– Какое захватывающее начало, – сказал Антрагэ.
– Дадите вы мне рассказать все до конца?
– Продолжай.
– Однажды вечером я возвращался от моего дяди д’Антрагэ и ехал Меридорским лесом, это было примерно полгода назад; вдруг до моих ушей донесся душераздирающий вопль, и мимо меня пробежал белый иноходец без всадника, пробежал и скрылся в чаще. Я дал шпоры коню, погнал его в ту сторону, где кричали, и в поздних вечерних сумерках, в конце длинной просеки, увидел всадника на вороном коне; он не скакал, а мчался, как вихрь. Снова раздался сдавленный крик, и я разглядел, что он держит перед собой женщину, брошенную поперек седла, и рукой зажимает ей рот. Со мной была моя охотничья аркебуза. Ты ведь знаешь – я довольно меткий стрелок; я прицелился и, клянусь честью, убил бы его, но, на беду, проклятый фитиль потух, как раз когда я спустил курок.
– Ну а дальше, – потребовал Бюсси, – что было дальше?
– Дальше я спросил у встречного угольщика, кто этот господин на вороном коне, который умыкает женщин; угольщик мне ответил, что это господин де Монсоро.
– Ну что ж, – сказал Антрагэ, – мне кажется, бывает, что женщин и похищают, не правда ли, Бюсси?
– Бывает, – ответил Бюсси, – но, во всяком случае, им не затыкают рот.
– А женщина, кто она такая? – полюбопытствовал д’Антрагэ.
– Ах, вот об этом я ничего не могу сказать.
– Ну нет, – сказал Бюсси, – решительно, это человек незаурядный, он меня заинтересовал.
– Вообще, – добавил Ливаро, – у нашего милого графа де Монсоро ужасная репутация.
– Ты знаешь о нем что‑нибудь еще?
– Нет, ничего; открыто граф не совершил ни одного злодейства, более того, говорят, он довольно милостиво относится к своим крестьянам; и все же в той местности, которая до нынешнего дня имеет счастье ему принадлежать, его как огня боятся. Впрочем, он страстный охотник, под стать Немвроду, только, может быть, не перед всевышним, а перед сатаной; у короля никогда еще не было такого главного ловчего. К этой должности он подходит больше Сен‑Люка. Поначалу король хотел было отдать ее Сен‑Люку, но тут вмешался герцог Анжуйский, пустил в ход все свое влияние и отбил ее для Монсоро.
– Слушай, а ведь герцог Анжуйский все еще тебя зовет, – сказал Антрагэ.
– Ладно, пускай себе зовет. А ты знаешь новости о Сен‑Люке?
– Нет. Что он – все еще пленник короля? – со смехом спросил Ливаро.
– Наверное, – сказал Антрагэ, – раз его нет здесь.
– Ошибаешься, мой милый, нынче в час ночи он выехал из Парижа, с намерением посетить владения своей жены.
– Что он, изгнан?
– Похоже на то.
– Сен‑Люк в изгнании! Немыслимо!
– Все правда, как в Евангелии, мой друг.
– От святого Луки?
– Нет, от маршала де Бриссака, я услышал это сегодня утром из его собственных уст.
– Ах, вот любопытная новость; Монсоро это не будет неприятно.
– Понял, – сказал Бюсси.
– О чем ты?
– Угадал.
– Что ты угадал?
– Какую услугу оказал он герцогу.
– Кто? Сен‑Люк?
– Нет, Монсоро.
– В самом деле?
– Да, пропади я пропадом, вот увидите, поезжайте за мной.
И Бюсси, сопровождаемый Ливаро и д’Антрагэ, пустил свою лошадь галопом вслед за герцогом Анжуйским, который, устав призывно махать рукой своему любимцу, скакал впереди на расстоянии нескольких аркебузных выстрелов.
– Ах, монсеньор, – воскликнул Бюсси, догоняя герцога, – какой прекрасный человек этот граф Монсоро!
– Вот как?
– И любезный просто до невероятия.
– Значит, ты с ним говорил? – спросил принц, по‑прежнему насмешливо улыбаясь.
– Конечно, к тому же у него незаурядный ум.
– И ты спросил его, что именно он сделал для меня?
– Разумеется, я только для этого с ним и заговорил.
– И он тебе ответил? – спросил герцог, еще больше развеселившись.
– Тут же, и так любезно, что я преисполнился к нему бесконечной признательности.
– Послушаем, что он тебе сказал, мой храбрый бахвал.
– Он в весьма учтивых выражениях признался мне, ваше высочество, что он ваш поставщик.
– Поставщик дичи?
– Нет, женщин.
– Как ты сказал? – переспросил герцог, сразу помрачнев. – Что значит эта шутка, Бюсси?
– Она значит, монсеньор, что он на своем огромном вороном жеребце похищает для вас женщин, а поскольку эти женщины, очевидно, не знают, какая честь их ждет, зажимает им рот рукой, дабы они не кричали.
Герцог нахмурил брови, гневно сжал кулаки и пустил своего коня таким бешеным галопом, что Бюсси и его товарищи остались позади.
– Ага! – воскликнул Антрагэ. – Сдается мне, твоя шутка попала не в бровь, а в глаз.
– Тем лучше, – ответил Ливаро, – хотя, на мой взгляд, она никому не показалась шуткой.
– Дьявольщина! – выругался Бюсси. – Похоже, я его крепко задел, нашего бедного герцога.
Спустя мгновение они услышали голос герцога Анжуйского. Герцог кричал:
– Эй! Бюсси, где ты? Скачи сюда!
– Я здесь, монсеньор, – отозвался Бюсси, пришпоривая коня.
Принц захлебывался от смеха.
– Вот как! – удивился Бюсси. – По‑видимому, мои слова вас развеселили.
– Нет, Бюсси, я смеюсь не над твоими словами.
– А жаль, рассмешить принца, который смеется так редко, немалая заслуга.
– Я смеюсь, мой бедный Бюсси, над тем, что ты, пытаясь разузнать правду, несешь всякие небылицы.
– Нет, черт меня побери, монсеньор, я сказал чистую правду.
– Допустим. Тогда, пока мы с тобой одни, объяснись: где ты подобрал эту побасенку, которую рассказываешь мне?
– В Меридорском лесу, монсеньор!
Герцог снова побледнел, но ничего не ответил.
– Решительно, – пробормотал Бюсси, – герцог каким‑то образом замешан в эту историю с похитителем на вороном коне и женщиной на белом иноходце.
– Давайте поразмыслим, монсеньор, – сказал он, в свою очередь смеясь над тем, что герцогу уже не до смеха, – не найдется ли такого способа вам услужить, который был бы вам особенно приятен, если таковой существует, то укажите его нам, мы им воспользуемся, хотя бы нам пришлось вступить в состязание с господином де Монсоро.
– Да, черт побери, – ответил герцог, – есть один такой способ, и я его тебе сейчас открою.
Они отъехали в сторону.
– Слушай, – продолжал герцог, – я случайно встретил в церкви совершенно пленительную женщину, хотя она была под вуалью, но мне все же удалось различить черты лица, и они напомнили мне одну даму, которую некогда я безумно любил. Я последовал за незнакомкой и узнал, где она живет. Служанку подкупили, и ключ от дома в моих руках.
– Что ж, монсеньор, мне кажется, пока все идет прекрасно.
– Не торопись. Говорят, что, несмотря на свою молодость, красоту и независимость, она недоступна.
– Ах, монсеньор, вот тут мы вступаем в область фантазии.
– Слушай, ты храбр и, как ты утверждаешь, любишь меня…
– У меня есть свои дни.
– Для храбрости?
– Нет, для любви к вам.
– Понятно. Эти дни уже наступили?
– Услужить вам я всегда готов. Посмотрим, какой услуги вы от меня ждете.
Комментариев нет