— Лежать!
Над головой визгливо ругался участковый, пару раз издал «гы-гы» рядовой Крынкин. Глеб неподвижно лежал щекой в пыли, так как автоматов еще прибавилось. Одно неловкое движение, и его в салат нашинкуют, в десяток-то стволов. Потом от долгого ожидания сделалось дремотно, и Глеб заснул.
Его опять разбудили неласково, пинком:
— Спишь что ли?
Говорил один, молодой и неопытный, судя по голосу.
— Что здесь? – спросили по-немецки.
Глеб, скосив глазами, увидел рядом с добротными армейскими говнодавами офицерские ботинки, вычищенные, несмотря на раннее утро.
— Думаю, это сталкер, герр майор, — молодой тоже перешел на немецкий. – Люди, которые его привезли, утверждают, что из полиции, но одеты не по форме.
Глеб открыл рот – сказать, объяснить, представиться – и спохватился. К чему миротворцам знать, что он неплохо понимает немецкий? Еще со времен третьей балканской кампании, в которой судьба распорядила Глебу незавидную роль дешевого пушечного мяса.
— Меньше думайте, рядовой, — сухо посоветовал майор.
Глебу привиделось киношное – монокль, усы стрелками, морщинистая шея из стоячего воротника, как стек прямая и длинная. Посмотреть захотелось до жути, и Рамзес не утерпел, поднял голову. Узколицый офицер, чем-то напоминающий Джонни Дьеппа (не того, из бесконечного сериала про пиратов, а еще относительно молодого), листал бумаги. Наконец, скомандовал:
— Ко мне в кабинет его. Полицейских пропустите.
— Слушаюсь, герр майор!
Глеб принял слова майора за разрешение. Он сел и кое-как отряхнулся, выбросив целое облако пыли. Солдаты, хорошо кормленные тевтонские хари, стояли вокруг, пялились белесыми зенками и оружия не опускали. Глеб наметанным взглядом выделил самого тощего:
— Веди, рядовой!
«Yasenevo», гласил огромный указатель. Ближайшая к Вешкам база миротворцев.
Занесла нелегкая, удивился Рамзес, но, поразмыслив, решил, что участковый поступил логично. Грамотно рассчитал, что уж из немецкого-то плена Глебу раньше, чем через месяц никак не выкупиться. При самом лучшем раскладе.
Милицейский «Хаммер» двинулся к воротам через «змейку» из бетонных блоков. В поворотах скорость приходилось сбрасывать, подставляясь под кинжальный огонь в упор. Над бункером перебирали полотнищами на ветру флаги: ООНовский миротворческих сил, ЕСовская «конфорка», черно-красно-желтый немецкий и свидомый жовто-блакитный. Добро пожаловать, всяк желающий, на форпост международных миротворческих сил в Зоне бог знает какого конфликта. Это про другие зоны говорят, какого конфликта – грузино-абхазского, сербско-косовского или фламандско-валлонского, к примеру, а про эту говорят просто: Зона. С большой буквы. И все понимают. Хотя никто ничего не понимает.
За воротами открылся стандартный натовский блокпост, налаженный со знанием и умением дела. За что Глеб уважал евроатлантов, так это за основательность. Огневые точки на высоте, укреплены и оборудованы – вон трубы проложены, там тебе и вода и туалет. Пулеметы, конечно, пристреляны, а по секторам еще и дублируют друг друга. В ДОТах наверняка огнеметы; милая вещь эта новая смесь фосфора и мудреных углеводородов, потушить, говорят, невозможно. В окопе спряталась по башню артустановка, снаряды штабелями выгружены на грунт и накрыты брезентом. А возле аккуратных домиков — казарм, штаба и хозчасти – пестреют ухоженные цветники.
Нет, ребята, может, на других участках монстры и вырезают армейские посты, но здесь эта дурная фантастика невозможна. Любую волну из Зоны выбьют кассетными снарядами еще на подходе, километрах в десяти, оставшихся выкосят из пулеметов. Самые удачливые будут сожжены из огнеметов во славу божию и западной цивилизации.
— Тебя, служивый, как к немцам занесло? – спросил Глеб солдата, и тот напрягся:
— Я гражданин Евросоюза, между прочим!
Рамзес видел, что конвоира распирает от желания приложить его прикладом, да вот незадача, майор приказал к себе, лично. А он, рядовой бундесвера, уже два раза свозил этого непонятного типа сапогом по ребрам.
В штаб Глеба допустили не сразу. Дотошный фельдфебель просветил Рамзеса взглядом и приказал встать к стене. Руки за голову, ноги расставь, документы потом покажешь! И через пару секунд на широкую стойку полетел Глебов нож штучной работы.
«Вот черт глазастый!»
— Идиот! Клинический! – сказал фельдфебель, и солдат густо покраснел. – После дежурства ко мне.
— Есть!
— Эй, рядовой, — воззвал Глеб, — скажи этому, что нож мне дорог как воспоминание. Пусть не замылит!
Нож и впрямь выглядел знатно: серебристая вязь на рукоятке, острый как бритва клинок обратного изгиба. Немец цокнул восхищенно, покрутил бритой головой, но кинул нож под стойку. И вправду – тяжел! Армейский стандартный мясорез приемистее будет.
— Пошел!
Глеб пошел длинными коридорами, мимо дверей с табличками на трех языках, за которыми днем наверняка происходила обычная офисная жизнь: мерцали экраны компьютеров, звенели чашки, гудели чайники и кофеварки. Сейчас, ночью, лишь тишина и призрачный свет дежурных светильников.
— Стой! Ну-ка, лицом к стене.
На двери значилось «Майор Р. Шваниц, командир оперативно-тактической группы «Ясенево».
— Герр майор, задержанный…
— Заводи! – скомандовал Шваниц. – И подожди снаружи.
Майор сидел в кресле хорошей кожи и небрежно курил сигару. Глеб моментально сфотографировал взглядом кабинет – без особой цели, по укоренившейся привычке всегда знать местность – и заговорил уверенно, отрубая каждое слово:
— Господин майор, я протестую! Мое задержание абсолютно незаконно.
Глеб не смотрел – сверлил взглядом майорову переносицу, но и немец оказался не дурак поиграть в гляделки.
— Видели бы вы себя со стороны, – иронично заметил майор на приличном русском, – не заявляли бы глупых протестов. Что за вид – это бродяга с Зоны или кто? К тому же вас, кажется, недавно били?
Это он еще перегара не учуял!
— Кстати, почему вы в бундесверовской форме?
Глеб ответил, тщательно взвешивая каждое слово.
— Это не бундесверовская форма. Реконструкция. Купил в Киеве, в магазине «Формалин».
Дай бог, чтоб он был, такой магазин! Или хотя бы похожий.
— Н-да? – удивился майор. – Впрочем, ладно. Рассказывайте!
Глеб вспыхнул, как ни сдерживал себя. Какого рожна?! Почему этот немец распоряжается?
— Я здесь начальство, — майор понял его. – От перегона «39й километр» через Ясенево до деревни Вешки. Пока начальством были ваши, здесь творился беспредел! Дырка на Зону здесь творилась. Ваши начальники не хотят работать, а хотят воровать.
Эка он, о союзниках-то!
— Я все рассказал, — твердо ответил Глеб. – Документы перед вами.
Майор отвел взгляд. Глеб осторожно выдохнул.
Потянулось молчание. Майор прочитал написанный Скидоренко протокол, в очередной раз вытряхнул бумажник, разбросал по столешнице нехитрое Глебово богатство. Насмешливо дернул губами и отбросил карточку Фонда экстремальной природы. Потом долго, несколько минут, вертел в руках смартфон и думал, бросая на сталкера непонятные взгляды. Глеба снова начала одолевать дремота. Организм, интенсивно восстанавливаясь, требовал отдыха.
Комментариев нет