Когда сталкер, захлебываясь, глотнул болота, Артур перекатился ближе. Потянул за волосы. Глеб конвульсивно ухватился за протянутую руку, но Князь играючи стряхнул его и сунул в жадно распахнутую ладонь нож. Проверенный Зоной ятаган Рамзеса.
Сталкер извернулся, поджимая ноги, и резанул с оттягом по чему-то неожиданно прочному. Давление ослабело, но едва-едва. Нечто крепко ухватило за ноги и тянуло, не сильно, зато упорно, как механизм, напрочь лишенный болевых ощущений. На поверхность ярким пузырем всплыла кровь. Так много, что Князь хекнул с деланным сочувствием – все, сталкер, отходился!
Глеб сдавил рану на бедре, нащупав ладонью пугающих размеров дыру, и пополз из грязи, вытягивая за собой побеги гигантского плотоядного растения. На воздухе мясистые жгуты быстро твердели и отваливались.
В этот момент подоспел Князь. Бандит отсек спецназовским ножом остатки жгутов и потащил сталкера, обняв за плечи как родного.
— Понял?.. – хотел он спросить, осознал ли Глеб всю тяжесть причитающейся ему, Князю, благодарности, но над головой снова зачирикали пули.
Стрелки и теперь взяли в сторону; сталкерам достался самый краешек огневого налета. Причина могла быть одна – рядом находилось нечто, что погоня опознала как вражескую цель, хотя ничего конкретного Глеб не чувствовал. Враг моего врага, обычно, друг, но Глеб не поручился бы. Не в Зоне во всяком случае.
Сталкер дернулся в сторону реки, намереваясь отвернуть подальше от озерка, но Князь решил иначе.
— Туда! – он толкнул Глеба к препятствию.
Рамзес зарычал от бешенства:
— Я не перепрыгну!
— Прыгай! – велел Князь мертвым голосом. – Назад ходу нет.
Озерко по-своему отреагировало на стрельбу. Ему, видимо, тоже досталось, и оно съежилось, заметно вздыбившись в центре. Расплавленный свинец шариками скатывался с возвышения.
«Не вода, — понял Глеб, быстрым взглядом оценив полупрозрачную субстанцию. – Где были твои глаза, сталкер?!»
Шансы имелись, озерко уменьшилось в диаметре, напоминая теперь выброшенную на берег медузу. Не вступая в дискуссию, главный аргумент которой Князь наставил точно в лоб, Глеб коротко разбежался и прыгнул. Озерко заволновалось, плеснуло вслед, но Глеб уже рухнул на податливую траву и покатился. Свирепая боль волной стегнула от раны. Глеб больше не мог уговаривать организм игнорировать повреждение.
Князь последовал за Глебом. Его, неповоротливого, озерко достало, окатило брызгами по всей спине. Бандит вроде бы и не заметил серебристого душа, но Рамзес, будь его воля, в компании Артура не остался бы и минуты. Будь Князь самым близким и родным, даже Вороном. Мишка, впрочем, в такой же ситуации никого не подпускал к себе неделю.
Глеб заковылял от маркера к маркеру, рискуя истечь кровью, и упал, только когда понял, что все, что предел, дальше нельзя. Он достал флягу с украденной в космически далеком «Харчо» водкой, щедро плеснул на рану, а потом вычистил ее, залил герметиком и перевязал. Из прокушенной губы в рот натекло так много крови, что Рамзеса начало тошнить. Он глотнул водки и долго отплевывался красной вязкой слюной.
Артур сидел рядом и выбирал из волос грязно-серые слизистые катышки.
— Не стреляют? – прислушался он.
— Кто это?
— Не знаю, — устало ответил Князь. – Не «Долг». Они бы за нами поперлись.
Не «Долг», согласился Глеб. Ничего похожего он не слышал ни на войне, ни в Зоне. Скорострельность потрясающая. Для такого оружия «Долг» росточком не вышел.
Сталкер поднялся и, скривившись от боли, попробовал опереться на ногу.
— Доковыляешь, — ободрил его Князь.
Теперь шли совсем медленно. Рамзес снова выбрасывал перед собой гайку, с утроенным вниманием смотрел по сторонам, в который раз убеждаясь, что маршрут и впрямь протух. У сталкера кожу сводило под волосами от ощущения непреодолимой опасности. Иногда ее источник перемещался – наверное, мутант. Иногда оставался неподвижным – аномалия, не иначе. Иногда возникал и так же неожиданно пропадал, внезапный как вспышка молнии. Зона знает что такое, Рамзес не знал. Он чувствовал себя наглым жуком, заползшим в сумку энтомолога.
К счастью, непроходимых препятствий не встречалось. На середине пути снова раздалась стрельба, уже почти неопасная на расстоянии, и даже взрыв. Неугомонные преследователи не скупились, провожали ходоков огнем.
«Или отбиваются, — подумал Глеб. – Говорят же люди, не стреляйте в Зоне!»
Но следом не шли, Глеб знал бы о погоне.
Ходоки сделали короткий привал и снова двинулись. Во время передышки Глеб вколол себе антибиотиков, но рана начинала гноиться. Нога дервенела.
Раненный Князь тоже выглядел не ахти после бессонной ночи.
«Подыхает?» — Глеб оглянулся мельком и перехватил взгляд бандита. Князь смотрел упрямо, исподлобья. Тяжело дышал сквозь стиснутые зубы.
У маркера, отмеченного в маршруте знаком «Опасно! Смотреть в оба!», Глеб споткнулся и встал, пораженный.
Они миновали невидимую преграду, удерживающую туман как в колбе. Болото закончилось. Началось что-то вовсе абсурдное, смахивающее на горячечный сон.
Низкие тучи налились шафрановым. Темно-красное солнце раздвигало их, нависало над головой, огромное, распухшее в половину небосвода и холодное — Глеб поежился от мгновенного как электрический разряд озноба. Рядом глухо выматерился Князь.
К тучам взметнулся острый частокол. Лес? Глеб не мог подобрать другого слова. Черные копья тянулись остриями вверх, как иглы испуганного дикобраза. Чем-то они напоминали древесные стволы в эпицентре атмосферного взрыва, когда ударная волна срывает ветви и кору, оставляя нетронутой жженую сердцевину.
Игольчатый лес стоял не на земле, и даже не в болоте. Основания черных побегов тонули в студенистой поверхности цвета тусклой ртути, наподобие давешнего озерка. Лес причудливо отражался в ней, а там, где сталкер рассчитывал увидеть Око, упиралась прямо в солнце идеальная полусфера размером со стадион. Всполохи – голубые, синие, фиолетовые, мгновенно вспыхивали и так же быстро пропадали на ее жемчужных боках.
Одуряюще пахло чем-то ядовитым. В глотке запершило; Глеб поспешил замотать лицо бинтом и натянул капюшон. Дышать стало чуть легче, но армейских защитных очков, чтобы прикрыть слезящиеся глаза, у Рамзеса не было. Он яростно заморгал.
— Ты слышишь? – прокашлял Князь.
Звук ощутимо давил, казалось, проникал сразу в мозг, минуя барабанные перепонки. Глеб разобрал протяжный нечеловеческий стон-завывание, искаженный расстоянием барабанный бой с подпевающей флейтой. Сердце застучало, подчиняясь навязчивому ритму.
— Рамзес! – выдохнул Князь. – Если проведешь, треть… нет, половина хабара твоя. Зарок даю! Бог видит, не даст соврать!
Он размашисто перекрестился слева направо и прижал руку к груди.
Рамзес помолчал, собираясь с силами.
— Пошли? – предложил он, против воли чувствуя облегчение, что есть кто-то рядом.
— Пошли! — решился Князь. – Господи, помоги нам, грешным!
Короткий отрезок от болота до леса показался Глебу тропой на Голгофу. Он склонился у кромки, осторожно заглянул в зеркальный студень и не увидел собственного отражения. Разве это зеркало?! Над головой небо, серо-желтое, и под ногами тоже небо, но другое, ветер гоняет облака на розоватом небосводе. Здесь солнце низкое и багровое, там – слепящая точка, похожая на застывшую магниевую вспышку.
Комментариев нет