Сталкер пришел в себя, когда под ним завибрировал смарт. Рамзес отдышался, нашел угловатую коробку, на которую, оказывается, упал, и долго не принимал вызов.
Потому что — зачем?
«Потому что нужно! Есть такое слово…»
Глеб нажал кнопку приема.
— Рамзес, ты не передумал идти? – встревожился на той стороне Цент.
— Нет, — прохрипел Глеб. – Теперь железно…
Цент что-то возбужденно говорил, но Рамзес его не слушал. Он закрывал и открывал глаза.
— Как спать-то теперь? – задал Глеб риторический вопрос.
— Что? – удивился Цент. – Ты о чем? Ты меня слушаешь?
— Нет, — сталкер откашлялся. – Что ты хотел, Цент?
Митька помолчал и неожиданно выдал:
— Извини, Рамзес. Про «Долг» я гнал.
Он заговорил виновато, торопливость куда-то пропала.
— Зачем?
— Затем, что ты тянул! Совершал непонятные телодвижения вместо того, чтобы идти к Оку. Зачем в Бор сорвался? Я тебя не узнаю, сталкер!
— Мить, я сегодня первый раз своего застрелил, — неожиданно признался Рамзес.
— Ну… ты это… не переживай! Кого застрелил-то? Девчонку?
— Участкового.
Цент присвистнул.
— А говорил, новостей нет! Каким боком он нарисовался? Тоже за Оком?
— Нет, он случайно. Глупо попал и глупо умер.
— Бывает…
Цент вздохнул и на том посчитал вопрос исчерпанным.
— Я все про Князя, Рамзес, — вернулся он к делу. – Князь исчез. Последние отметки возле схрона, потом он шел с выключенным навигатором. Крота видели в Стройбате, а Бенина отметка засветилась возле Норы примерно тогда… ну, сам понимаешь.
Глеб смотрел на просвет собственную ладонь. И сквозь нее он различал тусклое пятно в небе, только кости, белые как на рентгеновском снимке, немного мешали.
— Нору разорил Князь, это я тебе без всякой детективщины скажу. Давай ближе к делу, Цент.
— Если так, — разозлился Цент, — то должен понимать — Князь сжигает мосты. Его погонят, как только «Долг» выяснит про Беню. А козырь у Князя всего один, и тот пока в колоде – Око!
— Где сейчас Князь?
— Я не знаю! – вызверился Цент. – Где угодно, об этом и толкую! Смотри в оба, Рамзес.
— С информацией не густо, — усмехнулся Глеб.
— Рамзес… — Митька помолчал. – Это не тема для шуток. Ты думаешь, тебе одному нужно Око? Я вторую ночь не сплю!
— А ты спи, — без тени иронии посоветовал Глеб. – Тогда мозг включится. Вдруг мою цифирь раскусишь.
— «Долг» тоже… — мгновенно сменил тему Цент. – Они ищут тебя и еще двоих или троих — ходят слухи про снайпера и автоматчика. Если за твою башку назначат приз…
«Выжил Капрал! — сделал вывод Глеб. – Далеко пойдет, сволочь».
— Где «Долг»?
— «Долг» везде! Частым бреднем просеивает хоженые трассы.
— За мной идут?
— Нет, в лес они не сунулись. Почему — не знаю. Опытного ходока под рукой не оказалось, или случилось что — говорят возле Норы опять стреляли.
— Кто стрелял? – потребовал Глеб; разговор становился интересным. – Еще кто-то идет за Оком?
— Там черт ногу сломит, Глеб, — промямлил Цент; не то ушел от ответа, не то в самом деле не знал. — Бред какой-то. Разберусь и сообщу.
— Цент!
— Твою мать, Рамзес, я не знаю! Мы это сто раз обсуждали! За Оком сейчас не идут только безногие. Из «Ста рентген» целая толпа снялась. Но они, во-первых, ничего не знают, ползут вслепую, чисто посмотреть. Во-вторых, при любом раскладе ты их делаешь на сутки-двое. А у Норы стреляли прошлой ночью. Голову даю – кто-то чужой!
— Это все?
— Нет… Девица с тобой?
— Да.
— Рамзес, гони ее, а лучше кончи.
— Цент, не темни! — у Глеба упало сердце.
— Информация подтверждается стопроцентно. Она не Порывай!
— Мало ли однофамильцев…
— Не так просто, Рамзес. Я проработал вопрос, поговорил с людьми… В общем, она Рив – это правда, ее опознали. Фамилия известная в узких кругах. Некто Дж. Рив, официально папа, а по слухам… разное говорят, заработал миллионы на всяких скользких операциях. Не финансовых. Там и наемничество, и какие-то гнилые миссии в Африке и Афгане. Достоверно никто ничего не знает, но руки ему в приличном обществе не подают. Говорят за дочку, что она у папы доверенное лицо и чуть не правая рука.
— Дальше.
— Не дальше – раньше. А раньше, конкретно в девяносто втором году, Дж. Рив получил первую визу в Соединенные наши Штаты. На фамилию – угадай какую!
— Угадал. Дальше.
— С тобой невозможно работать, Рамзес, никакого удовольствия! Собственно, я клоню к тому, что папа въехал в новую жизнь по документам официально пропавшего без вести человека, Максима Ивановича Порывая. И ввез по таким же документам жену и ребенка.
— Пока не вижу особого криминала.
— Его бы не было, кабы не дочь. У Порываев в Харькове осталась дочь, ты помнишь? То есть, или они все не Порывай, или папа-мама – Порывай, а девчонка незнамо кто. Первое логичнее, как считаешь?
— Цент, я с ней говорил.
— М-м?
— Она темнит, но что Порывай – не врет.
— Она может не знать.
— Может, — согласился Рамзес и покосился на Ингу. – Давай мне все, что накопал, хочу посмотреть.
— Ладно, — буркнул Цент. – Не убедил, конечно. Но учти, за ней стоят опасные люди, и настроены они серьезно. Кто ее знает, зачем она пришла в Зону! Как бы не за этим самым… Она не говорила?
— Нет, — солгал Рамзес, и Цент это понял.
— Если ты получишь пулю в затылок… Я тебя предупреждал, в общем. Удачи тебе, Глеб!
— Взаимно, — попрощался Рамзес и разорвал связь.
Минуту Глеб бездумно рассматривал прозрачные ладони, не в силах сосредоточиться. Никак не мог отделаться от мысли, что сейчас Цент пришлет нечто такое, на что не получится закрыть глаза, и с Ингой придется что-то решать.
Тайные операции? Война по найму? Это Глеба не пугало, он сам прошел семь кругов на этом пути. Но есть большая разница, кого вести к Оку – одинокую искательницу приключений или разведчицу темных дел конторы. А если правда? Если маяк и помощь в эвакуации – это всерьез? Глеб покрутил головой. Не видел он в Стриже разведчицы, вот в чем дело. Не видел цинизма и расчетливости, как в том же Варане, потому и доверял чуть больше обычного. Зря доверял?
Комментариев нет