Пропавшие

— Пожалуйста, отвези меня в дом, — попросила Шейла.

Но Дарби не шелохнулась. Она ненавидела себя, но должна была это сделать.

— Уехав из Бэлхема, Бойль отправился в Чикаго. И пропали девять женщин. В Атланте — восемь, в Хьюстоне — двадцать две. Бойль колесил по штатам, а Мэннинг тем временем подыскивал «козлов отпущения». Речь идет о сотне пропавших женщин. А может, и больше. Есть такие, чьих имен мы даже не знаем. Как, например, эта женщина на фотографии.

— Оставь это, Дарби. Пожалуйста! Не береди прошлое.

— У этих женщин тоже были семьи. Остались матери, как Хелена Круз, которые до сих пор гадают, что же случилось с их дочерьми. Мама, я знаю, ты что-то скрываешь. Что, мама?

Взгляд Шейлы задержался на фотографии Дарби с двумя недостающими передними зубами, стоящей в ванной на втором этаже.

— Мам, ты должна мне все рассказать. Пожалуйста.

— Ты не знаешь, каково это… — начала Шейла.

Дарби слушала с учащенно бьющимся сердцем.

— Не знаю что, мама?

Шейла посмотрела на небо, скользнула взглядом по облакам. На восково-бледном лице ее проступили крошечные синие жилочки.

— Когда впервые берешь на руки своего ребенка, свою кровиночку, баюкаешь его, наблюдаешь, как он растет, то понимаешь, что пойдешь на все, лишь бы его защитить. На все! Любовь, которую ты к нему испытываешь… Диана Крэнмор очень точно это описала. Это больше, чем может выдержать сердце.

— Что случилось?

— У него была твоя одежда… — сказала Шейла.

— У кого была моя одежда?

— Детектив Риггерс сказал мне, что нашел в доме Грэйди одежду одной из пропавших женщин и фотографии. Твою одежду и фотографии Грэйди тоже взял.

— Но он не брал в тот вечер никакой одежды!

— Риггерс сказал, что Грэйди мог еще до того побывать у нас дома и взять твои вещи. Он не сказал, зачем. Это было ни к чему… Все было зря, потому что Риггерс провел незаконный обыск, и все, что он тогда нашел, потеряло доказательную силу. У этих так называемых профессионалов ничего не оказалось на Грэйди, и они его отпустили.

— Это Риггерс тебе рассказал?

— Нет, Бастер. Друг твоего отца. Помнишь, вы еще вместе ходили в кино…

— Я знаю, кто такой Бастер. Так что он тебе сказал?

— Бастер рассказал мне, как Риггерс «запорол» дело, как они следили за каждым шагом Грэйди, ища, за что бы зацепиться, пока он не собрался и не уехал из города.

Голос Шейлы дрожал.

— Это чудовище приходило в мой дом… за моей дочерью… а полиция взяла и отпустила его.

Дарби догадывалась, что ей предстоит услышать, — это неслось на нее с неумолимостью железнодорожного состава.

— Твой отец… У него был запасной пистолет — «игрушка», как он любил его называть. Он прятал его внизу. Я умела им пользоваться и знала, что с ним не «засвечусь». Когда Грэйди ушел на работу, я пробралась в его дом. На улице шел дождь. Дверь черного входа не была заперта. Я зашла внутрь, а вещи собраны. Все разложено по коробкам.

Дарби вдруг начало знобить.

— Я спряталась в шкафу спальни и ждала его возвращения, — продолжала Шейла. — Ждала, пока он поднимется наверх и ляжет спать. Я слышала, как работает телевизор. Я подумала, что Грэйди заснул перед ним, и спустилась вниз. Он сидел в кресле «в отключке». Он пил, на полу стояла бутылка. Я подошла к креслу. Он не шелохнулся, и даже выстрел в лоб его не разбудил.

 Глава 76

Мысленно Дарби представила дом Виктора Грэйди — таким, каким видела его в своих кошмарах. В комнатах беспорядок, мебель уже давно пора выбросить на свалку, мусорное ведро забито пивными банками и пакетами из-под фастфуда. Она представила, как он пришел домой и принялся сваливать содержимое ящиков комода в коробки, мусорные пакеты, во все, что попадалось под руку. Ему нужно было срочно убираться из города, потому что полиция задалась целью упечь его в тюрьму по обвинению в похищении женщин.

Шейла, крадучись, спустилась вниз, быстро пересекла комнату и подошла к креслу, в котором развалился пьяный в стельку Грэйди. Ее мать, любительница распродаж и мирная домохозяйка, приставила ему ко лбу дуло «двадцать второго» и нажала на курок.

— Выстрел не произвел много шума, — сказала Шейла. — Я уже вложила пистолет в руку Грэйди, как вдруг услышала шаги — кто-то бежал из подвала наверх. Это был тот человек, Дэниел Бойль. Я подумала, что он из полиции, и угадала. Он показал мне свой полицейский значок и представился федеральным агентом.

Дарби представила, как разворачиваются события. Шум дождя и работающий телевизор заглушили звук выстрела, но Бойль все равно его услышал, потому что был в доме, подбрасывая улики. Он выбежал наверх, думая, что Грэйди застрелился, но увидел Шейлу, стоявшую над телом.

— Когда я увидела значок, то совсем потеряла голову, — сказала Шейла. — Я думала о том, что будет с тобой, если я попаду в тюрьму. Я умоляла его отпустить меня. Но он ничего не отвечал. Просто стоял и смотрел на меня. По-моему, он даже не удивился. У него были абсолютно пустые глаза.

Дарби размышляла, почему Бойль не убил или не забрал с собой ее мать. Нет, похитить — это выглядело бы чересчур подозрительно, оставалось только убить. Бойль пришел подбросить улики, доказывающие виновность Грэйди, а оказалось, что Грэйди убит. Бойлю срочно нужно было что-то придумать.

Потом Дарби вспомнила, что Эван рассказывал, как следил за домом Грэйди. Эван знал, что Бойль в доме. И Эван видел пожар.

— Он велел мне идти домой и ждать звонка, — сказала мать. — Он сказал, что если я кому-нибудь об этом расскажу, то попаду в тюрьму. Он приказал мне выйти через подвал. О пожаре я узнала только на следующее утро. Он позвонил мне через два дня и сказал, что «позаботился» о Грэйди. Но пожар уничтожил большую часть улик. Он сказал, что кое-что придумал, чтобы уберечь меня от тюрьмы. Сказал, что нашел улики, но их должна была забрать я, потому что сам он занят расследованием этого дела. Улики были закопаны в лесу. Он дал мне координаты и велел взять их и отнести домой. А он потом заберет их. Он не сказал, какого рода улики там были. Он повторял, чтобы я не нервничала. Он говорил, что понимает, почему я убила Грэйди. Я пошла туда рано утром, захватив садовые перчатки и лопатку. Я нашла коричневый бумажный пакет, до отказа набитый женскими вещами, и фотографию.

— Ту, что я тебе показала?

Шейла кивнула. У нее дрожали губы.

— Ты знаешь, как ее зовут? — спросила Дарби.