У черты

— Что ты задумал, урод?! – заревел Князь, увидев, что Глеб улыбается.

«…у Зоны есть слабое место! — горячился Митька. – Мы знаем, когда она началась, двадцать шестого марта восемьдесят шестого года. Чернобыльская авария, неконтролируемый выброс огромной энергии. Своего рода спусковой крючок. Соображаешь, Рамзес? Можно нырнуть в тот год и поставить ситуацию на предохранитель! Предотвратить аварию!.. Это не бред, Рамзес, это факты. Помнишь, я говорил, что не все мои ребята сгинули? Кое-кто дошел…»

— Князь, ты бы меня все равно кончил, — сказал Рамзес. – Я только сейчас понял. Отвалил бы золотишка на радостях, а потом жалко бы стало. Я вот не стал тебя убивать, хотя моя девушка на твоей… — он чуть было не сказал «совести», — на твоем счету. Просто ты дерьмо, и тебе нравится, а я из кожи лезу, чтобы остаться человеком. Мелочь, вроде, а в ней вся суть. Иди с богом, Князь. Живи, если повезет, и вспоминай, как Рамзес твоей поганой шкурой побрезговал.

Князь не ответил, может быть, не услышал. В последний момент бандит крутанул нож в ладони.

«Метнет?» — пьяно удивился Глеб и вскинул руку, заслоняясь от слепящей вспышки.

Когда зрение вернулось, Князь уже корчился, пробитый молнией новорожденной «электры». Наверное, не понял даже, что стряслось, не почувствовал как испаряется кожа с лица, как вытекают глаза от жара мегавольтного разряда. Вокруг него танцевали частые блицы от земли до неба.

Глеб сморгнул. За «электрой», плохо различимый в сполохах огня шагал человек.

Вот он приблизился и буднично, словно в душ, ступил в эпицентр аномалии. Глеб решил было, что рябит в глазах, но это человек в «электре» расплылся на десяток призрачных силуэтов и на следующем шаге собрался вновь в плотные стати прапорщика Скидоренко.

Прапорщик двигался, высматривая что-то в траве. Он нашел бандитский нож и лишь тогда поднял на Глеба взгляд.

— Витя, — прохрипел Рамзес. – У тебя нос… и глаз… лишний.

Лицо Скипидара затуманилось, поплыло, собираясь на этот раз в правильный овал, строго по выкройке. Нос вывернулся нужной стороной и сполз на место. Птичий глаз с узкой щелкой-зрачком втянулся в щеку. Не то проглотил его участковой, не то припас до случая в просторном защечном пространстве.

— Я тебе говорил – уходи? – угрюмо спросил прапорщик. – Почему трубку бросаешь?

Он щелкнул рукоятью Князева ножа и вытряхнул из нее патрон.

«Последний шанс»! Однако… Видел Глеб такие самоделки.

— Ты кто?

— Спускайся, — велел Скипидар. – Поговорим.

— Нет! — Глеб медленно повел головой из стороны в сторону.

Он смотрел на прапорщика и не узнавал. Где опереточный «пан участковый»? Какое отношение к Скипидару имеет этот смертельно опасный вервольф? Кроме показной овечьей шкуры, конечно. Мозг лихорадочно складывал в подсознании мозаику, и…

— Ты следил за мной? В Зону следом пошел… Нет — раньше! Черт, ты пас меня с первого дня! — Рамзес лихорадочно пытался разобраться и думал вслух.

— Я пас тебя с Куприяновки, с момента, как ты сцепился с кровососом. Но это к слову. Спускайся, Рамзес! Ничего у тебя не выйдет.

«…будет трудно! — пугал Цент. – Но ничего невозможного…»

— Почему я должен тебе верить?

Скипидар усмехнулся, отчего нос опять уехал в сторону.

— Я три раза тебе шкуру спас. Хотя бы поэтому.

Участковый не обманывал. Казалось, все сходится – он стрелял в кровососа, тогда, в Куприяновке. Он вытащил Глеба из гравитационной аномалии. И он убил Князя.

— Ты не мне жизнь спасал! Ты делал свое поганое дело. Забрал маршрут… зачем?..

— Фокс нашел дырку к Оку, — пожал плечами Скипидар. – Ее требовалось проверить и закрыть, а пароля я не знал.

— …и бросил меня подыхать. Инге ПДА подсунул!

— Спрятал, — поправил его прапорщик. – Ты что-то разбушевался, голована душил. Я от греха и того… подстраховался. А ты уж нашел, черт везучий! За пароль, кстати, спасибо.

Скипидар добродушно хохотнул.

Участковый притворялся, теперь Глеб это видел. Притворялся рубахой-парнем, а вот что пряталось за маской, сталкер разобрать не мог. Не было там ненависти, доброжелания или других эмоций. Зато опасности, звериной, гибельной, хоть отбавляй.

Глеб шумно сглотнул.

— Я ведь тебя чуть не раскусил, — вспомнил он. – Слишком уж спокойно в твоих Вешках… И когда из Ясенево ехали, ты прокололся. Опознал зомби, хотя якобы никогда не видел.

— «Чуть» не считается, — отмахнулся Скипидар. – Не раскусил же.

— Зачем это все, Витя?

Глеб переступил, не чувствуя окоченевших ног и даже боли в разорванном бедре.

— Чтобы всякие придурки в Око не лезли, — с досадой признался Скипидар. – Это вредно для Зоны и бессмысленно.

«…смысл в том, Размес, — увещевал в свое время Цент, — что у тебя, у меня, еще у сотен ходоков есть только один способ избавиться от Зоны – это избавиться от Зоны в прямом смысле…»

— А ты, значит, сторож при Оке? – оскалился Рамзес. – Натравил меня на Князя, Князя на меня, «Долг» на нас обоих. Перебил столько народу, а сейчас предлагаешь как ни в чем ни бывало – поговорить?!

— Не заводись! – Скипидар поднял руки в протестующем жесте. – Не совсем так. Я не рассчитывал, что вы перебьете друг друга. Надеялся, что отвернете, но… получилось как получилось. Это не отменяет главного, Око трогать нельзя! Последний раз предлагаю, спустись!

— А иначе что? Тоже «электра»? Или по-свойски – пуля в лоб?..

Скипидар шагнул вперед.

— Зачем ты приближаешься, Витя? – насторожился Глеб.

Скипидар проигнорировал вопрос.

— Что он тебе натрепал? – спросил участковый. – Цент, Доцент или как его? Про золото? Или?..

«… или ты еще сомневаешься? — Цент размахивал с экрана папкой. – Что ж, пример успешной операции. Вот копия из архива СБУ. Дату посмотри – ноябрь восемьдесят пятого. Читай — неизвестный, вооруженный обрезом дробового ружья, проник на территорию ЧАЭС… В экстренном порядке остановлено проведение планового эксперимента… Соображаешь? Она должна была взорваться тогда, в ноябре восемьдесят пятого! А вот фото. Узнаешь?..»

— Значит, машина времени, — с отвращением сделал вывод Скипидар. – Они сюда ходят или за золотом, или за принципами. Ты, конечно, за принципами.

— Это ты про людей так — «они»? Сам-то что, уже не человек?

— Так и ты не человек, Рамзес! – вкрадчиво напомнил Скипидар.

— Я человек! Человек, слышишь!

Глеб клацнул зубами.

— Не человек. Сталкер. Настоящий, — Скипидар улыбнулся иезуитской улыбкой. – Раньше я иначе рассуждал, признаю. Но сейчас понимаю, что ты из нашего окопа. Поэтому и спас. Князь бы тебе, Рамзес, «последний шанс» по самое не балуйся всадил.