Псевдопса Глеб свалил короткой очередью. Этот монстр проходил у него номером первым в списке «встретил — убей». После смерти вожака стая заметалась, ее растащило потоком, и на каждого нашелся острый клык.
Глеб дождался, когда собаки забьют площадь и длинной очередью отсек их от вожделенного переулка. Там еще стреляли, но уже редко и неуверенно.
— Ох, не отобьется, — вынес приговор Скипидар. – Говорил же, сидеть тихо. Вот народ!
— Не каркай! – оборвал его Глеб. – Если не дурак, успеет спрятаться.
И снова выпустил очередь, рассекая поток. Псы отхлынули от центра площади, оставив там конвульсивно дергающиеся тела. У заборов моментально вспыхнуло побоище, собаки рвали друг друга в борьбе за место. Глеб еще проутюжил главную улицу; там образовалась запруда, а за ней куча-мала из приносимых волной тварей.
Внизу застучали автоматы. Глеб схватил рацию.
— Жмутся к стенам, пытаются ворваться через окна! – доложил Мамаев.
— В окнах решетки!
— Выдавливают!
Глеб, услышав панические нотки, высадил по тварям остатки ленты.
— Схлынули! – обрадовался Скипидар.
— Патроны! – заорал на него Глеб. – Живее, твою мать!
Прапорщик суетливо начал заряжать пулемет – откинул крышку ствольной коробки, сунул в приемный лоток свежую ленту.
Первая, короткая лента ушла. Оставалось еще две длинных, на двести пятьдесят, и одна короткая, на полсотни выстрелов. Плюс цинки с боеприпасом россыпью, его предстояло еще снаряжать. На войну, конечно, никто не рассчитывал.
Глеб снова приник к ложу. Собаки суетились внизу, прямо на линии огня, но стрелять сейчас – только боезапас переводить.
— Витя, будь готов, — приказал Глеб. – Сейчас такое начнется…
Началось.
То ли спонтанно, то ли по приказу волна хлынула под пулемет спринтерским галопом. Глеб открыл стрельбу, выписывая стволом зигзаги, но псы теперь не отвлекались на свежее мясо. Они тупо бежали на смерть, оскалив пасти, роняя клочья пены. Каждая пуля, а их пулемет выплевывал больше десятка за секунду, кромсала мягкое собачье мясо, ухватывая иногда по нескольку тварей, легко отрывала лапы и срезала головы. Ничуть не обессилев, раскаленный комок свинца отскакивал от асфальта, полосуя новые жертвы, и останавливался, наконец, остывать от трудов смертных в прохладном теле. Промахнуться было сложно, убежать от свинцового дождя почти невозможно. Все же несколько десятков счастливчиков ушли в переулки и вниз по улице, прежде чем запруда из трупов образовалась сама собой.
Волна спала. Рамзес секунду оцепенело смотрел, как испаряются дождевые капли, не долетая до раскаленного ствола, и закричал:
– Ствол!
Скипидар, оскальзываясь коленями в груде стреляных гильз, сунулся к пулемету, откинул фиксатор и сгоряча ухватил ствол руками. Тонко завизжал и отпрянул.
Глеб огляделся в поисках рукавиц. Рукавиц не было. Полчаса назад они лежали на цинках с патронами, а теперь… Внизу снова открыли суматошный огонь. Глеб, рыча от бешенства, схватил горячий ствол через натянутый на ладонь рукав.
Пулемет снова заработал, прикрывая нижний этаж. Собаки порскнули, заметались, но в мертвой зоне под оконцем их собралось достаточно, чтобы ломиться в каждую щель. Оттуда слышался остервенелый лай, визг и автоматные очереди, все длиннее и длиннее.
Глеб дернул пулемет внутрь чердака и высунулся. Под ним бурлил водоворот. Несколько окон цокольного этажа, где держали оборону Мамаев и Крынкин, собаки атаковали с упорством смертников. Оконные решетки дрожали, когда их таранили огромные кобели или пытались выдавить всей стаей, размазывая передовых в кровавый фарш. Предсмертный хрип стоял в воздухе. Самые мелкие протискивались, оставляя на штырях клочья шкуры. Таких добивали уже внутри. Окон было много, но солдаты пока справлялись. Вопрос стоял теперь: что закончится раньше, патроны или собачье мясо.
Насчет патронов Глеб не был особо уверен. Внизу, конечно, имелась оружейная комната, и сюда, на чердак, натаскали достаточно железа, но и собак прибывало нескончаемым потоком.
Глеб влез обратно и достал рацию.
— Мамаев!.. Крынкин!..
— Это я, — ответила рация дрожащим голосом.
— Кто я? – растерялся Глеб.
— Лена. Ребята стреляют, гражданин Рамзес.
— А ты?
— Я патроны ношу и вам отвечаю.
— Скажи им, Лена, пусть уйдут от окон. И сама спрячься.
— Ага. А зачем?
Глеб достал гранаты, две осколочные Ф-1, приготовился, и, когда выстрелы смолкли, уронил одну за другой в окно. После томительных секунд внизу грохнуло, взвизгнули осколки.
Глеб выглянул. Асфальт внизу напоминал свалку при скотобойне. Сталкер взял рацию:
— Как у вас?
Ему долго не отвечали, потом Мамаев заорал, что все зашибись, собак как ветром сдуло, Крынкин получил осколок в жо… в ляжку, и всех контузило. Но не сильно.
— Клоуны! – поставил диагноз Скипидар, торопливо забивая патроны в ленту.
Глеб немного перевел дух и осмотрел поле убоя. Собаки прятались среди деревьев, за трупами, у забора, временами хаотично перемещались. Словно по команде. Хотя почему «словно»? Вожаки! Где вожаки?!
С дороги больше не лился безостановочный поток, там, в устье неширокой улицы, происходило какое-то бурление. Глеб, предчувствуя недоброе, прикрикнул на Скипидара, но собаки уже начали самый настоящий штурм. Сначала издали послышался недовольный визг, который, усиливаясь, миновал порог слышимости и начал ощутимо давить на психику.
А потом на площадь выкатилась многопудовая туша, окруженная собаками. Псевдоплоть, мутировавшая свинья, отъевшаяся на нетронутых чернобыльских хлебах, неслась рысью на сухих ногах-ходулях прямо к зданию милиции. Собаки гнали ее, хватая за бабки, когда она пыталась отвернуть, вырывая куски шкуры и сала с крутых боков, чтобы привести в неистовство. Плоть обливалась кровью и безумно визжала, сбивая на бегу препятствия.
Глеб сообразил, что собаки пригнали ее, как живой таран, и сейчас эта туша пробьет дверь или вывернет решетку из хлипкой цементной стяжки. Он довернул пулемет, чтобы сбить тушу с ног или хотя бы с маршрута, и совершил ошибку.
Краем глаза Глеб заметил на крыше соседнего дома характерный силуэт, и автоматически перенес огонь туда. Тупорылый псевдопес, словно издеваясь, нырнул под веер пуль и вальяжно прыгнул с крыши. Чтобы достать его, нужно было разбросать слепцов, залегших в траве. Рамзес даже начал думать, как это сделать, когда визжащий снаряд, полтонны костей, мяса и жира, врезался в узкое оконце, вывернул с грохотом решетку и застрял. В ее, плоти, головную часть слаженно ударили из автоматов, и мутант, не желая умирать, возопил совсем уже непереносимо. Его филейную половину неистово терзали собаки, жадно насыщаясь и убирая ненужную преграду.
Глеб бессильно выругался, увидев, как со всех сторон к проделанной бреши ринулись как по команде слепые псы. Он выкосил самую большую стаю, потрепал еще одну, но остальные уже рвали обезумевшую свинью. Глеб бросил пулемет и начал выбивать собак в мертвой зоне из Скипидарова автомата. Тридцать выстрелов – десяток выбывших из атаки псов, остальные, похоже, и внимания не обратили в горячке штурма. Глеб убрался из окна перезарядить автомат и вовремя. Кто-то из солдат бросил гранату. Завизжали осколки, один ударил в оконную раму и расколол ее.
Комментариев нет