Прыжок

Вот чего не любил никогда, так это женских истерик и слез. Всегда терялся в таких ситуациях. И сейчас я даже ничего не успел сказать в ответ, а она уже унеслась далеко вперед. А на следующий день она вовсю щебетала с Нортом. Отец этого парня считался одним из самых преуспевающих торговцев Трехречья и не бедствовал. Да и сам парень был видным, неглупым и хватким. Недаром выбился в старшие ученики и оставался на вечерние тренировки. «А может, оно и к лучшему? — мелькнула у меня мысль. — Все, как и хотел дзенец». Несколько дней я ходил мимо голубков, а потом ко мне подошел Арибун.

— Что у вас произошло? — спросил он.

Вздохнув, я посмотрел на этого с виду твердокаменного мужика и ответил так же немногословно:

— Я решил последовать вашему совету и не морочить Айрис голову. Вы были правы. Из меня не выйдет хорошего семьянина.

— Надеюсь, ты не будешь им мешать. Норт подходил ко мне сегодня и просил моего согласия на женитьбу. Но я решил сначала с тобой поговорить. Они красивая пара, и он ее любит, — тихо сказал Токогава, задумчиво наблюдая за тем, как новоявленный жених помогает Айрис нести ведра с водой.

— Я не буду им мешать, обещаю. Единственная просьба, не ставьте Норта мне в противники на учебных поединках. А то я могу и не сдержаться… — проследив за его взглядом, прибавил я и направился к конюшне.

На душе было гадко и пусто, но что сделал, то сделал, нечего теперь об этом жалеть. С месяц назад Хакред и Крут вытянули меня на отдых. В их понимании. В получасе езды от школы была таверна «У Марка». Вот только от самого Марка, утонувшего год назад, там остались молодая вдова и пацаненок годков четырех. Как поведали мне мои собутыльники, к вдовушке уже подбивали клинья, но пока безрезультатно. Набрались мы тогда изрядно, выпивка у нее была приличной. Но то, как она стреляла глазками в мою сторону, я прекрасно помнил. Звали ее Аллия, и была она кареглазой и черноволосой, лет двадцати двух, не больше. Все у нее было в норме, и я решил, почему бы не выбить клин клином. Тем более что, как сообщил Крут, Кира подцепила какого-то залетного имперца и укатила с ним. Бутылка самого дорогого вина, щедрая оплата, дорогой конь, куча комплиментов радушной хозяйке, заказанная до утра комната. И ночью предусмотрительно не закрытая дверь, скрипнув, отворилась, и хозяйка таверны пришла ко мне в гости.

Страсти, что в ней накопилось, хватило на обоих, и она задержалась у меня до утра. Немногословно и без всяких требований, — видно, действительно стосковалась по мужскому вниманию. Наутро, когда я, невыспавшийся, спустился вниз, меня уже ждал горячий завтрак и цветущая хозяйка. Словно и не было бессонной ночи. Вот уж кому как, а меня такие напряги подморили. Тем более что сегодня весь день придется крутиться в школе как белка в колесе. Хотя, конечно, тоска, сжимавшая сердце, никуда не делась, но когти подразжала. Когда я седлал коня, женщина подошла ко мне и спросила, приеду ли я еще. Я пообещал приехать на днях, как освобожусь.

Зима здесь оказалась теплой, максимум шесть-восемь градусов мороза, и редко снег. В школе прибавилось учеников, теперь их было почти сорок. Я все свободное время посвящал тренировкам и добился уже больших результатов. Даго даже пришлось переделывать броню, потому как я подрос и нарастил мяса и мускулов. Отец Айрис и родители Норта назначили на конец весны свадьбу. Сама девушка, до которой дошли слухи о том, что я частенько наведываюсь к вдовушке Марка, со мной демонстративно не разговаривала. Да я и не набивался. Зачем?

Этот день ничем не отличался от предыдущих. Разве только тем, что благодаря хорошей погоде мы занимались на улице. Мои семь новиков прошли полосу препятствий, и у нас по плану была рубка лозы с седла у кавалериста Диса. Но тут подошел один из тех, что учились у Арибуна и Даго. Кряжистый мужик, типичный уроженец этих мест. Звали его Нуррус, и был он десятником в городской страже. Посмотрев на упарившихся учеников и на то, как я объясняю им на чучеле, как наносить удары, этот страж порядка пренебрежительно фыркнул:

— Да чему ты можешь научить? Сам ничего не умеешь, а строишь из себя воина.

Меня эти слова зацепили, и, прервавшись, я обернулся к наглецу. Подошел Даго и, ухмыльнувшись, предложил:

— А ты попробуй его одолеть. Если победишь ты, будем учить тебя месяц бесплатно. А если верх одержит Артем, извинишься перед ним. Как тебе такой вариант, согласен?

— Да запросто, хоть сейчас, — процедил тот и окинул меня презрительным взглядом.

Вышли на площадку, засыпанную песком специально для учебных поединков. Тангар дал отмашку и при этом подмигнул мне. Вся школа собралась поглазеть на это действо, и я внутренне подобрался. Нуррус, по слухам, был неплохим мечником еще до того, как появился у нас в школе, а теперь так и вообще, наверное, мастак помахать мечом. Став напротив него, я предоставил ему возможность напасть первым. Взревев, как медведь, стражник ринулся на меня и сделал стремительный рубящий удар, одновременно поддев ногой песок, чтобы засыпать мне глаза. А такое у нас не приветствовалось, но я ожидал чего-то подобного и ушел в сторону. Удар, парирую, следом посыпался целый град выпадов и ударов, и, отбивая их или же просто уходя, я понял, что уже могу подловить соперника. Покружив вокруг него еще минут пять, я отшиб его меч в сторону и саданул ему с ноги по бедру, добавив напоследок коленом в лицо. Он упал сначала на колено, завалился на песок и поплыл.

Вокруг повисла тишина. Еще бы, десятник стражи продул молодому парню, да еще как! Хорошо хоть у меня хватило ума не выбить ему зубы, в последний момент я передумал и не ударил его рукоятью меча. А то бы пару зубов он проглотил. Учеба в воинской школе не прошла даром. При желании, да еще, если применить все, включая магию, я мог бы раскатать в блин не только десятника, но и весь его десяток стражников в придачу.

— Принесите воды, — сказал ученикам Тангар, приводя в чувство стражника.

Нуррус, очухавшись, сидел на песке и очумело хлопал глазами. Один из новиков принес кувшин воды. Стражник попил и, поднявшись, вылил остатки себе на голову. Вопреки моим опасениям, что он раскричится, мол, да вы знаете, кто я, мужик поступил умнее. Тряхнув головой, он посмотрел на меня и, криво улыбнувшись, прогудел: