Правда, герцог, дабы спать спокойно, попросил прекратить стрельбу из пушки и мушкетов, что до колоколов, то они замолкли сами собой, так как звонари натерли себе волдыри на ладонях.
Бюсси поднялся чуть свет и поспешил в замок, распорядившись передать Реми, чтобы и он туда пришел.
Граф хотел быть у постели его высочества в тот момент, когда принц откроет глаза, и, если удастся, прочесть его мысли по выражению лица, обычно весьма красноречивому у пробуждающегося человека.
Герцог проснулся, но было похоже, что он, как его брат Генрих, надевал на ночь маску.
Напрасно Бюсси встал так рано!
У молодого человека был подготовлен целый список дел, одно важнее другого.
Сначала прогулка за стенами города с целью изучения городских укреплений.
Затем смотр горожанам и их вооружению.
Посещение арсенала и заказ различных боевых припасов.
Тщательное изучение выплачиваемых провинцией податей, дабы осчастливить добрых и верных вассалов принца небольшим дополнительным налогом, предназначенным для внутреннего украшения его сундуков.
И, наконец, корреспонденция.
Но Бюсси знал наперед, что ему не следует слишком полагаться на этот последний пункт; герцог Анжуйский старался писать поменьше, с недавних пор он придерживался поговорки: «Написанное пером не вырубишь топором».
Итак, вооруженный до зубов против дурных мыслей, которые могли прийти в голову герцогу, Бюсси увидел, что тот открыл глаза, но, как мы уже сказали, не смог ничего прочесть в этих глазах.
– А‑а! – сказал герцог. – Ты уже здесь!
– Разумеется, монсеньор: я не спал всю ночь, меня преследовали мысли о делах вашего высочества. Чем мы займемся нынче утром? Постойте, а не отправиться ли нам на охоту?
«Превосходно! – сказал себе Бюсси. – Вот еще одно занятие, о котором я позабыл».
– Как! – возмутился герцог. – Ты заявляешь, что думал о моих делах всю ночь, и после бессонницы и неустанных размышлений являешься ко мне с предложением отправиться на охоту; ну знаешь ли!
– Вы правы, – согласился Бюсси. – К тому же у нас и своры нет.
– И главного ловчего, – подхватил принц.
– Сказать по чести, охота без него для меня будет только приятнее.
– Нет, я с тобой не согласен, мне его недостает.
Герцог произнес это со странным выражением лица, что не ускользнуло от Бюсси.
– Этот достойный человек, – сказал он, – этот ваш друг, как будто бы тоже не приложил руки к вашему спасению?
Герцог улыбнулся.
«Так, – сказал себе Бюсси, – я знаю эту улыбку; улыбка скверная, берегись, граф Монсоро».
– Значит, ты на него сердит? – спросил принц.
– На Монсоро?
– Да.
– А за что мне на него сердиться?
– За то, что он мой друг.
– Напротив, поэтому я его очень жалею.
– Что ты хочешь сказать?
– Что чем выше вы ему дозволите взобраться, тем с большей высоты он упадет, когда будет падать.
– Ты, однако, в хорошем настроении, как я вижу.
– Я?
– Да, такое ты мне говоришь, только когда ты в хорошем настроении. Как бы то ни было, – продолжал герцог, – я стою на своем: Монсоро может нам очень пригодиться в этих краях.
– Почему?
– Потому, что он имеет здесь владения.
– Он?
– Он или его жена.
Бюсси закусил губу: герцог сводил разговор к тому предмету, от которого Бюсси вчера с таким трудом его отвлек.
– Вы так думаете?
– Разумеется. Меридор в трех лье от Анжера, разве тебе не известно? Ведь это ты привез ко мне старого барона.
Бюсси понял, как важно ему не выдать себя.
– Проклятие! – воскликнул он. – Я привез его к вам, потому что он вцепился в меня, и, чтобы не оставить у него в пальцах добрую половину моего плаща, как это случилось со святым Мартином, я был вынужден привезти его к вам… К тому же моя протекция не очень‑то ему помогла.
– Послушай, – сказал герцог, – у меня есть идея.
– Черт! – воскликнул Бюсси, всегда опасавшийся идей принца.
– Да… Монсоро выиграл у тебя первую партию, но я хочу обеспечить тебе выигрыш во второй.
– Что вы под этим подразумеваете, мой принц?
– Все очень просто. Ведь ты меня знаешь, Бюсси?
– Имею это несчастье, мой принц.
– Считаешь ли ты меня человеком, способным получить оскорбление и не отомстить за него?
– Это смотря как.
Герцог скривил рот в еще более злой усмешке, чем в первый раз, покусывая губы и кивая головой.
– Объяснитесь, монсеньор, – сказал Бюсси.
– Ну так вот, главный ловчий украл у меня девицу, которую я любил настолько, что готов был на ней жениться; я, в свою очередь, хочу украсть у него жену, чтобы сделать ее моей возлюбленной.
Бюсси попытался тоже улыбнуться, но, несмотря на свое горячее желание преуспеть в этом, смог изобразить на лице только гримасу.
– Украсть жену господина де Монсоро! – пробормотал он.
– Но ведь это легче легкого, как мне кажется, – сказал герцог. – Его жена возвратилась в свое имение; ты мне говорил, что мужа она ненавидит; значит, я без излишней самоуверенности могу рассчитывать, что она предпочтет меня Монсоро, в особенности если я ей пообещаю… то, что я ей пообещаю.
– А что вы ей пообещаете, монсеньор?
– Освободить ее от мужа.
«Ба! – чуть не воскликнул Бюсси. – Почему же вы этого сразу не сделали?»
Но у него хватило присутствия духа удержаться.
– И вы совершите этот прекрасный поступок? – спросил он.
– Ты увидишь. А пока я все‑таки нанесу визит в Меридор.
– Вы осмелитесь?
– А почему бы нет?
– Вы предстанете перед старым бароном, которого вы покинули, после того как пообещали мне…
– У меня есть для него прекрасное оправдание.
– Где, черт побери, сыщете вы такое оправдание?
– Сыщу, не сомневайтесь. Я скажу ему: «Я не расторг этого брака, потому что Монсоро, который знал, что вы один из самых почитаемых деятелей Лиги, а я – ее глава, пригрозил выдать нас обоих королю».
– Ага!.. Вы это придумали – про Монсоро, ваше высочество?
– Не совсем, должен признаться, – ответил герцог.
– Тогда я понимаю вас, – сказал Бюсси.
– Понимаешь? – спросил герцог, введенный в заблуждение ответом молодого человека.
– Да.
– Я внушу ему, что, отдав замуж его дочь, я спас ему жизнь, над которой нависла угроза.
– Это великолепно, – сказал Бюсси.
– Не правда ли? Я и сам так думаю. Погляди‑ка в окно, Бюсси.
– Зачем?
– Погляди, погляди.
– Я гляжу.
– Какая стоит погода?
– Вынужден сообщить вашему высочеству, что погода хорошая.
– Тогда вызови конный эскорт, и поедем‑ка узнаем, как поживает милейший барон де Меридор.
– Сейчас, монсеньор.
И Бюсси, который в течение четверти часа играл бесконечно смешную роль попавшего в затруднение Маскариля, сделал вид, что уходит, подошел к двери, но тут же вернулся обратно.
– Простите, монсеньор, – сказал он, – но сколько всадников угодно вам взять с собою?
– Ну четверых, пятерых, сколько хочешь.
Комментариев нет