Порезы покрылись белой пеной, и от жжения слезы выступили на глазах. Наконец бутылка опустела, и Рот отстранился.
– Полежи так немного.
Медленно вдыхая и выдыхая, я лежала неподвижно, пока Рот не вернулся с полотенцем. Он молча вытер остатки жидкости с моего живота. Только тогда я заметила, что кончики его пальцев стали темно-розовыми.
Я прочистила горло.
– Ты сжег пальцы.
Он пожал плечами.
– Бывает. – Он не трогал следы когтей, но, когда поднимался, коснулся свободной рукой шрама на руке, оставленного Стражем. – Не шевелись.
Мне не пришлось долго ждать. Рот вернулся с черным одеялом – пушистым, роскошным. Таким же он укрывал меня в ту ночь, когда на меня напал Петр. Он прикрыл одеялом грудь, оставляя живот оголенным, и отошел от кровати.
– Тебе нельзя шевелиться, пока не прекратится шипение. – Он сел на банкетку у фортепиано и опустил голову. Завитки темных волос упали ему на лицо. Больше он ничего не сказал.
У меня перехватило дыхание. Тихий, угрюмый Рот внушал беспокойство, потому что это была редкость, и я не знала, как с ним обращаться, когда он такой. Одна моя половина недоумевала, чем вызвана эта перемена настроения, и ужасно хотелось спросить, но я боялась выдать свой интерес.
Потому что меня это действительно волновало.
И мне хотелось отхлестать себя по лицу за этот интерес.
Как ни странно, но, пока я ждала эффекта святой воды, меня, должно быть, сморил сон, потому что когда я снова открыла глаза, царапины уже не шипели. Я не чувствовала ни тошноты, ни головокружения, разве что легкое покалывание вокруг ран.
И Рот сидел рядом со мной на кровати.
Вернее, когда я почувствовала тепло его тела и повернула голову, он полулежал на кровати рядом со мной.
Устроившись на боку, он опирался головой на руку, согнутую в локте. Странная улыбка блуждала по его до жути красивому лицу, и от прежнего угрюмого выражения не осталось и следа. Его губы чуть приоткрылись, когда он произнес:
– Ты по-прежнему бормочешь во сне.
Я сдвинула брови.
– Ты иногда издаешь эти милые звуки. Как котенок. Прелестно.
– Что ты себе позволяешь? – Тепло хлынуло к моим щекам, когда я резко села. Забыв про одеяло, которое съехало вниз.
Его взгляд скользнул следом, и он усмехнулся, когда я дернула одеяло обратно.
– Я наблюдал за тобой во сне.
– Извращенец, – бросила я, натягивая одеяло до подбородка.
Он пожал плечом.
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно. – И, покопавшись в глубине души, выдавила: – Спасибо тебе.
– Добавлю это к твоему счету.
Я хмуро уставилась на него.
Грациозно перекатившись, он встал с кровати и потянулся.
– Вовремя ты проснулась. Не хватало еще, чтобы сюда заявился Каменный и застал тебя довольной и счастливой на моей кровати.
– Что?!
– Каменный. Он уже в пути. – Он скрестил руки на груди, разглядывая меня. – Мчится за тобой.
Я моргнула раз, другой, чувствуя, как узелки затягиваются в животе.
– Я воспользовался твоим телефоном, – объяснил Рот. – Он лежал у тебя в переднем кармане. Ты была без сознания, когда я его достал. Ну, ты издала этот прелестный стон, и я подумал, что тебе понравилось, как мои пальцы…
– Ты достал телефон из моего кармана и позвонил Зейну? – Я вскочила с кровати. – Ты что, рехнулся?
– Последний осмотр показал, что я психически здоров. Ты должна радоваться тому, что Каменный ответил на первый же звонок. – Его губы сжались, и задумчивое выражение промелькнуло на лице. – Но он не очень обрадовался, услышав мой голос. Как и тому, что ты со мной. И что ты спишь на моей кровати. И что тебя ранили. И что…
– Можешь не продолжать! – взвизгнула я, придерживая одеяло на груди. – Зачем ты ему звонил?
Он склонил голову набок, и невинное выражение его лица вызвало у меня непреодолимое желание плеваться огнем, как дракон судьбы.
– Как еще ты могла попасть домой?
– О, я не знаю, Рот, может, вызвала бы это долбанное такси? – Мое сердце отчаянно колотилось. О боже, Зейн будет рвать и метать. Он устроит такой погром, что мало никому не покажется. – О чем ты только думал?
– Я думал о том, что нам необходимо предупредить Стражей о Ползунах в школе, – резонно возразил он. Мне захотелось вмазать ему как следует. – Ведь это была твоя идея и, кстати, правильная. В одиночку мне с ними не справиться.
Мои пальцы впились в одеяло. Я не верила ни одному его слову. Он вызвал Зейна вовсе не потому, что собирался предупредить Стражей о существах, засевших в школе. Как будто Рота это всерьез беспокоило. Он сделал это, просто чтобы позлить Зейна.
Маленький изгиб его губ подсказал, что я права.
– Держу пари, ты гордишься собой, не так ли?
Он долго смотрел на меня, а потом закатил глаза.
– Не думаю, что Каменный побежит докладывать папочке, что ты со мной.
Это меня как раз меньше всего волновало. Конечно, Эбботу совсем не понравится то, что я торчала у Рота, но вот что будет с Зейном?
Мне удалось сдержаться, и я не стала изображать из себя обезьяну в припадке психоза.
– Мне нужна моя толстовка. Где она?
– На помойке.
Закрыв глаза, я досчитала до десяти.
– Мне нужна какая-нибудь рубашка. – Я шагнула к шкафу, но он встал передо мной, преграждая путь. – Прекрати.
Его улыбка стала шире.
– Сожалею. Я исчерпал запас женской одежды.
– Мне нужна рубашка, – настаивала я. – Не будь придурком, Рот.
Он задержал на мне взгляд, и в его глазах зажглись искорки, а у меня внутри зазвонили тревожные колокольчики. С хитрой улыбкой он потянулся и стащил с себя рубашку с длинным рукавом.
Мои глаза расширились.
Вау.
Я… я и забыла, как выглядит Рот без рубашки.
Ладно. Может, не совсем забыла, но моя память оказалась несправедлива к нему. Еще как. Рот был словно соткан из одних только мышц. От груди и до впадинок по обе стороны бедер – сплошь тугие, жесткие мышцы.
Татуировка дракона на том же месте – растянулась под «кубиками» живота, пряча хвост под поясом джинсов. На свой вопрос о котятах я получила ответ. Один из них устроился под правой грудной мышцей, больше похожий на крадущегося тигра, а другой жался сбоку.
– Где третий котенок? – невольно вырвалось у меня.
Его густые ресницы опустились.
– Мне придется снять штаны, чтобы показать его.
Я крепко зажмурилась.
Он тихо засмеялся.
– Время идет. И чем дольше ты будешь стоять передо мной в одном лифчике, тем сильнее мое искушение стать очень-очень плохим мальчиком.
Я распахнула глаза. Его пристальный взгляд поймал меня в свои сети, и я отшатнулась, не выдерживая накала. У меня не было никаких сомнений в том, что сейчас он говорит правду. Пусть он не хочет быть со мной, но он хотел меня.
– Дай мне рубашку, – процедила я сквозь зубы.
Он швырнул ее мне, но моя реакция оказалась заторможенной. Рубашка, пропитанная его запахом, таким диким и греховным, скользнула по моей груди и приземлилась на пол.
– Тебе лучше поторопиться. Он будет здесь с минуты на минуту.
– Ну, ты и скотина, – прошипела я, поднимая рубашку.
Он усмехнулся.
– И, говорят, обалденная.
Я пропустила его слова мимо ушей, поворачиваясь к нему спиной и сбрасывая одеяло. Может, все это игра воображения, но мой позвоночник горел под его пожирающим взглядом.
– Зачем ты вообще вызвал его сюда, в дом, где полно демонов? Разве это не опасно?
– Он припаркуется на улице и зайдет через крышу, – ответил Рот, и его голос вдруг посерьезнел. – Не волнуйся. Каменному ничего не угрожает.
Облачившись в рубашку Рота, я тотчас утонула в его размере и запахе. Я повернулась к нему, возбужденная. Я не знала, что сказать, и села на край кровати. Я даже думать не могла о том, чтобы подготовиться к приходу Зейна.
Но долго ждать не пришлось.
Прошло не больше минуты, и от тяжелых шагов по крыше сотряслись извращенные картины на стенах. Я встала, а Рот повернулся к узкой двери, которая вела на крышу. Без церемоний, он открыл ее, и Зейн ворвался в комнату.
Его белокурые волнистые волосы лежали непослушной копной, и он был одет во все черное – черную футболку, черные боевые брюки. Он как будто оделся для ночной охоты.
Первым делом взгляд Зейна отыскал меня и долго не отпускал. Его глаза сияли насыщенным кобальтом, зрачки растянулись вертикально, челюсти были плотно сжаты. Я без труда могла догадаться, о чем он думает, видя меня в квартире Рота, очень кстати щеголяющего с обнаженным торсом, возле его кровати, в его рубашке.
Я уже хотела объяснить, в чем дело, пусть даже это казалось бессмысленным, но прежде чем я успела вымолвить хоть слово, заговорил Рот.
Широкая улыбка появилась на его губах, но не коснулась глаз.
– Послушай, братец…
Желваки заиграли на скулах Зейна, и в следующее мгновение он бросился на Рота, заломил ему руку и нанес удар прямо в лицо.
Глава 18
Рот попятился назад и начал менять обличье. Кожа приобрела цвет гладкого полированного оникса, крылья проросли из спины, достигая в размахе трех метров и выписывая высокую дугу в воздухе. Надбровья украсили острые, смертоносные рога, но, в отличие от Стражей, его череп оставался голым.
Комментариев нет