Прыжок

Олл, втянув голову в плечи, выскользнул из кабинета и, прислонившись к прохладной стене коридора, вытер со лба пот. Буря миновала, но надолго ли?

Наутро меня разбудил Рон и все уши прожужжал про целительный артефакт в дубовом лесу. Они с Микаром привезли оттуда несколько мешков целебных трав, и Мик сейчас занимался в лаборатории. Позавтракав и послонявшись без дела, завалился в библиотеку. Собрав несколько книг по вере Триединого, засел за их изучение до самого обеда. Должен же я знать, чего можно ожидать от его священнослужителей. Результаты не радовали, но могло быть и хуже. На Земле в Средние века церковь имела больше власти, чем здесь. Если отбросить всю словесную чепуху, то вот вкратце, что я узнал.

Существует три ипостаси Триединого. Его знак — трехлучевая звезда. Первый лик — Созидающий — создал этот мир, населил его жизнью и принимает посвящение новорожденных душ. Второй лик — Наблюдающий и Карающий — следит за чистотой паствы и духовным состоянием людей. Третий лик — Всепрощающий — принимает души умерших и прощает грехи через очищение в геенне огненной. Также существуют три ордена, их названия тождественны трем ипостасям Триединого.

Орден Созидания занимается приемом родов и посвящением новорожденных Триединому. Также в их обязанности входит лечение верующих (изначально бесплатное, а ныне за добровольно-принудительную плату).

Орден Следящих и Карающих надзирает за духовной чистотой паствы и, если необходимо, очищает огнем души еретиков и ересиархов. Во многих королевствах не имеет реальной власти и орудует с разрешения архиепископа и короля. Но чаще в таких случаях действует негласно.

Орден Всепрощения провожает усопших в последний путь. Это панихиды, гробы, свечки, отпевание и прочие ритуальные услуги, обходящиеся верующим Триединого в круглую монету.

Оставшиеся пять дней алхимик преподавал мне магию целительства и изменения. В целительстве он был экспертом — что есть, то есть, но в изменении запас его знаний был невелик. Магия изменения, которую мне разжевывал Мик, разительно отличалась от той, что была описана. Основные познания в этой области приходилось выискивать у Гиса. Не сказать, чтобы я добился великих результатов, но то же ночное зрение и ускорение реакции стали удаваться. Ненадолго, полчаса-час, да и энергии это сжирало много, но оно того стоило. Для этого даже не приходилось прибегать к формуле «мысль-жест-слово-ключ» и структуре заклятия. Достаточно было правильно перенаправить внутреннюю силу в теле и четко представить, чего хочешь достичь. Но такой вариант изменения был только в книге Гиса. Преподаваемые же Миком знания в магии изменения подразумевали создание структуры заклятия и формулу «мысль-жест-слово-ключ». Понятно, что его вариант был намного более медленный, в том же мечном бою применить это было бы проблематично. Только если маг заведомо создал структуру, и осталось насытить ее силой и активировать. Но тут тоже проблема: даже самый продвинутый маг не мог держать более пяти-шести заготовленных заклятий одновременно, чего уж говорить обо мне, недоучке. К тому же, как упоминал алхимик, маги не особо жалуют мечи и прочие колюще-режущие предметы. Зачем, когда ты можешь поджарить своего противника огнем или молнией, ну или еще какой-нибудь зубодробительной магией. Хотя, конечно, наверняка не все придерживались такой позиции. Вполне могли быть маги — мастера в магии изменения. И почему бы им не быть еще и фехтовальщиками? Те же благородные, им на роду написано владеть холодным оружием. Или еще какие-нибудь супермены, заточенные на убийство себе подобных. Когда начало получаться кое-что в магии изменения, я рискнул попробовать ее на практике.

В предпоследний день моего пребывания у Мика, как всегда вечером, пришагал Хакред. Он начал отращивать бороду с усами и, шагая по городу, слегка прихрамывал. На занятиях у меня уже редко получалось его одолеть. Восстановив прежнюю маневренность, бывший хромой в учебных поединках задавал мне жару не хуже Тангара. Практически все схватки я ему проигрывал. Вот я и подумал, а почему бы не смухлевать, заодно и опробую, насколько результативна на практике изучаемая мною магия изменения. Перед самым боем я применил изменение на ускорение реакции. По телу прошла волна внутренней дрожи, и кровь побежала по венам быстрее, сердце ускорило ритм, а кожа покрылась мурашками. Необычное ощущение. Стараясь не подавать вида, поднял учебный меч. Для начала я ушел в защиту и не прогадал. Все атаки Хакреда не достигали цели: меня там либо уже не было, либо же его выпады с легкостью мною парировались. Уже несколько раз у меня была возможность нанести удар, но я этого не делал. Для меня важнее было понять, насколько данное изменение эффективно. Однорукий показывал настоящий мастер-класс, но по скорости и реакции за мной не успевал. Поняв это, он повысил скорость и уже не сдерживал удар, но и это не принесло результата. «Все, хватит», — рассудил я, и так уже с Хакреда семь потов сошло, да и силу просто так тратить не стоило. Выпад учителя провалился в пустоту, а мой меч коснулся его левой лопатки, условно обозначив точку удара. Однорукий резко обернулся, засунув меч под мышку, провел рукой по взмокшим от пота волосам и изумленно спросил:

— Артем, что это было? Ты словно раздваивался, я такое видел только дважды. Первый раз, когда служил в отряде Белоголового, он против троих-четверых воинов выстоять мог. А второй раз… — Договаривать он не стал, только растерянно махнул рукой и направился к бочке с водой.

Оп-па, похоже, мои догадки о том, что не все владеющие магией не признают оружие, оказались верны. А еще я, сам того не желая, затронул какое-то неприятное для калеки воспоминание. Подошел к однорукому и, покаянно разведя руками, сказал:

— Извини, Хакред, я не думал, что тебя это так заденет. Хотел проверить кое-что из выученной магии. А что ты хотел рассказать об этом?

— Да ничего, сам виноват, я же тебе ничего не говорил о себе. Боец, обладающий такими же возможностями, сделал меня тем, кем я стал, когда ты в первый раз меня увидел. Только я не знал об этих его умениях, когда мы сцепились, иначе не связывался бы. Звали его Аладаль, по крайней мере, так к нему обращались его спутники. Полуэльфы, проклятые ублюдки, свои их за соплеменников не считают, но и люди не особо жалуют. Все случилось шесть лет назад. Я не стал продлевать свой срок службы в отряде Белоголового, а добравшись до западной границы империи, присоединился к отряду поисковиков. Наслушался небылиц о невиданных богатствах и дерзнул испытать судьбу. Глупец, дожить почти до сорока лет, а ума не нажить, — с горькой усмешкой нелестно отозвался о себе калека и хлебнул воды из ковша.