Прыжок

— Разойдитесь, чего напираете?

Лицо у меня, видимо, при этом было еще то, толпа отшатнулась, и в образовавшуюся прореху я увидел, что Хакреда в открытых настежь воротах школы еще нет. Больше медлить было нельзя, и так эти потерянные секунды могут стоить женщине жизни. Те крохи обычной целительной магии, что я знал, в этом случае были бесполезны. Мои же эликсиры… пока в дом, пока обратно — не успею. Оставалось одно — магия и сила Великой Матери. Упав на колени возле умирающей, я сжал одной рукой знак богини, а вторую удерживал напротив сердца Сиры. Речитатив, унаследованный от лесных ведуний, полился равномерным говором, и знакомая пульсация артефакта, нарастающая по мере истечения силы, сравнялась в ритме с моим сердцем. Закрыв глаза, я просеивал в магическом спектре Сиру и видел, как ее трепыхавшееся еще полминуты назад сердце забилось ровно. Кости вставали на место, а раны начинали затягиваться. Толпа затихла, а я, не прерывая наговора, вливал и вливал силу в оживающую женщину. Если бы дело было возле истока, то все бы было проще, а так пришлось использовать свою энергию. Последние слова наговора прозвучали в абсолютной тишине, и истечение силы иссякло.

В прошлый раз, когда лечил Хакреда, я не закончил наговор и прервал истечение силы. В этом случае я закончил заклятие исцеления, хотя это и стоило мне две трети силы. Открыв глаза, я посмотрел на жену учителя. Она по-прежнему была без сознания и в крови, но все раны и кровоподтеки уже исчезли без следа. Дыхание выровнялось, и женщина больше не пускала кровавых пузырей и дышала спокойно, как дышит человек во сне. Теперь осталось несколько дел. Проще говоря, я конкретно попал, и у меня осталось от силы минут пятнадцать-двадцать, чтобы в темпе свалить отсюда. Жители пригорода, живущие по соседству, кабатчик и все, кто заявился с ним, большая часть учеников и Айрис — все они молча пялились на меня. В воротах школы показался Хакред. Взяв у него эликсир, я влил жидкость в рот женщины и, отдав флакон обратно, попросил:

— Возьми кого-нибудь в помощь, и отнесите Сиру в дом. Она скоро придет в себя.

— Паллий, это теперь твое. — Подойдя к парню, стоявшему среди учеников, я отдал ему свой учебный меч из черной древесины и сказал: — Приведи моего коня, я не могу тебе всего объяснить, но так надо.

Заскочив в дом, я быстро надел доспехи, затянул ремни, подхватил весь свой арсенал и вещмешок и вышел на крыльцо. Последнее время все мои вещи находились в запакованном состоянии, и я подумывал, что это паранойя, но, как оказалось, не такая уж и паранойя. Сиру уже унесли, и Айрис тоже не было. Коня Паллий привел, а еще к толпе прибавились уже все ученики и учителя школы. Осталось кое-что узнать, и можно в путь. Время убегало, словно песчинки из песочных часов, но это выяснить надо было. Я отыскал взглядом Тингола. По-моему, он знал, кто сотворил это с Сирой. Я был должен охотнику, как земля колхозу, а долги надо возвращать. Мне все равно надо отсюда уезжать, так почему бы и не рассчитаться?

И вот что поведал мне толстяк. Сира пришла к нему заказать продукты. А в это время в таверну заглянули сын местного барона, двое его друзей, по виду тоже дворяне, и трое их слуг, по совместительству — охранники. Компания отмечала возвращение Скара, сына Зорга, в родное гнездо. Разговаривали о том о сем, пили, в том числе за удачу в охоте. Они собирались поохотиться в заречном лесу и по пути завернули в таверну. Пьяная компашка вышла на крыльцо одновременно с Сирой. И в ее адрес полетели скабрезные реплики — это слышали все. Тингол видел тот миг, когда один из друзей Скара при выезде со двора стеганул женщину плеткой. И она угодила под копыта лошадей.

Это все, что мне надо было знать. С того момента, как я применил заговор исцеления, прошло минут десять, и мне надо было спешить. Какое-то время у Следящих уйдет на вооружение, облачение в доспехи, потом им придется оседлать лошадей, плюс толчея на улицах и воротах города, да и на мосту тоже. По моим прикидкам выходило, что они будут здесь еще минут через десять. Приторочив вещмешок, копье и колчан, я запрыгнул в седло. Окинув взглядом ничего не понимающих учеников и учителей, я сказал:

— Прощайте все, может, еще и свидимся когда. — Дав шенкеля Чернышу, я выехал за ворота и, направив коня в сторону заречного леса, перевел его в галоп.

Конь ходко скакал по знакомой дороге, а я прикидывал, что сотворить с этими ублюдками. Насчет того урода, что хлестанул Сиру, я решил, что однозначно его убью. А с остальными — по обстоятельствам. Можно основательно покалечить с усекновением конечностей и бросить. Зуб за зуб, око за око, никаких «правая и левая щека» и прочей лабуды. То, что я с ними справлюсь, у меня не вызывало сомнений. Будь они трезвыми и заявись я, весь такой в сияющих доспехах и с предупреждением типа — защищайтесь, то победа была бы под вопросом. Но мы пойдем другим путем: вывод из строя самых боеспособных, экспресс-допрос, казнь того хлыща, уход в глубь леса и устройство засады на членов ордена. Они как раз к этому времени должны подтянуться к месту разборки. Наверняка они не привыкли к такому хамству и думают, что все пойдет по обычному сценарию. Благо покойный Олл немало порассказал о методах борьбы с еретиками. А затем придется расстаться с конем, возможно, и доскачет до дома. Все будут меня искать в чаще, а я буду совсем в другой стороне. Даго должен догадаться где. У меня был с ним до этого разговор на эту тему.

До заречного леса я добрался быстро. И я знал, где искать этих аристократов. Чего гадать, когда они наверняка отдыхают в баронском охотничьем домике. Сам лес, по крайней мере большую его часть, я знал хорошо. Ведь именно здесь на выходных меня тренировал Тангар. И за это ему огромное спасибо, если бы не он и его наука, то меня давно бы уже съели черви. Сейчас, узнав получше этот мир и населяющих его людей и нелюдей, я понимал, как невероятно мне повезло. За баронским домиком и охотничьими угодьями присматривали два бывших королевских егеря Курт и Акрис. Были они уже в годах, но дядечки крепкие, с рогатиной мастера, да и из луков били отлично. Не так, как Даго, но явно лучше меня. Они нас знали хорошо и были не против наших визитов в лес. И сейчас я подумывал, как бы их под эту гребенку не угробить, мужики ведь не повинны, что у меня есть счет к этой компании.