Тамара примолкла. Автоматическая «прачка» – ее давнишняя мечта. Подруга всякий раз расстраивается, когда видит мою согнутую над тазом спину.
Я полетела к метро, вскочила в вагон и забилась в самый дальний угол. Стиральная машина, конечно, хорошо, но, честно говоря, совсем не из‑за автоматического «Самсунга» бегаю, задрав хвост, по городу. Оставаясь наедине с собой, можно наконец признаться: мне просто страшно интересно, процесс поиска захватил меня полностью. Никогда до этого моя жизнь не была такой насыщенной. До сих пор работа не приносила ничего, кроме усталости. Ну кому понравится выгребать мокрой тряпкой грязь из углов? Только от нашей безысходности можно согласиться на подобное времяпрепровождение… Да и репетиторша из меня фигова. Сейчас же в душе взыграл азарт. И совершенно неважно, заплатят ли нам неизвестные богачи деньги. Просто я в восторге от работы детектива, в моей жизни, до сих пор беспросветной, появился смысл, а в кровь невероятными порциями начал поступать адреналин. И к тому же я просто помолодела. Глаза горят, на щеках сияет румянец. Нет, ни за что не обращусь в милицию. Разве только, если уж совсем зайду в тупик!
В район Капотни меня занесло впервые. Я проехала от метро несколько остановок на автобусе, наблюдая в окно за дымно горящим факелом. Ну и место! А еще мы с Тамарой ворчим по поводу нашего жилья. Да «Речной вокзал» – сказочный район, зеленый, рядом Москва‑река…
Автобус запетлял по улицам, сплошь заставленным гаражами и какими‑то непонятными металлоконструкциями.
– Клиника имени Лаврова, – объявил водитель, – конечная.
Народ гуськом потащился на выход. У многих в руках пакеты с едой, кое у кого – цветы. Все плотной группой пошли вдоль глухого забора. Я вместе со всеми. Люди явно направляются в больницу. Метров через двести показался проем, и посетители начали протискиваться во двор клиники. Я пролезла последней и тут же увидела аккуратное двухэтажное здание с вывеской «Медучилище».
Внутри пахло, как в больнице – хлоркой и лекарством. Очевидно, шел урок, потому что по широким коридорам никто не ходил. Я тихонько приоткрыла первую дверь.
– В случае резкого снижения давления, – говорила женщина в красивом брючном костюме, – следует применить…
Пошла дальше, разыскивая дверь с табличкой «Учебная часть». Она оказалась самой последней, я вошла в просторную комнату и увидела четырех женщин примерно моего возраста.
– Вам кого? – спросила кареглазая шатенка.
– Римму Ивановну.
– Идите сюда, – позвала довольно полная блондинка в ярком голубом пиджаке.
– Вы Федорова?
– Да. Внимательно слушаю.
– Меня прислала Лариса Петрова.
Римма Ивановна удивленно вскинула брови:
– Простите, не знаю такую.
Ничего удивительного, я сама с ней незнакома. Честно говоря, брякнула первое имя, пришедшее в голову, но ведь надо же как‑то объяснить цель своего визита.
– Лариса Петрова, вы еще помогли ей с сиделкой, порекомендовали чудную девочку Галю.
– Ах, Ларочка, – «припомнила» Римма Ивановна и предложила мне пройти с ней в другую комнату.
Мы вышли из учебной части, заведующая открыла соседнюю дверь и, указав на кресло, предложила:
– Садитесь.
Я устроилась в довольно удобном кресле и без лишних церемоний заявила:
– Мой отец заболел, требуется сиделка.
– Что с ним? – осведомилась деловитая Римма Ивановна.
Я на секунду заколебалась. Черт знает, где носит моего папеньку и жив ли он до сих пор, но из суеверия не станем выдумывать жуткие болезни вроде рака или паралича.
– Ногу сломал и теперь не может сам себя обслужить, а я на работе.
– Ну это нашим девочкам по плечу, – улыбнулась Римма Ивановна, – Люся Задорнова из девятой группы с удовольствием согласится, отличница, наша гордость, на красный диплом идет.
– Знаете, – протянула я, – хотелось бы ту самую девушку, что работала у Ларисы, Галю.
– Филимонову или Моргунову?
Я вытащила фотографию.
– Это Моргунова, – протянула заведующая, – тоже отличница, очень, просто очень хорошая ученица, но она несколько дней не показывается в училище. Мать говорит – заболела. И потом, у нее сейчас есть работа, по крайней мере, была.
– Понимаете, – начала я вдохновенно врать, – страшно пускать в дом постороннюю девушку, мало ли что.
– Разделяю ваши опасения, – вежливо ответила Федорова.
– Отец мой человек пожилой, нога долго срастаться будет… Я бы поговорила с теми людьми, у которых Галя сейчас работает…
Вымолвив последнюю фразу, я тут же прикусила язык. Сейчас Римма Ивановна резонно ответит: «Спросите у Ларисы Петровой!»
Но заведующая развела руками:
– Сама не знаю их.
– Как же? Я поняла так, что вы предложили девочке работу.
– Да.
– И не знаете, к кому она ходила?
– Ко мне обратился сосед, – пояснила Федорова, – у него не совсем нормальная родственница, с головой беда. Все забывает, хоть и молодая. Вот и искал сиделку. Я Галочку напрямую с Константином свела, и они, знаю, договорились. Честно говоря, подумала, грешным делом, может, девочка счастье личное найдет. Константин молодой, обеспеченный, на отличной машине ездит и не женат. А Галочка хорошенькая, хозяйственная, отличная бы пара вышла. Правда, Костя в нашем доме всего год живет, но хорошего человека видно сразу. Он меня иногда на работу подвозит, сюда добраться сплошной геморрой. Кстати, я его тоже несколько дней не вижу. Может, мама Моргуновой соврала, и они вместе куда‑нибудь подались?
– А где вы живете? – тихо спросила я.
– На Сонинской улице, – преспокойно ответила Римма Ивановна.
ГЛАВА 12
Сказать, что я летела по указанному адресу, как на крыльях, значит не сказать ничего. По Сонинской неслась, словно спаниель за гусем‑подранком. Вот и угол, где в свое время стояла одетая в ночнушку Вера. Нужный дом оказался буквально в трех шагах от места, где нашлась несчастная, потерявшая память девушка.
«Как здорово, – ликовала я, – все чрезвычайно логично». Некий Константин нанимает Галю для ухода за Верой. Но молоденькая, не слишком опытная медсестра дает обвести себя вокруг пальца. Верочка спокойно спускается вниз, проходит с десяток метров и налетает на меня. Надо было сразу заглянуть в парочку близлежащих зданий. Ну ничего, дело сделано. Константин небось хорошо относится к Вере, раз не пожалел денег на индивидуальную сиделку. Мог, в конце концов, сдать больную женщину в больницу. Интересно, почему он не заявил в милицию?
Я притормозила у железной двери с панорамным «глазком». Рука потянулась к звонку, но тут дверь приотворилась, очевидно, от сквозняка. Я почувствовала, как по спине побежал холод. На Дорогомиловке тоже была незапертая квартира. Всунув голову в просторный холл, я крикнула:
– Эй, Константин, вы дома?
Но ответа не последовало. Замирая от ужаса, я вошла внутрь и осторожно заглянула в комнаты, потом на кухню, следом на большую лоджию, в ванную и туалет. Слава богу, никаких трупов, но и хозяин тоже отсутствует.
Комментариев нет