еле ворочался, когда я попыталась говорить.
– Что… Зейн?..
Страж попятился, попадая в поле моего зрения. Когда перламутровый отблеск угас, я увидела, что это Мэддокс. Другого Стража я не заметила. Мэддокс подошел к столу.
– Давай заключим сделку, Лейла. Ответ за ответ.
Я уперлась головой в стену. Мало кому понравится сидеть в такой позе, с закованными за спиной руками, но сейчас это была меньшая из моих болей.
Он взял со стола что-то блестящее, и тошнота подступила к самому горлу. Когда он повернулся ко мне, я увидела, что у него в руках железный кинжал.
О, черт.
– Скажи мне, где Томас, Лейла.
И это вопрос? Меньше всего я ожидала услышать именно его. Капельки пота выступили пунктиром на лбу. Если я дам честный ответ, он сразу изобличит меня, и допрос будет окончен, но мне необходимо было узнать о судьбе Зейна.
Мэддокс встал на колени у моих неловко поджатых ног.
– Скажи мне, что с ним произошло, и я расскажу тебе о Зейне.
Я понимала, что иду на большой риск, усугубляя свое и без того тяжелое положение, но, похоже, выбора он мне не оставил.
– Томаса… нет.
Его челюсть напряглась.
– Он мертв?
Я сглотнула, крепко зажмуриваясь в попытке сосредоточиться.
– В тот вечер… когда вы все приехали… он подкараулил меня в… переулке. Я пыталась сказать ему… что не представляю угрозы, но он… не слушал.
– Что произошло? – Его голос стал жестким.
Моя грудь поднялась в судорожном вздохе.
– Он ударил меня ножом… и Бэмби – татуировка – напала на него.
Он резко вздохнул.
– Фамильяр сейчас на тебе?
– Нет. – Мои глаза превратились в узкие щелочки. – Бэмби его съела… она защищала меня.
– Съела? – Отвращение в его голосе выплеснулось мутной водой на мою кожу. – Значит, так он умер?
Немного придя в себя, я кивнула.
– Что… с Зейном?
Мэддокс долго молчал, и я опустила голову. Он перехватил мой взгляд.
– Ты больше никогда его не увидишь.
Мой мир рухнул. Я глотнула воздуха, но он застрял в горле.
– Нет.
Он больше ничего не сказал и поднялся при звуке открывающейся двери. Свежие слезы набухли в моих глазах и пролились. Больше никогда не увидеть Зейна – это могло означать только одно. Я не просто забрала у него часть души.
Я убила его.
Боль, пронзившая меня, не сравнилась бы ни с чем, что я когда-либо чувствовала.
– Лейла.
Когда я услышала голос Эббота, мне захотелось сжаться в комок.
– Я так… сожалею. Я никогда не хотела… чтобы с ним случилось такое.
Наступила тишина, и я почувствовала его приближение. Сквозь пелену слез я разглядела, что он не один. Почти весь клан пришел с ним. Перед глазами снова все поплыло, но казалось, будто Николай уставился на меня в ужасе, бледный и потрясенный.
– Эббот. – Николай покачал головой и попятился назад. – Это неправильно.
Эббот оглянулся через плечо на свою свиту, а Мэддокс встал по другую сторону от меня.
– Вы знаете, что это должно быть сделано. Наши подозрения подтвердились. Лилин не существует. Есть только Лейла.
Я молчала, потому что в его словах была правда. Нет никакой Лилин. Во всех смертях виновата только я. Но как? Я еще не знала, в чем дело, но все указывало на меня. Даже Рот это знал. Зейн – единственный, кто не знал, и посмотрите, что с ним стало. Мое тело содрогнулось от рыданий. Я знала, что нужно взять себя в руки и прекратить истерику.
– Нам следовало вмешаться раньше, пока она не напала на моего сына, – продолжил Эббот, обращаясь ко мне. – Это чудо, что он остался жив.
Я перестала дышать.
– У нас нет конкретных доказательств, – возразил Николай, а Донн нахмурился. – Одни только подозрения. Она…
– Она не ребенок, – сказал Донн, и его голубые глаза злобно сверкнули.
Но я уже не слышала их. Если Зейн жив, почему я здесь?
– Он… здоров?
Эббот повернулся ко мне. С распущенными волосами, обрамляющими лицо, он так напоминал Зейна, что было больно на него смотреть.
– Мой сын жив.
– И… к-как он?
Сочувствие отразилось на лице Николая, когда он выступил вперед.
– Он остался самим собой. И он…
– Довольно, – отрезал Эббот.
Мое сердце заколотилось. Значит, с Зейном все в порядке? Я хотела увидеть его, увидеть своими глазами.
– Могу я… могу я теперь идти домой?
Смятение промелькнуло в глазах Эббота, и он отвернулся, слегка качая головой.
– Это больше не может продолжаться. Уже случилось слишком много бед. Слишком много жизней теперь зависят от меня, и некоторые я уже не сберег.
– Эббот, я должен заявить протест, – выступил Николай, и эти слова вызвали спор, за которым я уже не следила.
Зейн жив и, похоже, здоров. Только это имело значение. Все остальное должно было разрешиться само собой. Главное, что он жив и…
Боль взорвалась в животе, глубокая и мучительная огненная боль, от которой перехватило дыхание, а тело словно парализовало. Сердце отреагировало на беду. Я не понимала, что произошло и почему Николай и Дез кричат. Или почему Эббот в таком ужасе уставился на меня.
– Вот, – сказал Мэддокс и отдернул руку. Мое тело качнулось следом за ним, и это выглядело совсем не нормально. – Дело сделано. Все. Конец.
Огонь разгорался во мне, и я опустила взгляд. Откуда взялось масло на животе? Нет, это не масло. Это кровь. Много крови. Когда Мэддокс отошел от меня, кровь блеснула и на острие его кинжала.
Проклятье.
Этот ублюдок пырнул меня ножом!
Я попыталась вытянуть руки вперед, чтобы прикрыть рану, забывая, что они скованы цепями. Хуже и быть не могло. Железный клинок, смертельный для демонов. Хоть я лишь наполовину демон, но все равно…
Я открыла рот и ощутила лишь привкус крови.
– Почему? – вырвалось у меня, и я даже не знала, зачем задала этот вопрос. Ведь я знала ответ. Мэддокс лишь сделал то, что от него ждали. Такой же приказ получил и Рот: остановить того, кто забирает души невинных людей, тем самым предотвратив вмешательство Альф. И все-таки я повторила вопрос: – П-почему?
И тогда наступил настоящий хаос.
Окно разлетелось вдребезги, и в следующее мгновение посреди комнаты уже стоял Рот, окруженный аурой из серебристых лучей лунного света. Вопль ярости вырвался из его груди.
И еще один.
Стены склада сотряслись, и выбило второе окно. Осколки стекла разлетелись во все стороны. И Рот вдруг оказался не один. Рядом с ним приземлился Кайман, удивительно похожий на человека, если бы не его глаза. Они горели, как драгоценные топазы, а зрачки растянулись по вертикали.
И Дез стоял рядом с Кайманом. Как он оказался на их стороне?
Стражи тотчас сменили обличье, развернули крылья, а их кожа приобрела цвет гранита.
Эббот зарычал, обрушиваясь на Деза.
– Что ты наделал?!
– Я не мог этого допустить, – ответил тот и тоже преобразился. Рога прорезались сквозь гущу каштановых кудрей. – Это неправильно.
Мэддокс схватился за нож.
– Ты опоздал.
Я посмотрела вниз – туда, где быстро растекалось мокрое тепло. О, черт, это уже хреново.
– Ох, как я буду наслаждаться, убивая всю вашу братию.
Порыв горячего ветра вырвался из уст Рота и пронесся через все помещение склада, пригвоздив Эббота к стенке.
Несколько Стражей кинулись на защиту главы своего клана. Воспользовавшись сумятицей, я собрала по крупицам остатки сил и заставила мышцы ног работать. Мне удалось встать.
Донн бросился ко мне, но я нырнула под его рукой, забывая о боли, что горела в животе и била током в висках. Сделав глубокий мучительный вдох, я приготовилась к тому, что могло бы обернуться поркой эпического масштаба, но все вокруг как будто замерло. Даже Эббот словно прирос к полу.
Рот стоял в своем истинном обличье, широко расставив ноги и отведя плечи назад. Я уже и забыла, как он выглядит во всей своей демонической красе. Неистовый. Устрашающий. Его кожа отливала блеском обсидиана, крылья, которым позавидовал бы любой Страж, выгибались изящной дугой. Его гладко выбритая голова откинулась назад, пальцы удлинились в когти.
Комментариев нет