Полковник Деревянко, заместитель генерала Воронина по деликатным вопросам, спешил, и нетерпение явно читалось на его костлявом, сморщенном как усохшая слива лице. В недавнем прошлом опер, взявший в Зоне звание полковника – чем он, действительно, не полковник? – и позывной «триста два», следом за Воронинским «триста один», Деревянко тренированным милицейским инстинктом чуял неприятности. И сгоревшая ярким пламенем Нора стояла в списке не на первом месте.
— Сгорела, и шут с ней, — ближний человек Слай озвучил мысли начальника. – Новую отроют.
Слай знал Деревянко со времен старой жизни. Знал, почему старая жизнь для Деревянко закончилась, и началась новая, «триста вторая». Больше никто не знал. Деревянко познакомился со Слаем еще раньше, по материалам уголовных дел. Позже началось сотрудничество, выгодное для Деревянко свободно конвертируемой информацией, а для Слая – какими-никакими гарантиями от сумы и тюрьмы.
Закончилось, впрочем, для обоих Зоной. И здесь люди живут, рассуждал Слай и продолжал держаться начальства.
— Кто сжег? – задал полковник риторический вопрос.
Кто посмел бросить вызов? И кому?! «Долгу»!
— Я знаю, Палыч? – с развязной душевностью ухмыльнулся Слай. – Приедем, глянем.
Собирались в спешке, в бойцах Воронин отказал, не желая распылять силы. Деревянко и не просил. Он не любил посвящать рядовых боевиков в интимные подробности своей работы. Не пехотного ума это дело. Поэтому вместе с «триста вторым» поехал только штатный долговский медик Шпак, как всегда в подпитии и оттого смелый. На полпути доктора благородно укачало, и он, употребив неизвестных порошков, прилег и теперь спал, по-обезьяньи цепко удерживаясь сразу на трех местах.
За рычагами сгорбился механик-водитель с длинным позывным Саид-Поджигай. Кадр проверенный, обласканный доверием за исключительную тупость во всем, что не касалось техники. Слай отдавал ему команды пинками – ТПУ Саид так и не наладил, а сидел низко, как раз под сапогом.
Миновали взбудораженный Стройбат. Ходоки гроздьями висели на заборе и встречали «пятьдесят четвертый» криками. Деревянко представил, с какой скоростью расползаются по Зоне самые невероятные слухи, и поежился. Языки людям нужно резать при рождении, вместе с пуповиной…
Метров за пятьсот до Норы Деревянко кивнул Слаю, и тот чувствительно двинул Поджигая между лопаток. Саид без вопросов отпустил газ.
Танк встал. Доктор Шпак поднял голову и повел вокруг мутным взглядом.
— Уже?
— Вставай, красавица, проснись! — пропел Слай и явил доктору богатый золотой оскал. – Дальше ножками топ-топ, тихо-мирно, шито-крыто… Поджигай, когда двигло отладишь? Ревет, как тетя Роза, что с Привоза!
— Я говорил! — пробурчал Саид. – Новый движок нужно, этот свое отбегал. Только на коксе ходит.
Коксом Поджигай упорно называл размолотый в подобие кокаиновой пыли «уголек». Добавленный в солярку, порошок страховал двигатель от верной смерти.
— А бабу в экипаж тебе не нужно? – Слай изобразил озабоченность на бандитской роже. — У пацанов есть резиновая. Скажешь – я разрешил…
— Хватит, — раздраженно оборвал его Деревянко. – Надоел. Пулемет возьми.
— Я ж для юмора, Палыч! – обрадовался выволочке Слай.
Он толкнул боковой люк и поднял со станка ПКТ – «Калашников-танковый».
За люком стремительно темнело, день едва клонился к вечеру, но солнце не могло пробиться сквозь плотные тучи. Поджигай заглушил мотор, свято соблюдая приказ «триста первого» экономить топливо, и полез с водительского места. Всего секунду они бестолково толкались – Слай с громоздким пулеметом и Саид в бомжеватом танкистском комбинезоне, но этой секунды незваным гостям хватило.
Снаружи негромко свистнули. Слай замер с глупой улыбкой, раскорячив пулемет поперек узкого выхода. Из сумерек тут же прилетел ехидный смешок:
— Не ссыте, бойцы. Свои!
Слай облегченно ругнулся — в люк заглянул Шаман собственной персоной, один из лучших командиров «Долга», опытный боец и удачливый ходок. За его плечом нетерпеливо переминался напарник, молодой сталкер с расплющенным боксерским носом.
— Громко ездишь, триста второй, — ухмыльнулся Шаман.
Он должен был патрулировать у Периметра, но вот каким-то чертовым промыслом оказался здесь, у Норы. Не иначе добыл сапоги-скороходы и в который раз поставил Деревянко в смешное положение. Напомнил где он, Деревянко, теперь есть – в Зоне! – и что он, Деревянко, в этой Зоне стоит.
По Шаманову разумению ничего не стоит, даже потраченной солярки, а тем паче растворенного в ней кокса.
Полковник сжал губы в упрямую гузку и выпростался из бронированного гроба. Как на грех немецкая десантная винтовка за что-то зацепилась, и Деревянко только зубами скрипел, пытаясь сладить с оружием.
— Докладывай, — приказал он, наконец.
Шаман согнал с губ улыбку, но смотрел по-прежнему издевательски. Так казалось полковнику.
— Один двухсотый, еще двоих не нашли. Капрал жив, — сообщил разведчик главное. – Подкоптился малость.
— Так! — Деревянко сделал вид, что думает.
— Рассказывает непонятно. Но вроде гастролеры, застали Нору врасплох. Трасса от Периметра чистая, сам проверил. Штырь со своими двинул к Бору, посмотрит с той стороны. К утру будет Махно и с ним трое, понюхают вокруг. На месте я оставил двоих – Кап плохой и вообще…
Полномочий распоряжаться Шаман, конечно, не имел, но авторитета у него хватало. Полковник двинул желваками и смолчал, разумно оценив собственные полномочия против Шамановского авторитета. К тому же ходок, сволочь такая, все сделал правильно.
— Сам иду к Стройбату, — закончил Шаман. – Некуда козлам податься, или к Бору, или в Стройбат. Не в лес же! Ты никого не встретил?
— Все чисто! Поворачивай, — отрубил Деревянко и настала очередь Шамана кривиться.
— Чего он там видел, из трактора? – сказал в сторону плосконосый разведчик. — Шаман, надо бы пробежаться.
Шаман молчал, и даже Слай перестал лыбиться, настолько тяжелым получилось это молчание.
— Нужно опросить Капрала, — оборвал Деревянко ненужную тишину. – Потом решать.
— Потом будет поздно! Решай сейчас, триста второй.
Шаман раздвинул губы в двусмысленной улыбке, но вел себя корректно. Службу знал, и повода отобрать у него командирский жетон Деревянко не видел.
— Мое решение – возвращаться. На трассе крупных групп не замечено, в Стройбате есть наши люди. Свистнут, если что.
По правде, на трассе Деревянко не встретил никого, ни групп, ни одиночек. Немудрено, рев танкового дизеля распугал бы и глухих, и парализованных. Но не признаваться же!
— Саид, заводи! Все на броню. Шаман, ко мне, доложишь подробно, – скомандовал Деревянко; он решил, что раз Нора гарантированно под контролем, то нечего обувь стаптывать.
Шаман переглянулся с напарником, едва заметно кивнул. Боксер длинно сплюнул и что-то сказал. Треск стартера заглушил его голос; когда мотор басовито рыкнул, оба разведчика уже сидели на броне.
Комментариев нет