Прыжок

Стемнело, и надо было спешить, хотя едва ли кто-то нагрянет сюда на ночь глядя. Вернулся на место боя, пленный все так же в отрубе. Собрал все ценное с трупов, им не понадобится, а мне, глядишь, и пригодится. На плаще выросла внушительная горка оружия и прочего трофейного барахла. Так-так, бедолага вроде как начал приходить в себя. Не повезло тебе, но придется, наверно, применить кое-что из болевого арсенала, преподанного мне Тангаром.

Открыв глаза, Олл не сразу вспомнил, что было раньше, до того, как он очнулся посреди леса. С утра он выяснил, как погиб Витольд, как было дело. Потом доложил Азису; священник вкрадчиво расписал, что он сделает с ним, Оллом. Вот же гад ползучий, не помнит эта братия добро. Сбежав из города, Олл отправился в таверну, расположенную в двадцати минутах конного аллюра от дубовой рощи. Там, разговорив бородатого мужичка, нащупал кое-что интересное. Под пиво, заказанное Оллом, тот поведал, как перед возникновением чудодейственного артефакта встретил молодого парня, направлявшегося к ведунье. И даже после того, как узнал, что ведунья погибла, все равно продолжил путь и довольно долго оттуда не возвращался. Через час неспешной беседы под пиво шпион имел описание внешности, оружия и коня подозрительного молодого воина. Олл мысленно потирал руки: наконец-то он вышел на след. Соглядатай не сомневался, что эта ниточка приведет его к адепту богини. А что было потом? Примчался Арт и сообщил, что на поляну заявился странный человек, да еще и на ночь глядя. Замершая в прострации под древом богини фигура парня, знакомого по описанию крестьянина. Глупый, опрометчивый приказ на убийство, и адепт, избегнув стрел, настиг Гильта. Бой, быстрая и жестокая расправа над помощниками Олла. Как кричал, истекая кровью, Арт… Страшно. Атака магическим артефактом не дала результата. А потом стремительное движение вражеского меча, сильный удар в ногу. Вот, значит, почему так зверски болит. Судя по ощущениям, опухла и перелом. И все, темнота, вот, значит, как… Олл сомневался, что, парень скрутивший его, проявит милосердие. А вдруг? Надежда еще оставалась.

Попытка пошевелить сломанной ногой принесла невыносимую боль, и шпион непроизвольно застонал. Сильная рука, приподняв его за шиворот, придержала, но неожиданно последовал страшный удар в солнечное сплетение и второй — в ухо. Не калечащие, но болезненные удары следовали один за другим, и с каждым ударом задавался очередной вопрос.

— Кто ты? — Удар по уху, звон в голове и ржавый привкус крови во рту. — Почему вы хотели меня убить? Кто тебя послал? — И опять удар за ударом.

Шпион понимал, что, расскажи он все, и молодой воин его прикончит за ненадобностью. Но если и дальше играть в молчанку, он отобьет ему все, что только сможет. Очередной удар погрузил Олла в спасительную темноту.

Упорный, а на вид и не скажешь. Избивать его мне не доставляло никакого удовольствия, но ведь как-то надо заставить его говорить. А еще в голове крутился вопрос, что я буду с ним делать, когда он все расскажет. А то, что он все откроет как на духу, — это девяносто процентов. Надо всего лишь показать ему, что я никуда не тороплюсь, и экзекуция может продолжаться очень долго. Нет, дядя, ты от меня никуда не денешься, пока не скажешь все, что меня интересует.

Присев возле окровавленного мужичка, так некстати вырубившегося, использовал простейшее заклятие исцеления, и исходящее с руки сияние начало заживлять ушибы и кровоподтеки. Закончив с лицом, закатал штанину… Ох ты ж мать честная! Колено и верхняя часть голени сильно опухли. Пришлось повозиться, но и это залечил. Ну, вот и все, вроде подлатал мужика. Похлопав его по щекам, привел в чувство. И прихватив его за горло, состроил самую равнодушную мину, какую только мог, и таким же равнодушным тоном произнес:

— Слушай, ты, Клара Цеткин, я могу ломать тебя до утра. Вот сейчас переломаю тебе все кости, а затем вылечу. Потом опять поломаю и снова подлечу. Какой бы ты там крутой перец ни был, но ты мне все расскажешь. Ты меня понял, дядя? Так как, продолжим в том же духе или начнешь говорить? — закончил я свою угрожающую тираду и встряхнул его. Так-так, судя по выражению лица и мелькнувшему страху в глазах, угроза подействовала.

— Какая Клара? — пробормотал он растерянно.

— Здесь вопросы задаю я, а ты отвечаешь. Говорить будешь? — прозвучало избито, но для этого случая в самый раз.

— Буду, — пробурчал мужичок.

Закончив допрос, я сел напротив Олла переварить все, что услышал. А поразмыслить было над чем. М-да, вариантов с пленным немного: или отпустить и подставиться, или прирезать и сохранить инкогнито. Никто из храмовников и их шпиков не знает меня в лицо. Никто, кроме шпика, вот же дилемма. В бою зарубил бы, и черт с ним, а так… Ну, не дорос я еще до палачества, но и не отпущу — это однозначно. И тут я вспомнил случай с засадой. А что? Вариант, и вроде как все по правде. Стемнело, но света лун для боя достаточно. Вынув из кучи с оружием меч Олла, кинул ему клинок и пояснил:

— Бери, я даю тебе шанс, в отличие от тебя, когда ты давал отмашку своим орлам стрелять в меня.

Шпик быстро подхватил свою железяку и, стряхнув ножны, кинулся в атаку. Я мог бы ускориться при помощи изменения и все закончить, но не стал этого делать. Посмотрим, на что способен этот Олл. А тот, понимая, что все — трындец, крутился как юла и показывал хорошее владение мечом, но не такое, чтобы меня проткнуть. Вот соглядатай начал знакомую связку ударов. Отпрыгнув, пропустил рубящий удар, и мой меч, рубанув сверху, отсек Оллу руку, еще удар — и страшная рана перечеркнула ему грудь. Заливаясь кровью, мужик повалился на землю. Ну, вот и все, нападающие мертвы, а самое главное, ни на одном из них нет следов побоев или пыток. Все погибли в бою, незачем Азису знать, что я в курсе, кто на меня охотится. Стянув трофейные вещички в узел, отнес их к своему коню. Пошарив в седельной суме Олла, выудил из нее большой кристалл размером с кулак взрослого мужчины. О! При помощи этой штуковины они могут засекать в радиусе пяти километров мага, применившего силу Великой Матери. В храме Триединого в городе есть такой же, только больше раза в три. И этот крупный поисковик перекрывает город и большую часть пригорода. Пеленгаторы хреновы. Эх, жаль, лошадей не взять. Поснимав уздечки и седла, хлопнул одного из коней по крупу мечом в ножнах. Лошадь, заржав и взбрыкнув, рванула в лес, оставшиеся две устремились за ней.